Сегодня мы продолжаем рассказ о жизни во втором по величине городе Сербии — Нови-Саде.
Либеральный нокдаун для промышленности
Промышленность Нови-Сада серьёзно пострадала от приватизации 2000-х. В Сербии, в отличие от России, процесс радикальных либеральных рыночных реформ начался позже — после свержения президента Слободана Милошевича в результате государственного переворота 5 октября 2000 года. К чему это привело в Северо-Западной Сербии — мы уже рассказывали. В Нови-Саде происходили схожие процессы. Сначала по крупным предприятиям города ударили жестокие западные санкции середины 90-х — за войну в Боснии, в которой Запад обвинил Сербию. Ну а потом приватизационные процессы в стиле «немного немцам, немного американцам, немного местным жуликам» отправили индустрию города в глубокий нокдаун.
В результате прекратил существование один из крупнейших химических заводов в бывшей Югославии «ХИНС». О его существовании сейчас напоминает только то, что на его территории осталось около 200 тонн вредных химических отходов, которые беспокоят сербских и других европейских экологов. Также перестал работать металлургический комбинат «Победа». Другим повезло немного больше — «Новкабел» (производство кабелей) и «Албус» (химическая промышленность) после определённой паузы возобновили работу. Однако до былого размаха им далеко — в основном они ориентируются на мелкохозяйственные нужды (кабели для домашнего потребления и бытовая химия соответственно). Крупнейшим же предприятием в городе является нефтеперерабатывающий завод у пригорода Шангай, принадлежащий нефтяной компании NIS. Зато банки — и сербские, и западные, как это обычно бывает в условиях рыночной экономики — буквально на каждом шагу.
Важным источником пополнения местного бюджета и доходов горожан является туризм. Нови-Сад посещает, как минимум, миллион туристов в год. Из них около 100 тысяч съезжаются на ежегодный культурно-музыкальный фестиваль Exit, а ещё полмиллиона человек принимают участие в майской Международной сельскохозяйственной выставке — крупнейшем в Сербии мероприятии такого рода.
Всё для западных туристов
Надо сказать, что любителям традиционной сербской кухни в центре Нови-Сада придётся непросто. Всё забито спагетницами и пиццериями, а встретить сербский ресторан сложнее, чем японский или китайский. В лучшем случае найдёшь сетевое заведение общепита, такой как Sarajevski Ćevap. Но сараевские чевапы, как и суджук, лучше есть в Сараево. А Нови-Сад славится венгерским гуляшом и рыбой. Так вот гуляш удалось найти всего в одном ресторане в центре города. Да что там гуляш, обычную сербскую чорбу и домашний кофе надо ещё поискать. И рыбы практически нигде нет. Снова сравним Нови-Сад с главным черногорским городом Подгорицей — там в центре города совсем непросто найти блюда традиционной кухни. И тоже повсюду спагетницы и пиццерии.
Так что хочешь рыбу из Дуная — иди на Рыбный рынок на площади республики, там найдёшь всё, что здесь ловят. В Белграде в этом плане гораздо лучше — в центре города традиционная кухня в каждом втором ресторане, хотя хорошо приготовленную рыбу тоже надо выслеживать. В крупных городах Сербии, Боснии и Черногории чем дальше к окраинам (или к пригородам), тем лучше кухня. И дешевле. Кстати, цены в Нови-Саде практически приблизились к белградским — и в магазинах, и в ресторанах. А где-то и дороже, чем в столице.
Русских ресторанов в Сербии меньше, чем медведей в горах Тары. Любые попытки открыть их заканчиваются провалом — сербов русской едой привлекать не получается, а русские туристы предпочитают местную кухню или рестораны в западном стиле. Есть магазины с русской едой — но и им, по словам владельцев, приходится нелегко — их рассматривают скорее как экзотику, а не как регулярное место покупок.
Белой акации цветы эмиграции
Пока не меняет этого и огромная волна эмигрантов из России и Украины, которая прибыла в Сербию после начала СВО на Украине. На данный момент их количество оценивается примерно в 100 тысяч.
