25 января 1943 года советские войска вошли наконец в Воронеж. Их потрясли сильнейшие разрушения, полное отсутствие жителей, начиненность минами. Борис Кунин, бывший в то время председателем Облпотребсоюза, прибыл в город, точнее на Придачу, уже на второй день после освобождения. На третий решил пробраться на свою родную улицу, на правый берег. В до сих пор не опубликованных дневниках Кунина рассказывается, какая трагедия предстала перед его глазами.
«Утром с группой работников НКВД решился без пропуска пройти в город, хотя предупреждают, что можно попасть на много дней для выяснения личности, а также о том, что каждый шаг в городе минирован, - писал Борис Кунин. - Пошли напрямик под мостами… Работники НКВД все время предупреждают об осторожности, особенно один из них - грузный старший лейтенант. Бросают по дороге захваченные было лыжные палки. Идем строго по тропинке, проложенной противоминным отрядом. Подходим к Чернавскому мосту. Висящие глыбы бетона, прилепленные к причудливо изогнувшимся металлическим балкам. Мост едва ли починить - как он изодран!»
Впечатления от правого берега оказались более ужасными. «Мне трудно говорить о том, что и как увидели мои глаза. В самом деле, как можно передать словами ощущения людей, что много лет слушали, видели, ощущали жизнь - шум, свет, дыхание, запах цветущего города, идущих сейчас в мертвой тишине сквозь скелеты зданий. Камень, песок, щебень, щепки - вот и все. Не вижу целых зданий. Говорят, что целым нужно считать такое, которое имеет стены и крышу, но и таких почти не встречаю. Скелет шлакобетонного дома на Плехановской. А вот и мой угол. Издали вижу сквозь ворота пустые окна и передней, и задней стены, а крыши нет. Все погорело! Как жутко выглядит осколок, торчащий вверх искромсанный столб (кусок стены) Митрофановской колокольни! Обком партии, воронежский «дворец», разнесен в пыль. Осталась только колоннада да прикрывающий ее портик».
Фото: разрушенной здание в Воронеже
Между прочим, колокольня Митрофановского монастыря и обком ВКП(б), упоминаемые в записках очевидца, - объекты с загадочной историей касательно освобождения города. От знающих людей исходили слухи, что и колокольня, и здание обкома были целы в самый первый день после фашистов, а уже потом оказались разрушенными из-за действий наших частей. Каким же образом? В исторической литературе вплоть до 90-х годов утверждалось, да и поныне нередко утверждается, что фашисты перед отступлением из Воронежа взорвали главные здания города: обком партии, университет, Дворец пионеров, вокзал. И только в прошлом году на конференции, посвященной 425-летию Воронежа, историк Виктор Шамрай объявил о найденной в архивах разгадке. 27 января 1943 года замнаркома НКВД Серов сообщал в Москву из Воронежа, что 25-го числа погибли 16 советских бойцов вместе с командиром при взрыве здания обкома, заминированного немцами, и тогда же «от мин замедленного действия взорвались Дворец пионеров и Воронежский госуниверситет». Итак, немцы взорвали крупные сооружения не перед своим уходом, а после - благодаря тому, что заложили мины, которые невозможно было сразу обезвредить.
Мины были повальным бедствием. Воронежец Иван Желудков сообщал в своем письме: «Весь город заминирован, проход по городу только по тропинкам, в сторону свернуть нельзя, взорвешься на минах». Рассказы о взрывах сопровождались легендами о некоторых воронежцах, немыслимым образом пересидевших оккупацию, невзирая на морозы, в подвалах разрушенных домов. Вот легенда, связанная с тем же обкомом и записанная старожилом Николаем Поповым: «В 1951 году стали расчищать обломки здания обкома партии, взорванного в войну и стоявшего на месте нынешней Никитинки. Расчищали экскаваторами, которые совсем недавно появились в Воронеже. И вот весь город облетел невероятный слух: освободившись из заточения, вышел из подвалов обкома страшно заросший, имевший длинную бороду человек. Он просидел в подвале чуть ли не несколько лет. Питался там припасами, которые в свое время были заготовлены для обкомовской столовой, - печеньем, шоколадом или другими слабопортящимися продуктами. Когда шли дожди или таял снег, то вода просачивалась, капала в подвал. Он собирал капли в баночки и утолял жажду. Говорили, будто бы в подвале хранилось даже пиво. Как же он попал туда? Одни говорили, будто в войну он искал продукты и напал на обкомовский склад. Другие считали, что выполнял специальное задание - во время оккупации был послан уничтожить секретные документы обкома, которые могли попасть к немцам. Но вот он увидел, как в здание вошли фашисты, юркнул в подвал, решил там отсидеться некоторое время, а потом и его накрыло обломками… Самым невероятным выглядело количество лет, проведенных в подвале. Получается, восемь, если обком взорвали в 1943 году! Возможно, так причудливо интерпретировали некий реальный случай, когда люди долго просидели в других развалинах… Воронежцы знали, что город был оставлен нашими властями спешно, поэтому в здании обкома действительно могли остаться брошенными и какие-то документы, и продукты».
Фото: солдаты перед разрушенной школой в Воронеже
Уточним, что обком не взорвали, а он взорвался тогда, когда в него вошли наши саперы. Узнику подземелья воистину не повезло, если он, конечно, существовал в реальности. Впрочем, скорее всего, под обкомом все же никто не мог жить столько лет. Но у легенды была вполне реальная почва. Уже процитированный Борис Кунин сообщает о вполне реальном случае: освободители извлекли из подвала большого дома, что на углу Плехановской и Кольцовской, обросшего советского солдата - по существу, дезертира, спрятавшегося там во время прихода (или до прихода) оккупантов, летом 1942 года. Отшельника забрали «куда следует». Не зря Кунина предупреждали, что «можно попасть на много дней для выяснения личности…».
Как бы то ни было, Виктор Шамрай справедливо называет «вторым освобождением Воронежа» его разминирование: настолько огромен подвиг саперов, которые обезвреживали кварталы, находясь буквально на грани жизни и смерти. Только в первые десять дней после ухода немцев войсковые саперы спасли город от нескольких тысяч мин. Десятки людей «в ходе опасной боевой работы были ранены, стали инвалидами войны или пали смертью храбрых». А третьим подвигом города, несомненно, стало его восстановление. Война коснулась абсолютно всех горожан. Тем не менее уцелевшие воронежцы сразу же потянулись обратно в любимый город, не предали его, обживали землянки, подвалы и бараки. И вернули Воронеж к жизни в немыслимо короткие, просто сказочные по современным меркам сроки.
