Переломный момент
Почему семья, едва не погибшая в ДТП, согласилась на "отступные"
С того страшного дня, когда на огромной скорости их протаранила мощная иномарка, прошло три года. То, что они не погибли в своей "семерке", ставшей похожей на раскуроченную консервную банку, можно назвать чудом. Трехлетнему малышу, сидевшему на заднем сиденье и выброшенному на несколько метров от машины, врачи подарили вторую жизнь. Первоклассница Симочка, ехавшая к бабушке, смогла снова сесть за школьную парту лишь cпустя полгода.
"Мы долго упирались"
- Когда дело отправили на доследование в четвертый раз, мы сломались, -- рассказывает сидевшая за рулем в тот вечер Элла Зимина. -- Что доследовать? Всех возможных свидетелей опросили по многу раз, четыре автоэкспертизы провели. Что может поменяться? Идти по этому кругу опять, тратя время и силы... Мы решили: с "паршивой овцы" хоть шерсти клок -- и приняли от водителя, впечатавшего нашу машину в дерево, 150 тысяч рублей, отказавшись от дальнейшей борьбы. Это смешные деньги, если в принципе такое можно измерить деньгами. Расскажи нам три года назад, что мы так сделаем, -- не поверили бы.
- Зачем же вы пришли в газету, ведь свой выбор вы уже сделали, - спрашиваю у Эллы Юрьевны.
- Хочу поделиться своим опытом. Не дай бог, конечно, но он может кому-нибудь пригодиться. Мне кажется, что справедливости добиться все же возможно. Хотя у нас не получилось.
Читать диагнозы пострадавших в той аварии тяжело. У трехлетнего Тихона переломы костей таза с разрывом мочевого пузыря, уретры, перелом бедренных костей со смещением, ушиб головного мозга, перелом правой теменной кости -- можно еще перечислять. У семилетней Симочки оскольчатый перелом правой бедренной кости, перелом правой берцовой кости, ушиб головного мозга. Дети до сих пор не оправились после той аварии, и неизвестно, оправятся ли когда-нибудь. Дмитрий Зимин -- отец детей и муж Эллы, сидевший на заднем сиденье, -- в результате случившегося лишился селезенки. На работу после той аварии он смог выйти лишь спустя 4,5 месяца.
Страховая компания за полностью убитую машину выплатила Зиминым 34 тыс. рублей. Машине не было и пяти лет. Сидевший за рулем протаранившей их иномарки Евгений Слепокуров так ни разу и не пришел к Зиминым, даже не позвонил. За него извинялась его мать. Год назад на пешеходном переходе ее насмерть сбила машина... Деньги Зиминым он передал через адвоката.
- Я права получила сразу после школы, в 1992 году, -- рассказывает Элла. -- Никогда не нарушала и не попадала ни в какие переделки. Но правду говорят: на дороге если не ты кого-нибудь, так тебя. Следствие зашло в тупик, возможно, еще и потому, что у нас считается: мужчина на дороге более адекватен, чем женщина. Ему поверили, а мне нет. Впрочем, может, дело вовсе и не в этом. Как следователи могли пройти мимо того факта, что водитель скрылся с места аварии и тест на алкоголь прошел лишь на следующий день?! Вообще я поняла, что для того, чтобы развалить дело, достаточно просто ничего не делать в первый момент. А дальше и делать ничего будет не нужно. Водителя "БМВ" следователи не могли отыскать полтора года! При том что он не слишком-то и скрывался. Если бы не наша настырность, дело бы заглохло уже в самом начале. Впрочем, результат оказался тем же. Хотя мы и долго упирались, писали жалобы во все известные нам организации, включая администрацию президента.
Ночной кошмар
23 октября 2009 года Зимины поехали к родителям мужа в Тульскую область. Только выехали из города - и в Рамонском районе на 473 км автодороги Москва - Ростов в них врезалась иномарка. Она настигла их сзади, протащила около 80 метров, после чего "семерка" Зиминых "обняла" стоявшее на обочине дерево. Иномарка же пролетела еще несколько метров, тоже врезалась в дерево и перевернулась.
