Бывают ли резиновые танки? Что ополченцы сделали с сотрудником милиции, гараж которого, как выяснилось при обыске, был забит маковой соломкой, ангидридом, курительными смесями и шприцами? Будет ли в ЛНР национализация? Почему сбежал бывший прокурор Северодонецка? Как ополченцы помогали взводу пленных наркоманов? Почему Донбасс официальные власти Киева называли дотационным и правда ли это? В продолжении интервью с Павлом Корчагиным.
Стенограмма беседы Павла Корчагина и Журналиста 36on.ru:
- Вы несколько дней находитесь в России, вынужденная поездка. Вы же связываетесь со своими в Северодонецке? Какие новости оттуда?
- Ну из последнего, вот я связывался, у нас поставили прокурора. Тот, что был из украинских, еще я был там, он убежал. А убежал по какой причине? Нам поступила информация о том, что прокуратура формирует отряды национальной гвардии Украины. Прокуратура, находящаяся на территории Луганской народной республики, в городе Северодонецке! Естественно, мы поехали туда, побеседовали с прокурором. Ну, та информация о том, что они формируют национальную гвардию, она подтвердилась – не подтвердилась, она больше была для галочки, вроде бы как: «Подчиняемся ж Киеву, нас не перевели». Ну и ладно, можно было бы закрыть глаза на это. Но оказалось, что в прокуратуре города Северодонецка целый отдел занимался формированием списком, вели дела о том, кто причастен к сепаратизму, кто… и они ежедневно сбрасывали всю эту информацию на Сватово. А Сватово – это районный центр, его сейчас вроде бы как занимает областная администрация. Оттуда корректируются все действия АТО на территории Луганской народной республики. Ну, естественно мы с ним побеседовали. Ну, сразу расстреливать – мы же не звери. Вроде бы человек из города. Он поговорил. Он сказал, что да, да, все. Отдел распустили. Просто отдел распустили. Он пообещал, что все никогда он не будет этим заниматься. На следующий день он убегает из города. Ну, вот на днях назначили нового прокурора. Нашего прокурора, который будет выполнять работу. Так что, несмотря на то, что город прифронтовой, что постоянно ведутся боевые действия, все равно мирная, ну не мирная, а строительство нового государства продолжается.
- Скажите пожалуйста, вы воюете уже два месяца, два с половиной. Вы почему раньше органы исполнительной власти не заменили, надзирающие органы, такие, как прокуратура. Почему сразу не сделали? Ведь ясно было, что они, скорее всего, работать будут на незаконную власть в Киеве?
- Ну, вы знаете, даже когда произошла революция в 17-м году, никто сразу не разогнал. Это потом появилась ВЧК, и изначально белых отпускали под расписку, что они никогда больше не будут выступать против Советской власти, что никогда… Многие понимали, что да, конечно он сейчас развернется пойдет, возьмет винтовку и будет стрелять. Но мы ж должны же хотя бы так попробовать!
- Не звери? Не правый сектор?
- Да. Мы же должны дат шанс человеку. Если человек не воспользовался этим шансом, тогда уже да, тогда у нас есть полное обоснование. Все зависит от его преступления, но судить только по законам военного времени. Вы знаете, у нас была задержана… Милиция вроде есть, и нету, и многие функции она не выполняет. Но тут надо еще понимать, что такое милиция в государстве Украина? В государстве, которое было Украиной. Есть в милиции, которые просто рядовые. У них зарплата не очень большая. И многие, несмотря на то, что будет, не будет. Многие разворачиваются и идут в ополчение. Забирая с собой и табельное оружие. Ну что им защищать? То ли отдела по борьбе с распространение наркотиков. Это Рубежное, это соседний город и то ли зам начальника с Северодонецка тоже с этого отдела. Молодые парни, уже офицеры. У одного полный гараж, чего там только не было.
- Чего там не было?
- Чего там только не было! И маковая соломка, и ангидрит, и всевозможные колющие, и курящие, и нюхательные… они активно курировали продажу всех этих наркотических средств. Но знаете, он помимо того, что курировали, они подсаживали. Подсаживали и несовершеннолетних. Я встречался с начальником милиции Северодонецка, он говорит, ну вы же понимаете, ну нельзя ж. Давайте мы их исключим из города, и выгоним из города. Я говорю, да уже 20 лет так боролись!
- Чем все это для ваших «товарищей» закончилось?
- До сих пор еще идет разбирательство.
- А они сами где?
- У нас. Мы их в милицию не передавали. Потому что понимает, что такое передать в милицию. Они завтра там окажутся в Сватово. Еще и героями!
- Коль скоро вы были на одной фронтовой линии со Славянском и Краматорском, вот, по вашему мнению, почему колонна ополченцев, которая передислоцировалась из Славянска и Краматорска под руководством Игоря Стрелкова, все-таки не была обстреляна Украинскими войсками?
- Для того, чтобы ее обстрелять, нужно либо наперед загнать технику, устроить засаду. Еще потом попасть в нее. Давайте не будем преувеличивать возможности Украинской армии. Те, что они набирают (батальоны, национальную гвардию) это, по сути, каратели. Они способны воевать только с мирным населением. Либо же уничтожить ее можно авиацией. Но у Стрелкова уже есть и противовоздушная оборона, даже у нас в Северодонецке есть противовоздушная оборона. Первый налет…
- Это ПЗРК да?
- И не только. Первый налет, который они делали на Северодонецк, два самолета. Самолет прикрытия, и самолет, который непосредственно бомбил. И то один самолет, он ушел, его подбили, он потом упал где-то на территории Донецкой республики. Поэтому, не смотря на то, что там говорили, что у них там и пленные были, они не хотели ради этого… Ну просто это не такая простая операция. И вы знаете, вот был такой случай, еще перед тем, как я ехал сюда. Мы обстреляли, там стоял тягач, на тягаче стоял танк. Ну, просто дали очередь… и танк начал сдуваться. Просто сдуваться, да. Оказалось он просто резиновый. Муляж.
- Зачем?
- Для чего это делается? Это всегда в любой войне делалось. Вот у нас под Северодонецком и 200 танков, сколько только не было. А на самом деле их десять! И по идее, куда выходить, куда идти в наступление? Их столько танков! Что с ними делать? Да танки есть, но не такое количество, как…
- Психологически?
- Да. Так всегда делалось. Муляжи. Ну откуда по большому счету, в Украинской армии столько техники. У нас сморят, да сколько ж их будет! И везут и везут. Вы представляете, картина, ну просто выстреливаем из автомата и танк начинает сдуваться! Даже пошла такая шутка, уже между собой… Ну ни для кого не секрет, что там работают женщины снайпера украинской армии: может быть и женщины тоже резиновые?
- Паш, но ведь самолеты, вертолеты реальные?
- Реальные. Но вы ж понимаете, что мы тоже их сбиваем эти самолеты, вертолеты.
А им плевать на людей. Там в Киеве им плевать, сколько их гибнет. А гибнет их очень много. Вы понимаете, когда 22 мая были бои на Тамашовке, и часть срочников сдалось в плен. Они прятались от своих. Они прятались от своих, потому что те первые 30 человек, которые сдались в плен. Ну что с ними делать? Они срочники. Их отпустили. Максимум они дошли до своего первого блок поста. Их там же возле зеленки загнали БТРы, чтоб с нашей стороны не было видно, и там же расстреляли. Но так получилось, что когда отступали, у нас небольшая группа оказалась в окружении. Ну, там залегли. И так получилось, что более 12 часов лежали не дышали, они все это видели. А мы сначала не могли понять для чего загоняют и выстраивают БТРы.
Попали к нам в плен так сказать бойцы или как их там, одиннадцатой сотни. Ну бойцами их трудно назвать. Там некоторым и по 18 лет нет. И к вечеру кто так еще держался, кто там вообще его ломало ужас.
- Каждого?
- Да. Ну, кто покрепче, кто послабее… хотя все равно пришлось даже помощь оказывать. Сталкиваясь с теми, ну на Томашовке, ну те, кто с национальной гвардии. Безумные глаза. Просто безумные глаза. И были случаи такие, что когда они отступали, вот украинская армия, вырезали печень, как это жестко не звучит, они вырезали печень, что б, когда они попадут в морги, по печени не определили, что им дают. Вот за армию, есть части регулярной армии, я такого не скажу. А вот национальная гвардия, вот батальоны Айдар, Азов вот перебросили. Там ну просто ужас, что творится.
- Когда Юго-Восток заявил о несогласии с теми, кто незаконным путем захватил власть в Киеве, мнения сопротивленцев они хоть и расходились, но разговоров о вхождении как итог в состав РФ не было. Соответственно не рассчитывали на помощь России. Тем не менее, чем можно объяснить то, что Игорь Стрелков часто сетует на отсутствие помощи РФ? Что это по вашему мнению. Ведь от достаточно опытный человек, и знает, чем для России вот такая помощь может обернуться.
- Когда все начиналось, я был с самого начала движения. И мои убеждения, за что мы боролись, что изначально – федерализация. Это русский язык, и это конечно экономически – это таможенный союз. Потому что Юго-Восток он экономически завязан с Россией. Для нас подписание, Янукович куда тянул, в Европу, подписание ассоциации с евро экономической части, ну это полное обнищание. Мы и так небогато жили! Несмотря на то, что промышленность вся скоплена у нас, у нас все шло туда в Киев, а Киев уже распределял куда надо и как надо. И почему у нас несогласие вот расхождение с Западом. Там нет промышленности. Они не понимают, что такое закрытие предприятия. Ну, закрыли и закрыли. Они то туда поехали подработали, то туда. А у нас все завязано с Россией. И когда мы начали выдвигать свои требования, причем мы на законных основаниях. Мы выходили не в масках на митинги. Мы не говорили ни о каком сепаратизме. Мы говорили о том, что мы экономически, вся Украина экономически может просто погибнуть. Нас сразу начали называть сепаратистами, террористами. Никто не обращал внимания, о чем мы говорим. И с каждым днем все больше, больше, больше и больше. Вплоть до того, что начались аресты. Просто начались аресты, начали люди пропадать. Это вынудило нас идти на крайние меры. И объявлять о независимости, идти на вооруженное восстание. А о том, о чем говорит Стрелков, ведь то, что делает Киев, он выполняет заказы вашингтонгского обкома. Вашингтону не нужна никакая власть на Украине. Ему нужна нестабильность. Что со всего этого… Посмотрите, какая граница Украины с Россией! И разве она как-то закреплена? Она абсолютно никак не закреплена. И та война, которая сейчас идет, она идет можно сказать за Россию. За русский мир. И можно понять и Стрелкова, когда он желает больше помощи от России. Ведь мы воюем за Россию. Мы не делим себя на украинцев и русских. Мы все русские! Мы все часть русского мира. И Новороссия будущее мы видим или в составе с Россией, либо в тесной связи с Россией.
- Мы много говорим о боях, мы много говорим о войне, и очень мало говорим о том, что в этих вот в этих боях, в этой войне строится новое государство. Насколько вообще реально совмещать боевые действия и строительство нового государства?
- Вообще чтобы не совмещать – это не возможно. Вы же должны понимать, за что мы воюем. И пусть даже многое из того, что мы уже приняли, мы сделать не можем, потому что часть территории находится под контролем врага. Но основные, то что мы идем объединяясь с донецкой республикой, то что мы идем, налаживая связи, экономические связи и они будут работать с Российской Федерацией… один из основных законов (мы вот закон о национализации, т.е. все крупные предприятия должны принадлежать народу).
Мы же создаем налоговую. Новую налоговую. Только налоговая система. Как в Украине было? Они по… то что платили в Киев налоги. Потом уже милиция… Вот в Рубежном. Звонок с рынка. «Как нам быть? Непонятно. Новая власть. Нам милиции платить? – Что значит платить? – Ну милиции, ну всегда ж платят! – За что вы платите? Конечно, нет!». И для многих это лучше честно налог заплатил, и не нужно ни туда платить, ни сюда. Платите налоги! Вот какая будет там налоговая база? Все. Платите налоги. Это первые шаги. Все должно быть то, о чем говорили многие и те, кто в президенты шли, и партии… это все делается сейчас. Да тяжело, да сложно. Но большинство из тех, кто в правительство пришли, и в парламент это все простые люди. Да многие не работали ни в каких аппаратах, но они знают, они видят, как должно быть по справедливости, скажем так.
- Т.е. вы там сейчас в Новороссии пытаетесь исполнять все те обещания, которые все те пять президентов Украины давали в предвыборных своих программах?
- Да. Мы пытаемся строить то, о чем говорили и забывали. Когда дорывались до власти, они просто забывали об этом.
- Какие шаги были еще предприняты?
- Были приняты ряд законов. И по милиции внесены изменения, начала милиция сейчас принимать присягу. И закон о КГБ был принят, закон о выборах. Потому что у нас не было законов. У нас вообще многих законов нет. Мы сейчас… в основном государство работает, основываясь на законах Украины, которые были, потому что нельзя сразу перейти. Даже Крым, несмотря на то, что у них войны не было, до сих пор они переходят. Хотя уже в составе Российской, но переходят и есть определенные сложности. А нам, учитывая то, что ведутся боевые действия и перейти… ну сложно, но работа ведется. Парламент собирается, принимаются законы. Вводятся они в действие, и все это продолжается.
- Что еще сделано?
- Сейчас идет большая работа по созданию финансовой системы. Дело в том, что возникли проблемы: начали отключать от казначейства. И вообще банковская система она зациклена вся на Киеве. Т.е. сам сервер. Его выключают и все. У нас наличности нет. Ни пенсий, ни зарплат бюджетникам нет. И сейчас вот то включат, то выключат. Для того, чтобы от нее отказаться, у нас уже должна быть готова своя финансовая система. Свой сервер, свой банк. И сейчас… ну есть и большие с этим сложности из-за всех вот этих военных действий. Но мы уже на стадии завершения. Мы просто отключаемся от этого и переходим в зону рубля, чтобы не зависеть от гривны.
Когда говорили о том, что область и город дотационные. Да они дотационные, но смотрите, какая ситуация. Как они дотационные? Мы ж просто кривим душой! Вот собрали налоги. Их оставляется малая часть. То, что непосредственно в бюджете оседает. Львиная доля забирается. А потом – «ну давайте мы вам немного вернем». И вот это называется дотация. Понимаете? Когда часть, небольшая часть возвращается, а то все остается в Киеве и это еще называется дотация.
- Поэтому Луганская и Донецкая области называются дотационными. Точно так же и Крым назывался дотационным, да?
- Да, тут же… Если б у нас все осталось… Мы собрали, все это наше. Чего мы и требовали. Вот пусть там 50% мы отправили в Киев. Так нет. У нас 100% забирается. Потом часть возвращается, и вот это вот дотации.
- Какой приблизительно процент возвращался?
- Возвращалось, наверное, меньше 50%. Все предприятия, которые принадлежали тем… они будут национализированы.
- А газ где будете брать?
- Я думаю, мы с Россией договоримся. Уже как независимое государство. И как уже в принципе я скажу, так и по сбыту продукции уже есть определенные договоренности. Но пока на полную мощность мы не можем начать работать, потому что ну просто у нас практически по всей республике идут военные действия.
- Павел, спасибо вам огромное за то, что пришли, за то, что рассказали. Очень хочется пожелать вам действительно удачи. Удачи и в боевых действиях и в строительстве. Главное в строительстве нового государства.
- Спасибо. Всего доброго. Спасибо, что пригласили.
