Среди них есть такие события, на которые не в силах повлиять даже сколь угодно компетентный и влиятельный орган власти. При этом легко предположить, что все зависящее стоит делать во благо своей страны. Вот только эту простую логику почему-то не хочет понимать Центральный банк, решивший заняться реформой лизинговой отрасли.
С одной стороны, непонятно, почему именно Банк России, который к лизингу не имеет никакого отношения. С другой стороны, если уж взялся, то, может, действительно проникся реальными задачами, стоящими перед отраслью, в решении которых сами лизинговые компании просят государственного участия. На практике оказалось, что предложенный регулятором проект реформы сводится к банальной бюрократии, которая, ко всему прочему грозит не только серьезными финансовыми издержками, но и кризисом в отрасли в целом. Лизинговое сообщество не сомневается: именно таким будет результат масштабных перемен, которые задумал Центральный банк.
Вместе с тем, лизинговый рынок существует в России более 20 лет, и за это время сформировал эффективную стратегию работы.
А для большинства представителей малого и среднего бизнеса (МСБ) и вовсе стал единственной возможностью получить финансирование на покупку новой техники и оборудования, что крайне важно в условиях высокой конкуренции на внутреннем рынке.
Именно благодаря лизингу сегодня происходит активная модернизация производственных фондов, замена устаревшего оборудования на предприятиях пищевой, химической, перерабатывающей промышленности. Особую роль лизинг играет в сельском хозяйстве, поскольку от этой отрасли зависит продовольственная безопасность страны.
Сегодня Россия достигла самообеспеченности по мясу и мясопродуктам. Доктрина продовольственной безопасности предусматривает производство внутри страны 80% от объема потребления, а сейчас этот показатель составляет 89%. «Мы добились серьезных успехов в птицеводстве и свиноводстве. Сейчас перед нами стоит задача обеспечить приоритетное развитие молочного и мясного скотоводства, создать мощную племенную базу, …постоянно расширять внешние рынки сбыта нашей продукции», — сообщил глава Минсельхоза.
Вместе с тем, Воронежская область славится на всю страну отменным качеством производимой свинины и говядины.
Продукция воронежских животноводов охотно закупается известнейшими московскими ресторанами и лучшими продуктовыми лавками, а сам регион давно называют «мясной столицей». Кроме того, уже несколько лет подряд область держит пальму первенства в Центральной России по сбору кукурузы, зерновых и подсолнечника, является бессменным лидером в производстве сахарной свеклы, часть которой уходит на экспорт.
Во время своего очередного визита в регион в октябре 2017 г. Владимир Путин отметил заслуги воронежских аграриев: «Воронежская область является одним из безусловных лидеров по темпам роста сельхозпроизводства. В целом Воронежская область входит где-то в пятерку, но темпы, конечно, серьезные. Кроме растениеводства, активно развивается животноводство, молочное производство, по молоку – вообще номер один».
Справедливости ради, стоит отметить, что аграрии всей страны, а не только Воронежской области, активно работают над количеством и качеством отечественной сельскохозяйственной продукции, прилагая все усилия, чтобы Россия не зависела от импорта, а, значит, и никакие западные санкции не смогли бы ухудшить положение на внутреннем продовольственном рынке. Учитывая внешнюю политическую обстановку и предвзятое, негативное отношение к нам западных стран, стратегия импортозамещения становится важнейшим планом национальной экономики.
А чтобы производить конкурентоспособный продукт, аграриям нужна современная сельскохозяйственная техника.
Логично, что она должна быть отечественного производства: всегда лучше инвестировать в развитие своего машиностроения, чем спонсировать Запад. Однако, несмотря на то, что наша агротехника стоит дешевле импортной, счет, так или иначе, идет на сотни тысяч. Таких денег у тружеников села попросту нет. Как отмечает заместитель главы «Росагромаша» (с апреля 2017 г. – «Росспецмаш») Денис Максимкин, платежеспособный спрос гораздо ниже потребности в технике: она составляет 250 млрд руб., а рынок в 2016 году достиг лишь около 150 млрд руб.
Возможным выходом видятся кредит, государственные субсидии и лизинг.
Но что мы имеем на деле? Господдержка, конечно, есть. Перспективной считается программа финансирования 1432, в рамках которой из федерального бюджета выделяются субсидии машиностроительным предприятиям, которые, благодаря им, имеют возможность предоставлять скидку на свою продукцию в размере 15%. Вот только выделенные средства заканчиваются быстро, да и хватает их далеко не на всех. Согласно проекту бюджета, на реализацию программы 1432 в 2018 г. планируется выделить 8 млрд руб., при потребности в 15 млрд руб.
Впрочем, не все производители позитивно оценивают данную меру поддержки.
