Начался десятый месяц русской военной спецоперации на Украине. В ожидании новых ударов по энергетической инфраструктуре противника — и с острожным оптимизмом наблюдая продвижение наших войск в ДНР (особенно на Артёмовском направлении), продолжим сегодня разговор о медиавойнах, сопровождающих вооружённый конфликт.
Почти по Фолкнеру
«Женщине, чтобы другую бранить, причин не требуется», — написал в своём романе «Свет в августе» Уильям Фолкнер. Эта метафизическая истина, зафиксированная классиком в книге 1932 года, вполне может описать суть пропагандистской кампании Запада против России в нынешнем военном противостоянии. Принципу «главное не кто сделал, а на кого свалят» западные пропагандисты следуют неукоснительно, раз за разом перекидывая на российскую сторону все спорные и бесспорные грехи в зоне боевых действий.
«В Донецке сами себя обстреливают» — стало уже притчей во языцех. А ещё на территории ЗАЭС в Энергодаре, в Горловке, Ясиноватой — и ещё много где. Любые преступления киевского режима просто списываются западными медиа на Россию — без нужды подтверждать это доказательствами. Ничего особо нового по сравнению с 2014-15 годами. Чего же всё-таки тогда не было? Сейчас, например, горящие дома в Киеве, ставшие жертвами украинских ПВО или обломков сбитых ракет, — выдаются, разумеется, за результаты «российских бомбардировок». В общем, что бы ни происходило, во всём виноваты только русские — настойчивая и навязчивая линия, от которой западные СМИ практически не отклоняются.
Мы уже отмечали в самом начале СВО, что нынешняя западная пропагандистская кампания — это новый этап в медиавойнах против России, который, разумеется, диалектически вобрал в себя основные характеристики предыдущих, добавив и определённую новизну. В целом западная медиамашина действует по меташаблону «Россия — агрессор, напавшая на свободную и миролюбивую Украину». А когда противника пригвоздили таким образом и навесили такой ярлык — дальше делай с ним, что хочешь. От мелких пакостей — типа «виагры для российских солдат, чтобы легче было насиловать мирных женщин» — до серьёзных медиапровокаций в Буче или Краматорске. Везде абстрактная фолкнеровская женщина (то бишь коллективный Запад) найдёт вину России.
Надо сказать, что только успешные действия российской разведки и контрпропаганды, действия на упреждение, предотвратили (пока) крупные провокации с оружием массового поражения по сирийскому сценарию. Обсуждения возможных постановок западными специалистами «российских зверств с применением химического и биологического оружия или грязной бомбы» заменили их реальное использование. И тут наша контрпропаганда сработала на отлично. Ещё раз подчёркиваем — на данный момент.
При этом субъекты информационных войн, конечно же, не ограничиваются массмедиа. Это, в дополнение, ещё и широкий спектр политиков, общественных деятелей, религиозных организаций — от Ватикана до африканских вуду-умельцев. Особенно хотелось бы отметить «миротворческую миссию» Католической церкви — конфессии, которая исторически сыграла крайне деструктивную роль на территории современной Украины. Это и униатство, и прямой прозелитизм, и фактически продолжение Крестовых походов в XV-XVII веках. Во многом следствием такой деятельности и стали ценностные противоречия, результатом которых являются соответствующие современные политические процессы и последовавшие за ними вооруженные конфликты.
Сейчас же Папа Франциск I пытается взять на себя функцию миротворца на православной земле. Получается не очень, поэтому глава Ватикана с досады сорвался вчера на бурятов и чеченцев, назвав их самыми жестокими акторами военного конфликта. Уж о чём о чём, а о жестокости католическая церковь нам много могла бы рассказать из богатого исторического опыта — от инквизиции и «охоты на ведьм» до насильного окатоличивания сербов в концлагерях на территории Хорватии во время Второй мировой войны. Вот и смотрится поэтому такой посредник весьма неубедительно.
Главная дисфункция — «переговорный процесс»
На фоне беспрецедентного объединения коллективного Запада против России отметим абсолютно беспрецедентную дисфункциональную роль части российской элиты в информационном противостоянии. Действительно найти исторические аналогии того, как власть мешала бы своей же армии в медиапространстве, довольно непросто. Хотя так или иначе отрицательный исторический опыт у нас, конечно, имеется — от Семилетней войны до Первой чеченской.
