Продолжение репортажа спецкора 36ON на Балканах Владимира Сапунова из Сребреницы (Республика Сербская, Босния и Герцеговина).
Рудник Сасе
Домавия — горный район Сребреницы — это первое сохранившееся в истории название этих мест, которое им дали ещё римляне. Именно они обнаружили здесь месторождения горнорудных металлов, прежде всего их заинтересовало серебро. Поэтому одно из древних названий города — Аргентария. Когда эти места освоили славяне, то тоже дали городу название в честь серебра — Сребреница. Металлы здесь добывали при Уроше Неманьиче, особенно развилось горное дело при Стефане Уроше Третьем Дечанском, продолжилось при Уроше IV (Душане Сильном).
После завоевания этих мест турками-османами добыча металлов прекратилась и возобновилась уже в конце XIX века — во времена Австро-Венгерской империи. В сентябре 1914 года Сребреница была освобождена от австро-венгров армией Королевства Сербия, на годы Первой мировой войны рудное производство здесь снова свернулось. В 1930 году в Королевстве Югославия вновь заработал рудник «Црни Губер», но в начале Второй мировой войны добычу снова остановили. Возобновили её немцы в последние два года оккупации Югославии, и добывали здесь металлы вплоть до освобождения Сребреницы партизанами.
В 1964 году во времена СФРЮ на руднике Сасе близ Сребреницы было развёрнуто масштабное горное производство, геологоразведка осуществлялась на основе новейших на то время методов, производственные мощности были значительно обновлены. Здесь добывали серебро, медь, олово, цинк и другие металлы. В 1992 году вновь вмешалась война, и по её окончании снова начать работу оказалось не так просто, пока в 2004 году на рудник не пришла российская компания «Южуралзолото» и не смогла вновь наладить добычу. Однако поработать нашим соотечественникам из Челябинской области здесь удалось недолго — в 2007 году из-за проблем с природоохранным законодательством и структурой управления компанию пришлось продать. Новым владельцем рудника Сасе стало общество с ограниченной ответственностью Gross, зарегистрированное в городе Градишка. В свою очередь d.o.o. (ООО) Gross является дочерней компанией британской Mineco LTD и кипрской Metexcel Trading Limited.
— Мне очень жаль, что с рудника ушли русские, — говорит Радомир. — Они оживили Сасе, дали рабочие места. Англичане развитием Сребреницы, инфраструктуры, не занимаются. И не будут, их интересует только лёгкий заработок на руде. Денег в бюджет Республики Сербской они отдают недостаточно, почему власти не национализируют рудник, я не знаю.
Трибунал не для всех
Как мы уже отмечали, Международный трибунал по бывшей Югославии, занимавшийся расследованием военных преступлений в районе Сребреницы, занял сторону бошняков. И принимал односторонние решения в угоду Западу, закрывая глаза на преступления боснийских мусульман.
С 1992 по 1995 год Сребреница, несмотря на статус (с 1993 года) «демилитаризованной зоны под защитой ООН», являлся базой 28-й мусульманской дивизии, командовал которой Насер Орич (бывший телохранитель Слободана Милошевича). Он был осужден Гаагским трибуналом по бывшей Югославии за военные преступления на 2 года, но после повторного рассмотрения дела в 2008 году был полностью оправдан.
От МТБЮ как-то ускользнул и тот факт, что до освобождения Сребреницы сербской армией в июле 1995 года солдаты Орича разорили и сожгли более сотни сербских сел, расположенных неподалеку от Сребреницы. О цинизме подчиненных Орича свидетельствует и тот факт, что практически все нападения, в результате которых за три года войны были убиты 3870 сербов, происходили в дни православных праздников. Убивать сербских жителей и изгонять их из Сребреницы мусульманские бандформирования начали в Юрьев день, 6 мая 1992 года, в тот же день вырезали сербскую часть села Блечево. В Петров день 12 июля 1992 года были совершены нападения на села Загони, Сасе, Залазье. В ночь на Рождество 1993 года бошняцкие военизированные отряды напали на село Кравице, сожгли около 700 домов, разрушили церковь, убили 49 человек, 80 ранили.