- Был поздний вечер, около 11 часов, -- вспоминает Элла, -- дорога пустая. Я спокойно ехала по правой стороне со скоростью не более 80 км в час. Рядом деревня, в машине дети, к тому же темно -- лихачить в такой ситуации было бы безумием. Света фар в зеркале я не видела. Все произошло мгновенно: удар, потом непонятные мотания, после чего потеряла сознание. Когда очнулась, не понимая, что произошло, стала отстегиваться и услышала, как стонет дочь, сидевшая рядом. Потом услышала стон где-то в стороне от машины. Мой трехлетний сын вылетел через окно и лежал на дороге. Как выяснилось позже, удар пришелся именно в то место, где он сидел. Его детское кресло разлетелось в клочья. Я плохо помню, что было потом. Дочь рассказывала, что я вылезла через лобовое окно. Помню, как сидела у передней двери, держа сына на руках. Когда в сознание пришел муж, он вызвал родителей -- своих и моих. Те быстро приехали, одновременно с ними подъехали и гаишники.
Мы оказались в разных больницах -- детей отвезли в детскую, меня с переломом двух ребер, ушибом сердца и сотрясением мозга отправили в областную. Через какое-то время туда же привезли мужа. Он потерял сознание, началось внутреннее кровотечение, слава богу, это вовремя заметили и успели ему помочь.
За рулем БМВ сидел Евгений Слепокуров, который ехал со своим знакомым. Они какое-то время находились на месте аварии, потом, сказав, что им плохо, поймали попутку и уехали -- еще до приезда автоинспекторов. Наутро Слепокуров пришел в больницу, где ему поставили диагноз "сотрясение головного мозга". Тогда же он прошел и экспертизу на наличие алкоголя в крови. Экспертиза показала, что он трезв. Почему он не обратился за помощью к приехавшей "скорой" и не прошел тест на алкоголь сразу -- можно только догадываться.
Версия Слепокурова о том, как все произошло, такова: он ехал в попутном направлении, впереди, по его словам, ехал грузовик, который обошел "семерку" Зиминых справа. Слепокуров стал обгонять "жигуленок", поморгав, чтобы ему уступили. Тот не отреагировал, а когда "БМВ" стал приближаться и начал перестраиваться вправо, "семерка" вильнула туда же, при этом не включив поворотник. До машины оставалось метров 10 -- 15 и, по его словам, деваться ему было некуда -- он резко ушел влево, но избежать столкновения не сумел. Следы юза начинались на правой стороне схемы, составленной автоинспекторами. Соответственно, его версия выглядела правдоподобной.
По мнению же Зиминой, водитель "БМВ", скорее всего, ехал без включенных фар, на одних габаритах, ориентируясь на среднюю полосу, -- то есть ровно посередине дороги. Ехавшую на небольшой скорости "семерку", он, скорее всего, просто не заметил. Согласно экспертизе, скорость иномарки превышала 130 км в час.
Следствие и последствия
- Пока болели дети, выяснять отношения с виновником аварии у нас не было ни сил, ни времени, -- рассказывает Элла. -- К тому же для возбуждения уголовного дела необходимо было заключение врачей о том, что наши увечья тяжелые. У Тихона и мужа повреждения были признаны такими, и уголовное дело возбудили в конце февраля 2010 года. Я стала наводить справки, что может грозить человеку, в результате неосторожности которого в аварии пострадали двое и более человек. По этой статье максимальный срок -- до 7 лет лишения свободы. Но это потолок, а минимум не обозначен, соответственно -- на усмотрение судьи. Деньги мне от него были не нужны. Я реально хотела его посадить. И сейчас считаю, что никакие деньги не окупят того, что я пережила...