Сейчас много говорится об ошибках нашего военно-политического руководства в начале СВО, которые привели в итоге к отходу из Киевской, Черниговской и Сумской областей. И, очевидно, одной из главных является превращение в некую мантру «переговорного процесса». Пожалуй, начать переговоры на четвёртый день военной кампании, не достигнув существенных военных результатов, это недоразумение, исторические аналоги которому ещё надо поискать. Это сильно взбодрило и киевский режим, и коллективный Запад и способствовало деморализации российской армии и тыла. Серия таких «переговоров», апофеозом чего стал «стамбульский кошмар» 28 марта, превратилась в один из факторов провала первоначальных планов и заложила фундамент для новых неудач.
Повторим, в современных информационных войнах медиапространство, «поле медиабоя», не ограничивается только СМИ. При том, что наши массмедиа провели весьма грамотную информационную кампанию, во многом обеспечившую поддержку СВО подавляющим большинством населения, либерально-бюрократическая часть российской элиты нанесла нашей медийной позиции серьёзный удар — и внутри страны, и за рубежом. Ведь этой части властной системы никакая СВО была не нужна — она только помешала их бизнес- и аппаратным интересам и поставила их в невыгодное положение в политических конструкциях.
Ведь новые реалии неизбежно выдвинули на первые роли в гражданском обществе настоящих патриотов, которые мечтали о воссоединении русских земель много лет. По-хорошему именно их знания, навыки, энтузиазм должны были стать наиболее востребованными. Гражданское общество весьма быстро освоилось в военных условиях — кто-то пошёл добровольцем на фронт, а кто-то в тылу стал выстраивать необходимые для фронта схемы: создавать волонтёрские структуры, собирать гуманитарную и военную помощь, обучать тактической медицине и военной топографии, сражаться в информационных войнах. И зачем это всё нужно либерально-бюрократическим элитам? Они хорошо умеют другое: плести подковёрные интриги. Подсидеть кого-нибудь, «подмакнуть» нужную бумажку начальству, «освоить» и «распилить» бюджет или гранты, создать сомнительные финансовые схемки или просто украсть — вот это другое дело. Вот и мечтают такие деятели о том, чтобы всё было «как до 24 февраля». Как говорят англичане, «на мёд летит больше мух, чем на уксус». Так вот их мёдом не корми — дай начать позорные переговоры, подписать «похабный мир», «всё слить», организовать «почётное поражение».
Если в начале СВО это имело хоть какой-то смысл, то в конце ноября — после неудач на харьковском и херсонском фронтах — любые разговоры о переговорах можно воспринимать только как призывы к капитуляции. А как иначе? Но часть нашей элиты результат не интересует — главное процесс. А именно: как сохранить тёпленькие местечки в военных условиях. Интересы страны и народа — где-то «ноль целых, сотых не видать». Так было всегда после распада СССР, просто начало вооружённого конфликта выявило всё это наиболее рельефно. Отсюда и сплошные самооправдания и самоограничения на высшем уровне – «Мы не будем то, мы не будем это, мы не такие», которые в информационном пространстве наносят колоссальный ущерб.
И здесь, разумеется, нашей «илитке» стоило бы поучиться у тех, кого они недавно называли «западными партнёрами». Особенно показательной выглядит агрессия НАТО против Югославии 1999 года, в первые дни которой руководство США и Североатлантического альянса заявило, что все цели операции будут выполнены — вне зависимости от необходимых средств и времени. Эту же установку все 78 дней войны доносил до аудитории Представитель НАТО и заместитель директора по информации и печати Джемми Шеа. И вместе с ним вся фактически подконтрольная брюссельскому информационному штабу (за которым отчётливо виднелись вашингтонские уши) западная медиасистема. Иной раз у противника есть чему поучиться. А наши рекомендации по информационно-психологическому обеспечению СВО, которые мы дали в апреле, сейчас стали только актуальнее.
Пусть пресловутый саммит G20 на Бали, на который «партия слива» возлагала серьёзные надежды и которому предшествовал уход из Херсона, уже позади, а после этого было ещё две серии ударов по энергетической структуре неприятеля, фраза пресс-секретаря Пескова на прошлой неделе о том, что «мы не собираемся менять власть в Киеве», ещё раз напоминает гражданскому обществу, что расслабляться рано. И что главная опасность сейчас не в либералах-западниках — в эмиграции и внутри страны, а именно в либерально-бюрократической части элиты. Потому что именно она может влиять на принятие решений. Хотя, безусловно, необходимости воевать на идеологическом фронте с открытыми сторонниками поражения России или «мира любой ценой», желающими того же — только в несколько завуалированной форме (i.e. под вуалью пацифизма) — никто не отменял.
Хорошие новости последних дней о наступлении ЧВК «Вагнер» и других частей русского войска в ДНР дают дополнительную надежду на то, что перечисленные в предыдущем абзаце в итоге проиграют. А Россия победит.
Продолжение следует.
Фото – Кирилл Нестеров.