Яна, веб-дизайнер из Санкт-Петербурга, 36 лет, переехала в Нови-Сад в начале марта этого года:
«Мы раньше приезжали с мужем в Сербию как туристы, и Нови-Сад нам понравился больше, чем Белград, потому что он чем-то напоминает Питер, хотя до питерского размаха ему далеко. Поэтому и решили обосноваться именно здесь. Решение уехать было хотя и спонтанным, на эмоциях, но по правде назревало давно — политические процессы в России последних лет совсем не нравились. А начало военного конфликта стало последней каплей. Но тебе это бесполезно говорить, ты же за него».
«Конечно, поддерживаю СВО, ещё как», — отвечаю я. — «Поэтому расскажи лучше, как ты здесь обживаешься».
«Мне было проще, я сохранила свою работу в России, так как могу выполнять проекты онлайн. Работаю иногда и для западных клиентов. А вот мужу пришлось искать работу именно здесь — со значительным понижением статуса. Трудностей хватает — жильё по сербским меркам дорогое. Ну и язык — сначала, казалось, что похож на русский, но быстро поняли, что если не учить — общаться можно только на примитивном уровне. Поэтому учим, что делать, а мы уже не школьники — не так это просто.
Другие преимущества Сербии, которые нас привлекли, тоже уже не так очевидны. Например, открыть счёт в сербском банке становится всё труднее и труднее. Местные банки считают это всё более рискованным, некоторые уже отказываются открывать счета для русских, а кто-то вообще закрывает. В результате переводить деньги из России в Сербию и обратно становится всё труднее. Сюда, именно в Нови-Сад, приехали многие представители российской «богемной тусовки» — для них это вообще обухом по голове, все эти проблемы. Тут никто мигрантов на содержание не берёт, как украинцев в Польше или Германии, поэтому не заработаешь — не проживёшь. Я привыкла работать, мне легче. Вид на жительство на год, говорят, можно через полгода проживания получить — посмотрим, не загадываю, не занималась пока этим. Но слышала, что у приехавших из России и с этим начались определённые трудности».
«Ну а с политикой что?»
«В марте участвовала в двух митингах на Площади Свободы против военных действий. Первый прошёл достаточно спокойно. На второй пришли здоровые сербские «баскетболисты» и надавали тумаков и нашим, и украинцам. А девушек пожилые сербки сумками побили и кричали: «Предатели, иуды! Вы не русские!» Больше на митинги я не ходила, да и с такими проблемами они угасли потихоньку. В Белграде, как слышала, с этим ещё хуже.
Большинство сербов в вооружённом конфликте за Россию, хотя сочувствующие нам тоже есть, особенно среди работников образования, культуры. Мы их называем «продвинутые» — это по нашему мнению, без обид. Немало таких. Но на улицах о нашей позиции русским лучше не кричать — я так поняла. Да и, честно говоря, сбиваться в политические кружки по интересам не так много времени. В основном, как я поняла, этим занимаются те, кому богатые родители из России деньги высылают. Так — общаемся, конечно, с русскими. И среди сербов уже хорошие знакомые появились. А в России многих друзей потеряла после начала военных действий».
«Думаешь ли о возвращении?»
«Думаю. Но сейчас точно нет. Многое будет зависеть от ситуации в России и от того, что будет с военным конфликтом. И от того, как здесь жизнь будет складываться. По Питеру скучаю, но лететь туда пока опасаюсь. Да и тянет скорее просто на свою улицу и в свой дом, в любимые кафешки, чем в целом в Россию. Есть ощущение, что там сейчас всё несправедливо. И билеты достаточно дорогие — туда-сюда летать».
Вот такой непростой получился разговор. Комментировать его не буду. Продолжение разговора о жизни в Нови-Саде на следующей неделе.
Фото автора.
Читайте другие тексты из цикла «Балканский вояж»:
