Максим Гуров, руководитель второго отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по Воронежской области, дал интервью порталу 36on.ru. Полковник юстиции ответил на вопросы о том, каково это – быть главным следователем отдела, стало ли меньше коррупции за время его работы в правоохранительной системе, насколько хороша доказательственная база по таким громким уголовным делам, как дела бывшего вице-мэра Алексея Антиликаторова и экс-ректора ВГТУ Сергея Колодяжного.
Также представитель Следственного комитета рассказал о «массовой зачистке» воронежских депутатов, самых хитрых схемах в налоговом мошенничестве и про то, как сыщики отключают мысли о преступниках, когда приходят вечером домой.
Максим Вячеславович, мы знаем, что до работы в Следственном комитете вы некоторое время трудились в воронежской полиции. Чем Вы занимались тогда? В чем разница между прошлой и нынешней профессиями?
– Род и вид деятельности в полиции был идентичен тому, что и в Следственном комитете. Но следователи МВД расследуют свои составы преступлений, а следователи СК – свои, они чуть-чуть другие и их побольше. Вот и все, разница только в этом.
Почему решили перейти из МВД в СК?
– Как таковой причины для перехода у меня не было, просто смена сферы деятельности. В свое время для себя я искал что-то новое, чтобы расти, расширять свой кругозор в профессиональной сфере.
Не пожалели ли вы, что ушли из полиции?
– В принципе, нет! С точки зрения профессионального совершенствования – абсолютно не жалею, что перешел в другую систему следствия.
Если сравнивать эти два места работы, то какие плюсы и минусы вы могли бы назвать?
– Сложно назвать плюсы и минусы. Это то же самое, что работать корреспондентом в одной редакции, а потом перейти в другую. С точки зрения зарплаты, да, может, и есть какой-то плюс, но по факту идет выполнение одной и той же работы. У следователя все его обязанности узко определены законом, что в Следственном комитете, что в органах полиции. И ответственность такая же. Абсолютно! Единственное отличие в том, что СК расследует более тяжкие преступления – против личности, а также коррупционные преступления. В этом лично для меня плюс. Дела масштабнее, расследовать становится интереснее.
Какие дела за всю вашу карьеру были самые сложные в раскрытии и почему?
– Я не буду называть конкретные дела, каждое из них по-своему сложное по ряду причин: будь то необходимость сбора достаточных доказательств, или противодействие следствию, нежелание идти на контакт, или давность имевших место событий – в каждом случае все индивидуально. По своему опыту могу сказать, что наиболее сложные – это преступления экономической направленности, которые были совершены с использованием мошеннических схем в сфере гражданско-правовых отношений. Например, это может быть использование фальшивых документов. А если это еще произошло очень давно, а не вчера и не сегодня, из-за чего приходится возвращаться на несколько лет назад, перебирать тонны документов, допрашивать лиц, ранее занимавших те или иные должности… Это никому бы не понравилось. Именно поэтому данная категория преступлений самая сложная в раскрытии и доказывании.
Раскрыли ли вы эти дела до конца? Получили ли виновники по заслугам?
– В делах, которые расследовались под моим контролем, я максимально уверен. Да, я считаю, что все они раскрыты до конца. И виновники получили заслуженное наказание. Если суд счел вину доказанной и вынес приговор, это значит, что мы неплохо поработали.
Стало ли больше или меньше коррупции за то время, пока вы работаете?
– Безусловно, одной из главных задач следственных органов СК является противодействие коррупции. В прошлом и текущем году следователи СК при взаимодействии с оперативными подразделениями эффективно сработали при выявлении и расследовании таких преступлений. Но могу точно заявить, что раскрываемость по этой линии повысилась. Это факт.
Можно ли побороть коррупцию полностью или значительно снизить? И какими способами?
– Опыт показывает, что пока мы не победили коррупцию. Хотя государство применяет серьезные наказания за это, ужесточая контроль над деятельностью чиновников и одновременно присматривая за их доходами, расходами. Я думаю, что государство в этом направлении многое делает, но все равно люди находят какие-то лазейки, либо просто не боятся той ответственности, которая сейчас предусмотрена за коррупцию. Это зависит еще и от степени преступления, от квалифицирующих его признаков и самое главное – от размера самой взятки.
Ваш отдел занимался расследованием коррупционных дел, фигурантами которых стали бывший вице-мэр Алексей Антиликаторов и экс-ректор ВГТУ Сергей Колодяжный. Эти дела стали, наверное, самыми громкими за последнее время. Сейчас их рассматривают в суде. Как вы думаете, насколько хорошая доказательная база по этим делам была собрана?
– По-моему мнению, была собрана достаточная доказательная база по этим двум делам. Мы максимально поработали над сбором улик, а итоговый результат уже зависит не от нас, а от того, какой приговор вынесет суд. По крайней мере, направляя эти дела прокурору для утверждения обвинительного заключения, я был полностью уверен в том, что справедливость восторжествует, и виновники получат по заслугам. Посмотрим, какой результат будет по итогам судебного рассмотрения.
В Воронеже последнее время участились случаи задержания чиновников и депутатов: Бавыкин, Кудрявцев, Провоторов. С чем связана такая «зачистка»?
– Я бы не назвал это какой-то массовой зачисткой. Мы работаем лишь с теми материалами, что имеем. Это документы, которые нам предоставляют оперативные службы, заявления от граждан, которые обращаются в Следственный комитет России, сообщают о правонарушениях со стороны депутатов и чиновников. В последнее время люди, проявляя гражданское правосознание, стали чаще обращаться с жалобами, а мы обязаны реагировать на каждое обращение. Последующий результат вам известен.
Ранее, с 2016 по 2019 год, вы возглавляли третий отдел по расследованию особо важных дел, который работает с налоговыми преступлениями. Что вы можете рассказать о том времени? Какими наиболее резонансными делами тогда вы занимались? Какие схемы, по вашим наблюдениям, чаще всего использовались при совершении налоговых преступлений?
– О каких-то конкретных делах мне не стоит говорить, потому что это подразделение, которое я на данный момент уже не возглавляю. Но могу точно сказать, что получал удовольствие, когда работал руководителем этого отдела, должность мне очень нравилась. Привлекала своя специфика расследования уголовных дел. Ключевой момент – это результат расследования, когда в бюджет возвращаются похищенные оттуда денежные средства. От поиска скорейшего результата появлялся некий азарт в ходе расследований, была конкретная цель, к которой уверенно двигались. Если говорить о схемах совершения налоговых преступлений, то с этим сложнее. Каждый год преступность видоизменяется, появляются более изощренные формы. Но в основной своей массе – это мнимые сделки, связанные с фиктивным составлением документов о приобретении товаров и услуг, оказанием работ, которые предполагают под собой минимизацию налогообложения. Что касается самого резонансного дела, то это случай на 86 миллионов, которые затем были добровольно погашены и возвращены в казну Российской Федерации.
Теперь более личные вопросы. Максим Вячеславович, Вы женаты? Есть ли у Вас дети? Предполагаем, что Вы проводите слишком много времени на работе, как Ваша жена к этому относится?
– Да, я женат. У меня две дочери подросткового возраста. Жена к моей службе относится с пониманием. Я надеюсь, по крайней мере. Она давно уже привыкла и к моей профессии, и к службе, поэтому терпит все эти минусы, которые легли на ее хрупкие плечи.
Любите ли Вы смотреть русские сериалы про следователей и оперативников? Какому персонажу Вы больше всего симпатизируете, а какой Вас, наоборот, раздражает?
– Нет, вообще не люблю и не смотрю. Мне этого всего вполне хватает и на работе, поэтому, когда прихожу домой, мне нужно спокойнее проводить время, а не смотреть сериалы про следователей.
Есть ли у Вас какие-то хобби и увлечения, помимо работы? Как любите проводить свободное время? Как расслабляетесь и разгружаете голову при мыслях о преступниках?
– Хобби тоже нет, не буду лукавить, потому что для каждого хобби нужно определенное время. Единственное, что мне очень сильно нравится – это ездить на природу. Нахождение на природе дарит душевный покой и заряд бодрости. Стараюсь не упускать возможность выехать из города с семьей или друзьями. А по поводу того, как отвлекаюсь от мыслей про преступников, которых поймали, то я закрываю эту дверь у себя в голове, стараюсь полностью все это обрубить, когда прихожу домой, чтобы на моих родных и близких все это не вылилось. Тот негатив, который порой проходит сквозь меня, не должен никоим образом передаваться близким людям. Стараюсь отключаться вечером, когда выхожу с работы, и опять включаться утром при возвращении в свой кабинет. Это тяжело, но необходимо, с годами это уже стало приобретенным навыком. Еще сон помогает хорошо, общение с друзьями на какие-то отвлеченные темы, либо решение бытовых, домашних вопросов, велосипед. Правда, я не так часто на нем катаюсь, но, бывает, вечерком могу съездить, развеяться.
От редакции
25 июля с 2014 года в России отмечается День сотрудника органов следствия. Редакция портала 36on.ru поздравляет Максима Гурова и всех, чья деятельность связана с работой в Следственном комитете и следственных подразделениях МВД и ФСБ, с профессиональным праздником.
Фото – Ульяна Костицына.