Рамонский следователь Александр Соколов первый раз вызвал нас на беседу в конце апреля 2010 года. Я звонила ему периодически, интересуясь, как продвигается следствие. Мать человека, сидевшего за рулем "БМВ", жила в Рамони, он с женой и сыном -- на Московском проспекте в Воронеже. Следователь туда время от времени ходил, но Слепокурова там не было. Якобы накануне несчастья он разругался с женой и куда-то исчез. Ни мама, ни жена не знали, где он. Полтора года его не могли найти... Следователь говорил, что дело движется, провели уже, дескать, третью экспертизу "БМВ". Позже я узнала, что Слепокуров сдал ее на металлолом еще в 2009-м году. За три года сменилось три следователя. После нашей жалобы дело из Рамони передали в Воронеж. Только второй следователь -- Светлана Баранова -- поговорила наконец со всеми свидетелями. Наша ошибка была в том, что мы поздно стали теребить следствие. Когда началась настоящая работа, сделать уже было ничего нельзя.
Мой папа, который присутствовал при составлении протоколов, для следствия не годился -- заинтересованное лицо. А человек, сидевший со Слепокуровым, который не был его родственником и подтвердил его показания, -- вполне. Адвоката мы наняли лишь через полтора года после случившегося. Думали, к чему он нам, адвокат, мы же потерпевшие? Но когда поняли, что юрист нужен -- уже мало что можно было изменить.
Теперь, получив такой страшный опыт, я многое сделала бы иначе. Я бы сказала папе, который приезжал на место аварии, чтобы он захватил с собой фотоаппарат и все сфотографировал. И жалобы нужно было начинать писать сразу, как только дело было приостановлено. Если нашу полицию не дергать, то дело с мертвой точки не сдвинуть. Инспекторы ДПС, рисовавшие схему, больше в полиции не служат -- одного уволили, другой ушел на пенсию. Понятые не выходили из машины, соответственно, у суда к ним доверия нет. Папа -- не свидетель. Первая автоэкспертиза, которая была сделана, повергла меня в шок: она подтвердила версию Слепокурова о том, что я металась по полосе и сама подставилась под удар. Вторая подтвердила нашу версию. В прокуратуре, куда было передано дело, заявили, что нужно провести еще одну экспертизу, -- она подтвердила то же, что и вторая (к слову, все три экспертизы делал один и тот же эксперт). Рамонская прокуратура заявила, что доказательств вины Слепокурова нет. Экспертиза, утверждавшая, что я ехала, не меняя полосы движения, -- не доказательство. Нет свидетелей. А следы юза куда девать? Собрали все документы и отправили их в Москву. Москвичи сказали, что удар был под углом 180 градусов, во время такого удара на большой скорости с машинами может произойти все, что угодно, поэтому следы юза не свидетельствуют ни о чем. Единственный наш свидетель не смотрел на следы юза, он помогал мне и детям. В общем, у нас не оказалось никого, кто подтвердил бы наши слова. После московской проверки дело опять вернули в Рамонь, а там его опять завернули. Мы должны доказывать, находить свидетелей и так далее, а правоохранители при этом занимают позицию стороннего наблюдателя и третейского судьи.
Спасибо, что живые!
Только лечебные массажи обошлись Зиминым в 70 тыс. рублей. Они наблюдаются у хирурга, ортопеда, у детей не все в порядке с позвоночником. Дмитрий Зимин похудел почти вдвое, плохо себя чувствует. Опыт, который они вынесли из той жуткой истории: если ты попадаешь в беду, нужно сосредоточиться на чем-то одном -- либо наказывать обидчиков, либо выживать. При этом, кроме родных и близких, помогать тебе никто не станет. Они выбрали второе.
"От всей этой истории у меня только одно светлое воспоминание - врачи, - говорит Элла Зимина. - Отделению травматологии 2-й детской областной больницы хочется просто поклониться в пояс".
Другие материалы автора читайте на сайте газеты "Воронежский Курьер".