Международный трибунал по бывшей Югославии превратился в судилище, которое реализовывало концепцию коллективного Запада: «в гражданских войнах на территории бывшей СФРЮ были виноваты все, но сербы были самыми виновными». Помимо Орича, другие полевые командиры бошняков — Йован Дивьяк, Расим Делич, Эюп Ганич, Кемаль Мехмедович и им подобные —либо оправдывались сразу, либо получали небольшие сроки, а потом приговоры отменяли и их отпускали. Несмотря на многочисленные доказательства и показания свидетелей. В ноябре 2018 года Орича оправдал и Апелляционный суд Боснии и Герцеговины, в котором слушалось дело о пытках, издевательствах и убийствах сербских военнопленных Митра Савича, Милутина Милошевича и Слободана Илича. Сопровождалось это пропажей свидетелей, попаданием их в «случайные ДТП» и многочисленными угрозами семьям тех, кто решался дать показания. Именно так и разваливались дела. Между тем Орич и еще девять его подельников указом председателя Президиума Боснии и Герцеговины Алии Изетбеговича были награждены «золотой лилией» — высшей наградой за военные заслуги Республики БиГ.
То же самое было и с хорватскими военачальниками. Классический пример — главные военные преступники этой страны, генералы Анте Готовина, Младен Маркач и Иван Чермак. Суд над ними в МТБЮ — за военные преступления августа 1995 года при разгроме Сербской Краины (операция «Буря») — состоялся в апреле 2011 года. Тогда Готовина получил 24 года тюрьмы, Маркач — 18 лет, а Чермак был полностью оправдан. Однако уже в ноябре следующего года Апелляционная палата Гааагского трибунала оправдала Готовину и Маркача, их отпустили на свободу из зала заседания суда. В Хорватии всех трёх встречали как героев.
Зато в отношении сербов МТБЮ штамповал обвинительные приговоры. Самыми значимыми из них являются пожизненный приговор генералу Ратко Младичу, которого сербы считают национальным героем, — в июне 2021 года — и 40 лет тюрьмы политическому лидеру боснийских сербов Радовану Караджичу в марте 2016 года.
Ужин у бошняцкой семьи
— Ты сегодня вечером в ресторан не ходи, приглашаем тебя на ужин с нами, — говорит мне Месудин (Меша), хозяин хостела, в котором я остановился. — Ты первый русский, кто у нас живёт, и для нас с Несметой (жена хозяина) будет большой честью отужинать с русским журналистом и профессором. Увидишь, что такое бошняцкое гостеприимство.
Вечером за щедро накрытым столом, под рюмку хорошей яблочной ракии, Меша рассказывает мне свою историю и о ситуации в городе.
— Я покинул Сребреницу в 1993 году, в 17 лет, с гуманитарным конвоем ООН, — говорит хозяин хостела. — Потом вернулся в 2004 году, женился. Несмета у меня из Добоя. У нас родились двое детей. Дом достался мне по наследству, оборудовали его под хостел. Но гостей в Сребренице очень мало, основная работа у нас на таможне — работаем с женой в Каракае (контрольно-пропускной пункт между Малым и Великим Зворником на границе Сербии и Боснии и Герцеговины — прим. автора).
Ты видел, сколько в Сребренице пустых домов, многие заброшены, некоторые ещё в хорошем состоянии. До войны здесь жило 46 тысяч человек, большинство, конечно, уехало во время войны. Но многие потом вернулись и покинули Сребреницу снова — из-за экономической ситуации. Работы тут нет, инвестиции не идут. Наш город известен по трагическим событиям — Сребреница у всех на слуху из-за геноцида. Поэтому многие просто боятся вкладывать сюда деньги, выглядит для западных бизнесменов очень непрезентабельно. А правительства — ни в Сараево, ни в Республике Сербской — Сребреницей не занимаются. Школа и больница новые — этому и радуемся. На руднике Сасе работают 500 человек, из Сребреницы из них меньше половины. Ходят специальные автобусы из Братунца, большинство рабочих оттуда, есть кто и из общины Зворник.
У нас же здесь горы — очень красивые места, лечебные воды. В горном лесу прогулочная зона. Но этим всем только местные жители сейчас пользуются. Кто-то придумал, что Красная речка символизирует цвет крови убитых здесь жертв. Чушь полная. Она всегда была красной — это от горных пород, поэтому у воды здесь целебные свойства. А иностранцы из Западной Европы, как сюда приезжают, сразу бояться начинают и выдумывать всякие небылицы о «кровавой речке».
— Сербы мне вчера сказали, что живёте вы тут мирно, межнациональных конфликтов нет.
— Правильно сказали. И в голову не придёт никому, живём мирно. Но сам понимаешь, насколько история была тяжёлой. Поэтому о геноциде мы с сербами не говорим. Мы считаем, что здесь был геноцид мирных бошняков, сербы так не считают. И мы это не обсуждаем, всё равно никто никому ничего не докажет. Это, как если бы ты украинцу что-то пытался доказать. А в бытовых вопросах — всё мирно и спокойно. Политики ругаются, это бывает. В городе 4 мечети, две православные церкви и католический храм. Правда, последние 2 хорвата отсюда недавно уехали.