Так, основатель воронежской ГК «Техника-Сервис» Сергей Кустовинов говорит: «Деньги там я получу в лучшем случае через полгода, при условии снижения цены. Если у меня изделие и так берут, за 100% стоимости и платят сразу, то эффект отрицательный, потому что инфляция идет. Есть предприятия, у которых по разным причинам проблемы с реализацией, но продукция при этом востребована, так что программа разумная. «Ростсельмаш» забирает у этой программы большую часть».
Казалось бы «Ростсельмаш» должен быть доволен, но и у него не все так гладко.
Так, совладелец комбайнового завода, а по совместительству и глава ассоциации «Росспецмаш», Константин Бабкин отмечает: «Мы можем расти, инвестировать в станки и новые модели, но будущее выглядит неопределенным. Например, финансирование по программе 1432 закончится в середине лета. Будут ли после этого выделяться деньги, мы не знаем. Дальше. В России начала работать программа льготного кредитования с займами под 5%. Эти деньги закончились, все, кто не успел их получить, вынужден брать на покупку техники кредиты с высокими процентными ставками. При этом, например, Белоруссия продолжает субсидировать российским крестьянам покупку своей сельхозтехники. Получается, белорусскую машину можно купить под 6% годовых, а отечественную – только под 18%».
Ситуация печальная: государственные деньги быстро заканчиваются, кредит дорогой, а для многих представителей МСБ и вовсе недоступный. Так, по данным РА Эксперт, в 2016 г. из всех заявок на кредиты для МСБ только четверть была одобрена. Получается, что у аграриев остается единственный доступный источник финансирования – лизинг. Кстати, в его пользу говорит и основатель одного из крупнейших в Воронежской области производителей сельхозоборудования Сергей Кустовинов.
На вопрос об участии в государственной программе агролизинга, он отвечает: «… мы не можем не участвовать, потому что крестьяне участвуют в этом. В отличие от программы 1432, тут я деньги получаю сразу, поэтому не теряю ничего вообще». По его словам, агролизинг занимает в общих продажах его компании порядка 10%. И это при учете, что предприятие специализируется на производстве сеялок, культиваторов, опрыскивателей, цены которых ниже, чем, например, на трактор или комбайн. Но, как выясняется, для крестьян даже покупка дополнительного оборудования без поддержки - не всегда посильная задача.
По словам заместителя правительства Воронежской области, курирующего вопросы АПК, Виктора Логвинова, за 10 месяцев 2017 года воронежские аграрии приобрели как за собственные средства, так и в кредит или в лизинг 557 тракторов, 243 комбайна и 47 сельхозпогрузчиков. Спросом пользуется в основном новая техника, а вот на поддержанную приходится меньше трети поставок. Это и логично: новая современная техника, в большей степени способствует росту экономической эффективности. Главное, чтобы у аграриев был источник доступных инвестиций.
Со всех сторон, лизинг получается самым лучшим решением. По крайней мере, пока. В 2018 году на рынок начнет оказывать сильное негативное давление реформа лизинга. В результате, лизинг уже не будет прежним. Новые правила игры, по сути, приравняют его к кредиту. Эксперты прогнозируют рост стоимости лизинга для конечного потребителя. И даже если по-прежнему получить его будет гораздо проще, чем кредит, желающих пользоваться изрядно подорожавшим лизингом явно поубавится. А если прибавить к этому новую систему учета, в которой предстоит разобраться, то к финансовым затратам предпринимателей прибавятся и трудовые, и временные потери.
Если процедура оформления имущества в лизинг станет такой же сложной и затянутой, как одобрение кредита, то это станет еще одной веской причиной отказа от лизинга как возможного источника инвестиций. У аграриев сезон короткий, техника должна быть в необходимом количестве и на ходу, а если вдруг сломается в самый разгар сезона, то нужно срочно заменить, иначе потери урожая неминуемы. Сейчас благодаря лизингу любую агротехнику и оборудование фермер может получить в течение трех дней. Новые реалии таковы, что вместо того чтобы работать в поле, производители сельхозпродукции будут оформлять бумажки, пытаясь разобраться, что это такое «ваш новый лизинг».
Стоит ли говорить о том, что без техники на селе делать нечего?
А когда нет возможностей ее купить, предприятия разоряются. Кризис в сельском хозяйстве отразится и на сопутствующей перерабатывающей отрасли. Сейчас пищевая промышленность Воронежской области представлена 120 крупными и средними компаниями и 150 малыми фирмами. А сколько таких предприятий по всей стране…
Вот так кризис в лизинговой отрасли повлечет за собой проблемы в агропромышленном комплексе, а вслед за ним и в пищевой отрасли. В итоге – спад общих показателей производства, снижение темпов экономического развития в стране, рост безработицы. Задумывается ли об этих последствиях своей реформы Центральный банк? Похоже, что нет, судя по тому, что он по-прежнему не хочет работать в диалоге с непосредственными участниками рынка. Да и зачем ему это? Ведь главный реформатор не имеющей к нему никакого отношения лизинговой отрасли не отвечает ни за реализацию политики импортозамещения, ни за экономическое развитие страны в целом.
