36on.ru уже сообщал, что 15 марта в книжном магазине «Амиталь», на Ф.Энгельса, 52, в 14.00 будет проходить презентация книги «Бальмонт», авторы которой – доктор филологических наук, профессор, специалист по поэзии Серебряного века Наталья Молчанова и ее покойный муж, доктор филологический наук, профессор, заслуженный деятель науки Павел Куприяновский. Книга, вышедшая в серии «ЖЗЛ» издательства «Молодая гвардия», – результат многолетнего труда супругов, собиравших сведения о Константине Бальмонте буквально по крупицам. Бальмонт был одним из самых известных русских поэтов-символистов, но он остается малоизученным творцом русской поэзии. Журналист 36on.ru встретился с Натальей Молчановой и поговорил о многочисленных мифах, которыми обросло имя поэта.
 |
 |
1. Бальмонт Константин Дмитриевич
2. Сепия. Бальмонт и Сергей Городецкий со своими супругами А. А. Городецкой и Е. А. Андреевой (справа), Санкт-Петербург, 1907.
|
Два литературоведа
Наталья Молчанова родилась в городе Энгельс Саратовской области. Но Воронеж она считает своей родиной: сюда она приехала шестимесячной девочкой и прожила 30 лет. Окончила филфак ВГУ, уже тогда, в 1972-1973 годы, занималась исследованием творческого наследия полузапрещенных русских символистов. Потом поступила в аспирантуру Ивановского госуниверситета, на кафедру теории литературы и русской литературы XX века, которой заведовал известный литературовед Павел Куприяновский.
— Я и подумать не могла, что это мой будущий муж, — вспоминает Наталья Александровна. — Я уехала в Иваново, надеясь на то, что Воронеж я покинула на три года, а получилось, что на 22.
Наталья Александровна и Павел Вячеславович решили пожениться. Иваново надолго стал ее второй родиной. Долгие годы супруги собирали материал о жизни и творчестве Константина Бальмонта. Задумали писать книгу и поделили материал: Павел Куприяновский собирал всю информацию о жизни поэта, перекопал два десятка архивов. Наталья Молчанова занималась литературоведческой частью — разбором 35 поэтических сборников поэта.
В итоге собранного материала хватило на три научных монографии. В 2002 году Павел Куприяновский умер. Он успел подержать в руках их первую книгу о Бальмонте, которая вышла в Иваново в 2001 году. После смерти мужа Наталья Александровна перебралась в Воронеж и продолжала выпускать книги о поэте, своим соавтором часто указывала мужа. В основу последней книги «Бальмонт», выпущенной в серии ЖЗЛ, положен сильно переработанный текст монографии «”Поэт с утренней душой”: Жизнь, творчество, судьба Константина Бальмонта», изданной в Москве в 2003 году.
Кроме того, Наталья Александровна выпустила три эмигрантских поэтических сборника поэта, которые в нашей стране не переиздавались: «Марево», «Мое-Ей. Россия», последнюю прижизненную книгу Бальмонта «Светослужение» (стихи 1936-1937 годов).
БАльмонт или БальмОнт?
— Наталья Александровна, имя Бальмонта обросло мифами и легендами. В книге, как я понимаю, Вы как раз хотели многие из них развеять?
— Действительно, о поэте было довольно много мифологизированных представлений. Кстати, мифы о себе поэты творили сами – такова была эпоха. К примеру, Бальмонт сам сочинил себе родословную. Вообще-то изначально его фамилия была Баламут. Эта история есть в воспоминаниях его второй жены, Екатерины Алексеевны Андреевой. Фамилия прадеда поэта была Баламут. А дед, когда записывался на военную службу, посчитал эту фамилию неблагозвучной и переделал ее на Бальмонт, с ударением на первом слоге. И вообще все шесть братьев Константина Дмитриевича носили фамилию Бальмонт. Ударение было на первый слог. Сейчас объявилось много его родственников, все они ставят ударение на первый слог. Но сам поэт из-за каприза его первой жены, Ларисы Гарелиной, переставил ударение на второй слог. И стал на французский лад БальмОнтом.
Правда, к старости в 1937 году он признался своему последнему издателю В.В. Обольянинову, что правильнее ставить ударение на первый слог. Однако в истории русской литературы поэт навсегда остался БальмОнтом, будучи зарифмованным с таким ударением в множестве стихотворных текстах современников. Можно сказать, что Бальмонт – это была его фамилия, а БальмОнт – литературный псевдоним.
