«Публика не заслуживает, чтобы перед ней бегали в трениках», — такое заявление, помимо прочего, сделал музыкант с мировым именем, ученик народного артиста СССР Геннадия Рождественского Андрей Огиевский на первой пресс-конференции в качестве нового худрука Воронежского театра оперы и балета. Нам показалось этого мало, и мы отправились общаться тет-а-тет. И узнали, почему человек такого масштаба решил оставить проекты в Москве и за рубежом ради работы в Воронеже.
Фото © Валерий Плотников
— Бывший директор и худрук театра Игорь Непомнящий говорил, что показатели театра по выполнению госзадания, установленного областным департаментом культуры, одни из самых высоких в стране. При этом бюджетное финансирование ежегодно сокращается. Как вы планируете решить эту проблему?
— Можно работать всё больше, а получать всё меньше. Сейчас так работают, к сожалению, многие учреждения культуры. Нормативы меняются, а зарплата почему-то усыхает. Поэтому одна из моих главных задач, если не самая главная – улучшить финансовое обеспечение театра. Увеличить зарплаты, вернуть премии. Надо сделать так, чтобы в воронежском театре было престижно работать. Как это сделать, я сейчас напряжённо думаю. Сегодня ответа на этот вопрос у меня нет. Я надеюсь, что он появится к началу нового года.
— Ни для кого не секрет, что решение о руководстве театром принимается на самом высшем уровне — губернатором и его женой. Вы встречались с Гордеевым и его супругой?
— Нет, никогда. Я не знаю, кто принял решение о моём назначении. Для меня это загадка. Возможно, это знает Александр Арнаутов (и.о. директора театра, — прим авт.). Мы с ним эту тему не обсуждали. Позвонил и пригласил в театр меня он. Мы долго беседовали, после чего я зашёл на сайт театра, увидел, что репертуар его широк и включает в себя всю сокровищницу жанров музыкального театра: оперу, балет и оперетту.
Я для себя в Воронеже увидел творческие перспективы, которых здесь сейчас, наверное, даже больше, чем в Москве. Здесь есть возможность поставить то, что хочется в первую очередь тебе. У меня есть какие-то свои мечты.
Я увеличу зарплату артистам и верну премии.
— За последнее время театр сменил нескольких руководителей. Каково приходить на руководящую должность в театр со скандальным бэкграундом?
— У воронежского театра непростая судьба. Я изучил Интернет и обнаружил, что негативной информации о театре больше, чем позитивной. В другой раз я очень расстроился, когда знакомая журналистка федерального канала на мои слова «Приезжай на гала-концерт, я пригласил артистов из Большого театра» сказала «Воронежский? Оперный? Не… Вот если у вас там крыша во время спектакля упадёт или оркестр вместе с ямой провалится в подвал, вот тогда это будет материал». Меня очень расстраивает, что от воронежского оперного театра ждут только того, что он вот-вот развалится. Может, действительно кто-то заинтересован, чтобы его не было — не знаю. Надеюсь, что это не так.
— Предыдущий худрук Дмитрий Морозов никогда не лез в политику. Говорили, что с ним не продлили контракт именно из-за этого: он не смог быть человеком команды. Как вы считаете, какие и как должны выстраиваться отношения у худрука Оперы с региональными властями?
— Театр — федеральное учреждение. Художественный руководитель обязан выстраивать отношения с органами власти, так как худрук представляет не себя, а театр. Я должен сделать так, чтобы театр процветал. А для этого, безусловно, надо быть командным игроком. Ну, и новые постановки нужны театру, как воздух.
— Какие проекты в связи с переездом в Воронеж пришлось оставить?
— Прежде всего, у меня сейчас нет возможности видеться с семьёй — она осталась в Москве. Это самое главное.
— В последнее время в наш город зачастили москвичи. Чем привлекает Воронеж москвичей? Почему вы сюда едете?
— Сейчас московское искусство полно спорными постановками, различными провокациями, которые устраивают некоторые деятели от искусства. Раньше говорили: «Россия будет прирастать Сибирью». Я считаю, что искусство в России будет прирастать провинцией. Воронеж для меня — символ перспективной русской провинции.
С оперой ситуация почти катастрофическая.
— Какие проблемы театра следует решить в первую очередь?
— Оркестр. Там много проблем. Оперная труппа неровная. Есть и очень талантливые артисты, которые спокойно могли бы петь в Москве, и люди, которые годами не выходят на сцену, числясь в театре и получая зарплату. Надо понять, на что способны эти «мёртвые души». После гала-концерта я займусь этим вопросом.
Уже сейчас мне понятно, что в действующем составе оркестра есть слабые места. С другой стороны, на некоторых инструментах просто некому играть. Но это проблема многих оркестров в регионах.
