Спустя девять месяцев после начала рассмотрения в Коминтерновском районном суде дела экс-полицейского Георгия Паршукова на заседание явилась ключевая фигура этой истории – Яна Солонская. До января девушка под разными предлогами в здании на проспекте Труда не показывалась (прим. – за исключением единственного заседания, когда допроса не последовало). Поговорить с ней, кажется, уже не рассчитывали ни обвинение, ни защита.
На предыдущем заседании – первом в 2024 году – процесс в том числе из-за этого едва ли не зашел в тупик. Гособвинитель не был готов окончательно завершить представление доказательств суду, защита в свою очередь отказывалась начинать выступление, которое в любой момент могли бы прервать. По мнению адвокатов, подобная «передача следующего хода» нарушила бы порядок производства.
19 января возможность «побеседовать» с девушкой получают сначала гособвинитель, затем – адвокаты потерпевших.
За скандальной историей, в которую попал бывший правоохранитель, мы следим уже много месяцев. С чего все началось, можно почитать вот в этом материале. А о том, почему ситуация вызывает интерес со стороны СМИ, – здесь.
«Он не оставлял нас в покое»
Допрос начинает гособвинитель – прокурор Верзилина (прим. ред. – она уже не первый раз подменяет своего коллегу Вострикова, который на этот раз находится в отпуске).
Сторона обвинения просит потерпевшую рассказать об отношениях, связывавших ее с Паршуковым, а затем изложить свою версию событий, которые в итоге обернулись для бывшего правоохранителя и его приятеля Антона Кулыгина уголовным делом.
Солонская подтверждает, что с Паршуковым они встречались – то сходились, то расходились – несколько лет. Это продолжалось вплоть до 2021 года. Однако вместе они никогда не жили и общих детей у них нет.
– После разрыва Паршуков не оставлял в покое ни меня, ни моих родителей. Я уехала по работе в другой город, сменила номер телефона. Однако все это время он писал и звонил моим родителям, спрашивал, где я, угрожал, – заявляет Яна суду.
Спустя примерно полгода с момента, как пара рассталась, в начале января 2022 года, в окна квартиры родителей Яны, как следует из материалов следствия, стреляли.
– 3 января, тогда я еще находилась в Краснодаре, мне позвонила мама и обо всем рассказала, – вспоминает в ходе допроса Солонская.
Выводы о том, что 3 января в окна квартиры на Хользунова якобы стрелял именно Паршуков, были сделаны потерпевшими на основании предположительно поступавших в адрес семьи угроз. В ходе допроса, который провели во время одного из прошедших заседаний, мать девушки Людмила Калашникова суду признавалась, что на улице было темно, так что ни она, ни ее муж – отчим Яны – за окном никого не видели.
Во второй раз – в ночь на 7 января – в квартире находилась приехавшая к родителям погостить Яна, а также мать и отчим. После звуков выстрела мужчина подходил к окну, но также никого не увидел.
В материалах следствия, кстати, имеется видео, из которого следует, что Паршуков в момент случившегося был дома. Его Георгий отправил Яне, когда общался с девушкой, сразу после произошедшего.
Во время допроса прокурор пытается добиться от потерпевшей, говорила ли она с экс-полицейским в период описываемых событий или незадолго до этого, был ли разговор в ночь или на утро после стрельбы. Девушка очень многого «не помнит» и четко ответить на поставленные вопросы (как о частоте общения, так и об описываемых событиях) не может. Это несколько удивляет.
В завершении допроса речь заходит об иске о возмещении морального ущерба, который потерпевшие уже заявили в рамках уголовного судопроизводства. Причиненный ущерб оценили в 1,5 млн рублей (прим. – по 500 тыс. рублей каждому из потерпевших). Насколько обоснованной является настолько крупная сумма, предстоит решать суду в рамках рассмотрения уголовного дела и вынесения приговора.