— Он говорил о каких-то скандинавских корнях…
— Да, в книге «В раздвинутой дали» он искал корни своей фамилии в скандинавской мифологии. Он много чего придумывал не только по отцовской линии, но и по материнской. Его матерью была Вера Николаевна Лебедева, корни которой тянулись от ярославских помещиков. Но он и здесь сочинил себе родословную – якобы по материнской линии он происходит от татаро-монгольского князя Белый Лебедь Золотой Орды. И отсюда его страстность, необузданность, увлечение женщинами и прочее. Он даже напишет поэму – «Белый лебедь», посвященную своему легендарному предку.
— А какие еще мифы о поэте Вы хотели развеять в своей книге?
— Я хотела развеять другие мифы. Все помнят о том, как он в шляпе и пальто залез в озеро, чтобы увидеть блики луны, как загнал всех друзей под стол, чтобы читать стихи. Но редко вспоминают, что именно Бальмонт заложил основы языка новой поэзии. При этом из всех поэтов-символистов Бальмонту очень не повезло – он менее всего изученный и хуже всех изданный. Отсюда - искаженные, стереотипные представления о его лирике. В представлении литературоведов он остался как поэт необыкновенно музыкальный, яркий, но неглубокий. Долгое время господствовало мнение о том, что Бальмонт, который, по словам Брюсова, «десятилетие безраздельно царил в русской поэзии» (имеются в виду с 1895 по 1905 годы), потом начал деградировать, «кружиться» в одной и той же орбите. А умер он в 1942 году. Получается, он 38 лет перепевал самого себя? Это заблуждение, основанное на том, что книги поэта 1910-х годов и эмигрантские сборники у нас никогда не переиздавались. А ведь он опубликовал 35 книг стихов, 20 книг прозы и огромное количество переводов: переводил на русский Эдгара По, Шарля Бодлера, Кальдерона, Калидаса, Шелли. Но тогда, когда я начинала писать о Бальмонте, общедоступными были только его избранные стихи. Мне приходилось работать с прижизненными изданиями, в частности, с десятитомником издательства «Скорпион». Выяснилось, что Бальмонт очень существенно менялся, соприкоснулся даже с постсимволистскими явлениями в русской поэзии.
— А долго ли стихи поэта не переиздавались?
— В 1930-е годы по разрешению Сталина был издан перевод Бальмонта поэмы Ш. Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Название поэт перевел как «Носящий барсову шкуру». Это была последняя книга Бальмонта, изданная в России. А вообще в нашей стране Бальмонт не переиздавался вплоть до 1969 года. Несколько поколений знало поэта как белого эмигранта, врага советской власти. В 1969 году вышло издание стихотворений поэта в Большой серии Библиотеки поэта под редакцией В.Н. Орлова. Потом в 1980е годы появилась книга «Избранное» со вступительной статьей Л. Озерова. Эти книги были редкостью, и с трудом добывались. А в 1990-е годы хлынул поток возвращенной литературы. Появилось огромное количество избранных стихов, ориентированных на широкий круг читателя, недавно выпущен даже семитомник Бальмонта, содержащий в себе много ошибок. И все же вопрос о сколько-нибудь научном издании поэта остается открытым.
 |
 |
3. Вторая жена Бальмонта, Екатерина Андреева.
4. Бальмонт с французскими друзьями и четой Шмелёвых. Крайняя справа — Е. К. Цветковская, крайняя слева — дочь Мирра.
|
Самый активный родственник поэта – бывший мэр Шуи
— Вы поддерживаете связь с родственниками поэта. Кто эти люди?
— Родственников у поэта много, больше 20-ти. Раньше связывать свою родословную с Бальмонтом было не престижно, а теперь – наоборот. Сейчас они объединились, нашли свою родню в разных городах России и за рубежом. И каждый год приезжают участвовать в культурных мероприятиях, приуроченных ко Дню рождения и других памятных дат, в Шуе.
От первой жены, Ларисы Михайловны Гарелиной у поэта был сын Николай, талантливый музыкант, который в 20 с лишним лет он умер от психической болезни. А когда этот брак был накануне распада, что даже привело поэта к попытке самоубийства, родилась девочка Аня, которую он записал на себя, поскольку она родилась в браке с Гарелиной. В это время у поэта уже начинался роман с Екатериной Андреевой. Покойная Нина Константиновна, дочь от второго брака, называла Аню «моя фальшивая сестра». Разойдясь с Бальмонтом, Лариса Гарелина вышла замуж за историка Николая Энгельгардта, и он ее узаконил, признал своей дочерью. Она стала второй женой Николая Гумилева. Ей он посвятил книгу «Огненный столп».