— Кстати, о военных действиях. Что думаешь по этому поводу?
— Конечно, очень плохо, что они начались. Мы здесь лучше других знаем, что это такое. Но, думаю, у России не оставалось выбора. Не начал бы Путин, начал бы Запад. Столкновение нужно было американцам и европейцам — чтобы наживаться на нем. А люди гибнут. Скорее бы это всё закончилось. Желаю России успехов.
— Очень мне Зеленский не нравится, — вступает в разговор Несмета. — Даже вид у него лживый. Согласна с Мешей. Уверена, что и Зеленский себе карманы набивает на горе своего народа. А Путина мы всегда уважали — умеет стоять на своём.
— В городе много тёмных улиц, заброшенных мест. Рай для грабителей?
— Да нет тут никаких грабителей, — говорит Меша. — В городке 2 тысячи человек, все друг друга знают, какие грабители. Если заезжие только — но это уже работа полиции. Криминальная обстановка у нас спокойная. Людей вечером на улицах мало, потому что некуда пойти. И молодёжи здесь мало, не видят перспектив, уезжают. Неразберихи тут много. Вот у тебя завтра в 10 автобус на Зворник, он может и не прийти просто, тут пассажиров мало. Автобусную станцию сожгли два года назад. И до сих пор не восстановили. А можно было бы здесь организовать горный курорт мирового уровня. А никому ничего не надо. На всякий случай утром позвони на автобусную станцию в Тузлу и уточни, придёт ли автобус.
Скандальные муниципальные выборы
По окончании гражданской войны Сребреница, согласно Дейтонскому договору, вошла в состав Республики Сербской. Как вы уже поняли, в городе и общине соседствуют сербское и мусульманское население. По контрасту с основными городами боснийско-хорватской федерации, которые вынуждены были покинуть сербы.
В ноябре 2020 года в городе и общине состоялись очередные муниципальные выборы, закончившиеся скандалом из-за фальсификаций (например, 1400 проголосовавших не имели прописки в Сребренице и/или имели поддельные документы) и назначением повторного голосования. Из всех городов РС такой же аннулированный результат был только в Добое. За победу боролись два блока — сербский «Zajedno za Srebrenicu» (вместе за Сребреницу) и бошняцкий «Moja adresa Srebrenica» (мой адрес Сребреница). На отменённых выборах сербский блок получал 11 мест, мусульманский — 10. А на выборах градоначальника с весьма существенным отрывом лидировал серб Младен Груичич — действовавший глава города.
Повторные выборы состоялись 21 февраля. Груичич снова победил на выборах мэра, набрав более 62% голосов. В Сребренице наибольшее количество голосов — 2276 — получила партия Милорада Додика СНСД (29,74 процента). Коалиция «Мой адрес Сребреница» получила 2,019 голосов, или 26,39%. За ними следовала СДС. В муниципальное собрание также прошли Демократический народный альянс (ДНС), «Объединенная Сербия», Демократический фронт и Гражданский альянс, Сербская радикальная партия и объединение ДЕМОС. Таким образом сербы получили большинство в местной Скупщине. Ряд пробошняцких партий бойкотировал выборы, утверждая, что нарушения, из-за которых было аннулировано ноябрьское голосование, не были полностью исправлены, а также настаивая на пересмотре статуса Сребреницы.
Хотя обычные граждане и живут здесь мирно, политические противоречия в городе остаются серьёзными. Вот и готовый уже памятник русскому дипломату Виталию Чуркину, которого сербы чтут как своего защитника, так и лежит в одном из частных дворов. Местная Скупщина не решается дать зелёный свет его установке, поскольку этому активно противятся власти Сараево, поддерживаемые Западом.
Автобус Сребреница-Тузла на следующее утро к заброшенной станции всё-таки пришёл. Снова едем с уже знакомым мне водителем-бошняком из Тузлы в пустом автобусе до Братунца.
— И в нашей, и вашей ситуации есть общее. Запад разжёг войну здесь в своих интересах — и сделал то же на Украине. Они руководствуются принципом «разделяй и властвуй». У нас в Боснии в 90-е погибло 100 тысяч человек, война затронула почти всех, а сколько теперь погибнет на Украине? А простым людям что делить? А американцам всё это в радость — стравят славян и считают прибыли.
Зимний цикл проекта «Балканский вояж» реализуется порталом 36ON при поддержке компании «ПМК-710» (город Иваново).
Автор фото и текста: Владимир Сапунов
