ТЕКСТ: Ирина Мальцева
Мы тут живем довольно близко к дикой природе. В окна у нас глядит лес, в лесу болото, а вокруг леса холмы.
И бок о бок с деревенскими людьми существует немало лесного зверья.
Прошлой зимой, когда было много снега, мы ходили в гости к соседям специально, чтобы посмотреть в окно на край болотистого луга. Там, в снегу, на пару охотились лиса и кошка. По очереди втыкались головами и лапами в снег, и иногда даже поедали мышек. Никакого телевизора не надо, реал-шоу «В мире домашних и диких животных». Этот тандем двух охотников просуществовал всю зиму.
Лис у нас много. Одна лисья семья традиционно живет прямо над деревенской улицей, в норе на холме. Каждое лето мы видим любопытные ушастые морды, высовывающиеся из травы на звук проезжающей машины. Вокруг норы прибавляется перьев. Чем ближе к августу, тем злее селяне: щенки у лисы подрастают, кур требуется все больше.
При этом лисы селян не очень боятся. Однажды мы наблюдали, как по прокаленной жаркой улочке шла пешком лиса и несла во рту живую, но уже скучную курицу. Рядом с дорогой в песочнице играла девочка лет четырех. Увидев лису, ребенок обрадовался: «Я тебя сейчас поглажу!». Когда девочка подошла совсем близко, лиса вздохнула, аккуратно положила мятую курицу на асфальт и пошла дальше, слегка прибавив шаг. Девочка погладила вместо лисы курицу и вернулась в песочек. Курица полежала, подумала, потом встала, одернула перья и двинулась обратно, к своим.
Бывает, что лисы приходят прямо во двор и технично раскулачивают курятник, дождавшись нужного ветра, чтоб собаки не почуяли. А осенью, в сытое мышиное время, по дорогам там и тут лежат кровавые кучки с рыжим мехом: лисички бешенеют и идут биться насмерть с автомобилями. Гибнет и некоторый процент молодняка, не выучивший правила дорожного движения. Бешеная лисица – это наша обыденность по осени, да. Благо, их нетрудно распознать: лиса становится наглой, ходит к людям выяснять, чо они такие дерзкие и с какого они района. Тут ее лучше сразу валить, что местные мужики с успехом и делают с помощью своих мелкашек. Штуки по две-три в сезон бывает.
Кроме лис, вокруг курятников ошиваются ласки. Когда я в первый раз увидела в окно белую прекрасную зверушку, спокойно идущую по двору, я глазам не поверила. Ну вылитый горностай с королевской шубы. Ласки никого из домашней живности не едят, но очень любят яйца.
Так что их не сильно гоняют, потому что ласка – зверь маленький и много все равно не съест.
Вокруг деревни везде есть сурки. Но сурки есть только половину года, потому что в конце августа они заваливаются спать, и про них напоминают только бесчисленные норы. Еще есть косули и кабаны. Косуль я иногда вижу во время верховых прогулок, а кабаньи раскопки ни с чем не перепутать, они выворачивают почву наизнанку в поисках корешков. Говорят, видели прохожего лося и стаю волков, но это мигранты, у нас своих таких нет. Ну, а зайцев всегда хватало. Их следы повсюду видны зимой.
Вся эта живность много сотен лет жила и плодилась рядом с человеком. Даже в голодные времена местные жители сохраняли популяцию, хотя с ружьем здесь ходит иногда гулять почти каждый взрослый мужик. Но в последние годы звери как-то позаканчивались. Перестали приходить воровать кукурузу кабаны. Косуль стало заметно поменьше. И даже сурки подсократились. Потому что рядом завелось охотхозяйство. Если говорить попросту, то какие-то предприниматели взяли землю в аренду, объявили ее охотничьими угодьями и понаставили было строгих знаков и дядек с оружием – охранять богатства от незваных охотников. Но эту охрану у нас быстро разогнал участковый, усмотревший в их появлении нарушение законов. А охотничков, понаехавших резвиться в наши холмы, регулярно сдаем участковому мы.
Потому что пару раз их заставали прямо в огороде – в азарте преследования занесло прямо со взведенными курками. А еще несколько раз ловили целящимися в сторону деревни. Пара градусов выше – и вместо сурка пуля угодит прямо в бабку Машу, стоящую в позе земледельца на своей законной земле. Или в пробегающего ребенка. В общем, местные наши свирепо не любят городских охотничков, купивших себе право пострелять практически впритык к селу.
От городских много шума – они приезжают с навороченными ружьями, из которых надо непременно побабахать, даже если дичи не попалось. С ними прибывают плохо обученные крикливые охотничьи собаки, которые голосят, не переставая. И этим охотникам совершенно все равно, кончатся после них сурки или косули, или нет.
А местные браконьеры, как ни странно, знают свою норму и никогда, даже по пьянке, не зарываются. Лис бьют только, если уж очень надоели. На кабана давно никто не ходил. А сурков стреляют по паре в год для изъятия жира и производства народной лечебной мази «от всего». При этом на охоту любители ходят чуть ли не каждый выходной. И выглядит это так: любитель наматывает долгие километры в компании со счастливой собакой, после чего изредка приносит домой зайчика. «Зайцев полно, - говорит такой. – Я его сразу подниму в десяти шагах, но какой интерес? Даю убежать подальше, потом собаку отправляю. И весь день можно за ним бегать. Догоню – застрелю, а так – нет. Зачем?».
Один из понаехавших бывших горожан, сам охотник, вообще развел на своем участке сурков. Сурки у него непуганые, подходят прямо к огороду и ведут себя непринужденно. Местные от такого приходят в недоумение и пытаются этих сурков себе раздобыть, раз уж они доверчивые такие. Пришлось любителю сурков построить забор, чтобы отделить свое свистящее стадо от любопытствующих. Иногда на участок приходит лиса, мрачно смотрит на сурков, на охотника, пожимает плечами и уходит. «Это своя лиса», - отвечает на вопросы охотник.