Вторая жена поэта – Екатерина Алексеевна – из всех жен была наиболее уравновешенной. У них была единственная дочь, Нина Константиновна, которая 16-ти лет вышла замуж за ставшего потом очень известным художником Льва Бруни. Нина Константиновна сделала много для увековечения памяти отца. Она собирала хранила все архивные материалы. У Нины Константиновны было пятеро детей, в живых остались трое. В Москве живет внук поэта, геофизик Василий Львович Бруни.
Третьей женщиной Бальмонта была Елена Цветковская, которой было суждено стать гражданской женой. Жениться на ней он уже не мог. Тем не менее, Цветковская была ему бесконечно предана, она уехала с ним в эмиграцию, была с ним до самой смерти. У них родилась дочь Мирра, которая дважды выходила замуж, по этой линии есть внучка и правнуки. Это французские родственники поэта. Сейчас шуяне пытаются вернуть прах поэта из Франции на родину, но я не разделяю их мечту. Ведь рядом с поэтом похоронена Елена Цветковская, там же тайно похоронен один из умерших детей Мирры.
Еще одной женщиной Бальмонта была Дагмар Шаховская, с которой у него был роман почти до самой смерти. Эта отчаянная женщина родила ему двоих детей, Жоржа и Светлану. Светлана Константиновна до сих пор жива, по мужу она мадам Шейлз. Она знала, что ее отец – русский поэт, бережно хранила его письма к матери, которые совсем недавно изданы американским ученым Робертом Бёрдом. У меня есть несколько писем Светланы Константиновны. В них – очень грустные воспоминания о ее отце. Ее брат Жорж – пропал без вести. Видимо, погиб во время Второй мировой войны.
Все это – прямые родственники. Но у него ведь было шесть братьев, и от братьев были дети. Наиболее активны два родственника. Первый – Михаил Юрьевич Бальмонт, который приходится правнучатым племянником брата Константина Дмитриевича, Александра. Он был мэром Шуи, сейчас это серьезный бизнесмен. Мы с ним поддерживаем самые добрые отношения. Он ведет очень активную работу. Благодаря его усилиям, а также энергичной деятельности московских родственников, в декабре, в Москве, в Спасо-Николовском переулке, в районе Арбата, на доме, где поэт жил последние годы жизни перед эмиграцией, поставили мемориальную доску.
Вторая родственница – внучатая племянница, Татьяна Владимировна Петрова-Бальмонт, по профессии химик, живущая в Москве. Она нашла много новых архивных материалов, в частности, переводов Бальмонта.
«Революционер я или нет»
В книге «Бальмонт» отдельная глава посвящена революционным взглядам поэта. Бальмонт приветствовал Февральскую революцию. В нем с юности жило чувство социальной справедливости, необходимости помощи социально обездоленным людям. В 1901 году он прочитает в Московском университете стихотворение «Маленький султан»:
То было в Турции, где совесть - вещь пустая.
Там царствует кулак, нагайка, ятаган,
Два-три нуля, четыре негодяя
И глупый маленький султан.
— После этого стихотворения последовала высылка с запрещением проживать в университетских городах, - рассказывает Наталья Молчанова. - Он уехал в Париж. В 1905 году поэт выпустил книгу «Песни мстителя», где были строчки, адресованные непосредственно Николаю Второму (которых он впоследствии стыдился): «Кто начал царствовать Ходынкой, тот кончит, встав на эшафот». Потом по понятным причинам поэт не включал эту книгу в библиографические указатели. Да, он был вольнолюбивым человеком. То есть он не без основания считал себя старым революционером, но Октябрьскую революцию не принял. Революция для него стала воплощением террора и насилия. А еще он был против деления людей по классам. В книге «Революционер я или нет» Бальмонт отрекается от своих политических стихов и приходит к выстраданному выводу, что «не революцией, а эволюцией жив мир».
Однажды его арестовали и спросили: «К какой политической партии вы принадлежите?». Он с гордостью ответил: «Поэт». В книге «Где мой дом?» он писал: «Когда мне говорят, что той России, которую я любил, больше нет, я не могу с этим согласиться. Россия всегда есть Россия, независимо от того, какое в ней правительство, какое историческое бедствие или заблуждение в ней взяло верх».