Думаю, что к новому году мне уже будет понятно, как модернизировать оркестр.
— Как изменится репертуар Оперного? Вы заявили, что в течение полугода разберётесь, какие спектакли стоит оставить, а какие — снять.
— В театре есть постановки, которые идут 20 или 30 лет. При этом на какие-то спектакли продано 20 билетов, на другие — 1 или 3. Я буду корректировать репертуар. Посмотрю, в каком состоянии находятся спектакли, за которые зритель голосует ногами, и в каком те, на которые никто не ходит. Спорные или неудачные спектакли нужно выводить из репертуара, заменяя их новыми. Но самое главное — повысить качество спектаклей. Людям должно быть интересно ходить в театр.
— А как насчёт музыки?
— Воронеж — глубоко русская земля. Здесь шли тяжелейшие бои, сравнимые со сталинградскими. Воронеж является городом воинской славы. По моему мнению, надо исполнять, безусловно, любой репертуар. Но воронежский оперный — это русский театр. Поэтому нам нужно заботиться не только об эстетике, но и о разумных пропорциях между западной и русской музыкой. Я считаю, что русской должно быть всё-таки больше. Между русской и советской я ставлю знак равенства. Для меня и Прокофьев, и Шостакович, и Свиридов — это русские композиторы.
— Может ли театр оперы и балета развиваться за счёт собственных заработанных средств?
— Нет, конечно.
Если мне будет позволено, я приглашу очень крутых артистов.
— Изменится ли политика театра в отношении гастролёров? Облправительство обвиняло Непомнящего в их засилии.
— Гастролёры обязательно будут. Юрий Анисичкин на пресс-конференции сказал абсолютно правильную фразу: «Нельзя вариться исключительно в собственном соку». К нам должны приезжать звёзды из Москвы, Санкт-Петербурга и заграницы. Воронежские артисты должны также выступать на этих площадках, и я буду этому, безусловно, содействовать. Кроме того, нам нужно вернуть зрителя в оперу. Если с посещаемостью балета более-менее всё в порядке, то с оперой ситуация почти катастрофическая. Этого можно добиться, повышая качество постановок и пробуждая интерес к давно идущим постановкам путём приглашения на эти спектакли знаменитостей, которых люди видят только по телевизору.
— Игорь Непомнящий говорил, что здание необходимо реконструировать, такого же мнения и Валерий Гергиев (он приезжал к нам). Губернатор заявлял, что обсуждается две концепции: либо сломать здание и выстроить на его месте новое, либо просто ограничиться капитальным ремонтом. Ваша позиция?
— Конечно, надо делать реконструкцию. Снеся здание, мы потеряем труппу. Равноценного зала в городе нет.
— Губернатор говорил о том, что на месте старого может быть построено современное здания с подземной стоянкой.
— Не буду спорить, но ведь подземная парковка никак не повлияет на качество звучания оперных голосов и качество танцев в балете, а из-за многолетнего, связанного со строительством, простоя артисты разбредутся кто куда…
— В июне на сайте Оперы появилась новость: «После пятилетнего перерыва Воронежский театр оперы и балета возобновил традицию, по которой лучшие выпускники Воронежской академии искусств получают возможность в самом начале творческого пути выйти на профессиональную сцену и вместе с солистами оперной труппы участвовать в больших оперных спектаклях». Будут ли у театра какие-то совместные проекты с Академий искусств?
— Я недавно познакомился с очень приятным, интеллигентным и во всех отношениях симпатичным новым ректором института искусств (Читайте на нашем сайте большое интервью с Ольгой Скрынниковой, — прим. авт.). Мы уже договорились с ней о встрече, где более подробно обсудим сотрудничество театра и института. Эта традиция должна крепнуть. Я этому буду способствовать всеми своими силами.
Подземная парковка никак не лияет на качество танцев в балете.
— В сети о вас немного информации: родился, учился, работал. У вас в жизни было что-то, кроме музыки?
— Конечно. Ничто человеческое мне не чуждо. Я очень люблю свою дачу. Когда тепло, я провожу там всё свободное время. Я там не только отдыхаю, но и работаю. Я отнюдь не белоручка — я люблю работать руками. Это во мне от папы. Я многое умею делать, кроме, пожалуй, сварки. В прошлом году я посадил 26 плодовых деревьев и кустарников. К сожалению, теперь приезжать на дачу придётся урывками. Но работа есть работа.
— То есть в случае необходимости вы сможете отреставрировать воронежский театр оперы и балета своими руками?
— Запросто! Буду в первых рядах в качестве примера.
Фото Валерия Плотникова и автора