Защиту и обвиняемых удивляет, что Яна не может ответить, общалась ли она с Паршуковым в дни, когда якобы были совершены преступления, виделись ли они уже после описываемых событий. Паршуков говорит, что девушка не раз в течение 2022 и 2023 годов будто бы приходила к нему домой, оставляла у него свои личные вещи, а кроме того, по словам обвиняемого, якобы не раз просила денег.
Обвиняемый Паршуков заявляет, что потерпевшие в зале суда, предположительно, не говорят всей правды, что может помешать и гособвинителю, и суду составить объективное представление о ситуации. В конечном счете все это будто бы мешает стороне защиты выполнять свою работу.
– Нарушается состязательность сторон, на что мы уже указывали не раз, – отмечает один из защитников. – Наши ходатайства просто отклоняют.
В конце допроса Яна заявляет суду, что не хотела бы в дальнейшем участвовать в разбирательствах.
После допроса потерпевшей суд берет перерыв.
«Я ничего не знал о винтовке в багажнике»
Прошедшее в конце прошлой недели заседание растягивается практически на четыре часа и оказывается весьма богатым на события. Не ожидая явки потерпевшей, сторона защиты попросила явиться в суд двух свидетелей, с протоколами допроса которых ранее суд уже был ознакомлен. В заседаниях же мужчины пока не участвовали.
Обвинение перехватывает инициативу и заявляет о допросе свидетеля Дмитрия К. – приятеля Паршукова и Кулыгина, у которого обвиняемые в дни совершения предполагаемых преступлений одалживали машину.
Отвечая на вопросы гособвинителя, мужчина рассказывает, что такая просьба у него удивления не вызвала. Все-таки обоих обвиняемых он хорошо знает, дружит с ними, да и сам мог попросить у кого-то из них авто, если его было в ремонте.
Мужчины нередко проводили время в одной компании, поэтому обвинение просит охарактеризовать Паршукова и Кулыгина, рассказать об отношениях бывшего полицейского с Яной.
– Насколько мне было известно, Яну с Георгием связывали здоровые человеческие отношения, – отмечает свидетель. – Я не замечал агрессии со стороны Паршукова по отношению к Солонской, силу он к ней никогда не применял. А вот Яна, если честно, мне не очень нравилась. Под действием алкоголя она вела себя странно, как ребенок, могла закатывать истерики, брыкалась, отказывалась уходить, – вспоминает Дмитрий.
К. признается, что даже не спросил у приятелей, зачем им в январе понадобилась его машина, – мало ли причин. Когда его задержали вскоре после описываемых событий и в наручниках повезли к следователю, он даже не понял, с чем это связано. Только от правоохранителей мужчина услышал, что в багажнике его автомобиля обнаружили пневматическую винтовку. Из этого оружия, предположительно, и стреляли в окна квартиры Калашниковой.
После допроса свидетеля гособвинение завершает представление доказательств преступления со своей стороны.
Сложности процесса
По завершении еще одного небольшого перерыва слово берет защита. Адвокаты, в прошлый раз указавшие на «абсолютный беспредел» в зале суда и поведение судьи Нила Журавлева, который будто бы был готов перейти к прениям сторон, минуя предшествующие этапы, просят приобщить к материалам дела возражение на действия председательствующего.
– Данные действия (прим. – имеется ввиду как раз попытка форсировать события) – не что иное, как давление и на сторону защиты, и на сторону обвинения, которые свободны в тактике, методике представления доказательств суду. Свободны в объеме представления доказательств и времени в соответствии со статьей 274 УПК РФ. Правовым основанием приобщения настоящего возражения является п. 21 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, – заявляет в зале суда защитник Попов.
Затем адвокат Попов зачитывает ряд ходатайств. В частности, защитники просят поспособствовать вызову в суд экспертов, выводы которых противоречат материалам уголовного дела (речь идет о специалистах, которые проводили экспертизы по оружию, из которого якобы были сделаны выстрелы, и т. д.).
На этом суд берет перерыв до 5 февраля.