«Бальмонт любил всех женщин»
В 1920 году поэт уехал из страны. Планировал поехать туда на полгода – быть рядом с заболевшей чахоткой Еленой Цветковской. Бальмонт рассчитывал вернуться, потому что в России осталась вторая жена Екатерина Андреева, дочь Нина (Ниника). Однако временный отъезд из России обернулся для поэта долгими годами эмиграции. Екатерину и их дочь он больше не увидит.
— У поэта была своеобразная психология – он любил всех женщин, любил любовь, - рассказывает Наталья Молчанова. - Первая жена Лариса Гарелина была патологически ревнива к поэту, и во многом из-за этого они расстались. А Катю он любил до конца дней. Но когда в его жизнь вошла молодая, бесконечно преданная, готовая пожертвовать всем Елена Цветковская (забеременевшая от него), он решил, что раз он любит Катю и Елену и раз они обе любят его, и у обеих от него дочки, то они все могут жить вместе. Бальмонт писал Екатерине Алексеевне, как было бы славно им всем жить вместе, в любви и братско-сестринском согласии. Они пытались жить втроем, но ничего не получилось. Женщины такой вариант не приняли. Екатерина Алексеевна уступила свое место Елене Цветковской. После этого в своих воспоминаниях она писала, что никогда не встречала более искреннего человека, чем ее муж.
Ну, а когда он встретил Дагмар Шаховскую, в положении Кати оказалась уже Елена Цветковская. В его жизни было много женщин. Но всех их он называл сестрами. И разрывов с ними, драм в его жизни не было. Он легко переводил любовные отношения в дружеские. С Катей он переписывался, пока можно было. Ну а потом, в конце 30-х годов, этого сделать было уже нельзя.
Важно подчеркнуть, что наиболее сильные чувства к женщинам становились для Бальмонта импульсом к созданию прекрасных поэтических произведений.
— Бальмонт был известен своим эпатажным поведением, дебошами…
— Понимаете, поэты Серебряного века стерли границы между своей жизнью и искусством. В жизни они пытались играть роль своих лирических героев. Но ранний Бальмонт, 1890-х годов, был очень скромным человеком, и Ларисе не изменял. А в 1900-е годы, когда его накрыла слава, он изменился. Тут есть еще одно обстоятельство, о котором деликатно пишет Екатерина Алексеевна Андреева. О Бальмонте существует мнение как о буяне, распутнике, пьянице. Все дело в том, что он совершенно не выносил вина. Он был спокойным, скромным, уравновешенным человеком. Но даже маленькое количество алкоголя его приводило в неистовое состояние, и он об этом знал. Много лет спустя после расставания с мужем Е.А. Андреева написала в своих воспоминаниях:
«Откуда такое противоречие в суждениях о Бальмонте? – пишет она. - Я думаю, это происходило оттого, что в Бальмонте жило два человека. Один – настоящий, благородный, возвышенный, с детской нежной душой, доверчивый, правдивый. Другой – когда он выпьет вина, – полная его противоположность: грубый, способный на все самое безобразное. Бальмонт не выносил алкоголя ни в каком виде и ни в каком количестве. Это была его болезнь и его проклятие. Вино действовало на него как яд. Одна рюмка водки, например, могла изменить его до неузнаваемости».
— Правда, что он умер в жуткой нищете?
- Правда. Ему собирали деньги на лечение. Собственно, откуда деньгам было взяться? Мало того, что он сам не мог и зарабатывать, ему доставляла беспокойство дочь Мирра, которую назвали так в честь поэтессы Мирры Лохвицкой. Почти весь эмигрантский архив Бальмонта пропал. Но кое-что из архива удалось найти и даже опубликовать усилиями Ричарда Дэвиса, Жоржа Шерона, К.М. Азадовского и др.
— Вы сказали, что в Москве в честь поэта установили мемориальную доску. А есть ли в России памятник поэту?
— В нашей стране памятника Бальмонту нет, но его собираются поставить в Шуе. Памятник ему в 2011 году поставили в Вильнюсе. И, кстати, сделали это очень удачно. Дело в том, что в его поэзии есть несколько сквозных символических образов. Один из них, малоизученный, - древо жизни Иггдрасиль, и памятник как раз выполнен в форме древа. Есть у Бальмонта очень хорошая книга «Ясень. Видение Древа», которая никогда не переиздавалась, что я и мечтаю сделать в ближайшие годы.
Беседовала Анастасия Сарма
