Пожалуй, Никас Сафронов – единственный живописец в России, которого знают абсолютно все. Для того чтобы перечислить все регалии и титулы этого живописца, понадобится немало времени. Творчество этого художника никого не оставляет равнодушным, а полярность мнений о его работах, неутихающие споры лишь добавляют ему популярности. Самый известный, самый эпатажный, самый обсуждаемый, самый востребованный Никас Сафронов в эксклюзивном интервью 36on.ru рассказывает о своем успехе, творчестве и главной музе…
– Никас, вас наверняка уже не раз спрашивали про формулу вашего успеха, секрет популярности. Ваш успех сегодня – это следствие долгой упорной работы или вам давалось все легко, и в жизни помогала Фортуна?
– Зависит, с какой стороны посмотреть. Если брать в среднестатистическом понимании, то это, конечно, бесспорно упорный труд. Но если смотреть на это под другим ракурсом, не углубляясь в тяжесть каждодневного рутинного труда, а просто смотреть на закономерный ход событий, то это и Фортуна и даже легкость бытия, и, конечно, мой Ангел-Хранитель, который сопровождает меня всю жизнь, то все становится легко и последовательно. Ты в школе учишься абы как, не углубляясь в серьезность всего изучаемого. Студентом ты пытаешься кому-то что-то доказать – педагогам, сокурсникам, девушке или самому себе, а уже во взрослой жизни ты просто хочешь быть профессионалом и лучшим в своем деле. И все в жизни воспринимаешь, как нечто неотъемлемое и необходимое для достижения поставленных перед собой целей. И каждый день, как нечто данное нам Богом, ты просто живешь и от всего получаешь удовольствие – от работы, от разных встреч, от погоды, от радостей и даже от огорчений, которые являются твоим жизненным опытом.
– На портретах кисти Никаса Сафронова перед нами предстают знаменитости со страниц глянцевых журналов, облаченные в исторические костюмы. Образ, который вы создаете, согласовывается с заказчиком? Как происходит поиск образа?
– Я долго и серьезно изучал историю живописи прошлого в оригиналах в музеях тех стран, где выставлены эти работы. И позже современные герои часто невольно становились прообразами тех исторических личностей, написанных мастерами прошлого. Как правило, портреты наших современников пишутся в классической технике, где они обычно представлены в современных костюмах. Но иногда приятно увидеть того или иного героя в костюме прошлых веков, где используется некая цитата того или иного классика старой живописи. И тогда современный герой преображается, меняется в глазах зрителя, появляясь в новом образе, превращаясь в рыцаря, мудреца, или философа. И мне интересно писать человека и как художнику, и как психологу. Такие портреты обычно идут как вторые после классических, и зачастую дарятся тем, кто на них изображен.
– Вы отображаете лучшие стороны человека. На портретах образ идеализирован. Как вы определяете художественную задачу в создании портрета, и каков подтекст работ, где вы изображаете людей со звериными головами?
–Я сам позитивный человек и также смотрю на своих портретируемых. Именно с этой точки зрения. И я не идеализирую людей, а пишу их такими, какие они есть, но при этом изображаю на холсте лучшие черты и качества. Человек даже в один и тот же период может быть разным, отдохнувшим и в хорошем состоянии духа, в хорошей форме. Моя задача увидеть именно это и запечатлеть. И тут важно не то, чтобы этот портрет понравился тому, кого изображаешь, но и также важно, чтобы профессионалы от искусства оценили качество и технику картины, и чтобы любой музей мечтал иметь эту работу в своих стенах. И это должно быть основной задачей для любого профессионального художника. А когда мною изображаются люди с головами животных, то тут есть метафорическое, я бы даже сказал эзоповское мифологическое представление того или иного человека. Ведь по сути все мы похожи на животных, но каждый – на своего. Вот один похож на льва, и часто даже поведение его соответствует этому образу. Другой – на кролика, третий – на собаку. Зачастую вглядываясь в эти мои работы, зрители узнают в них реальных людей.
– Вы написали, если я не ошибаюсь, 26 портретов президентов. Были ли люди, которым вы отказывали в написании портрета, и кого из мировых знаменитостей вам хотелось бы изобразить?
– Да, хотя как художнику мне интересны все люди. Ведь в каждом можно найти что-то необыкновенное, свойственное только этому человеку. И когда ты это открываешь, то получаешь творческое удовлетворение. А отказывал я только в том случае, если человек использовал много пластики на лице, где уже нет индивидуальной личности, а есть только хирургическое вмешательство. Картинка лица вылизанная, но для художника невкусная. Вот такие люди мне не очень интересны. Как-то меня упрекнули в том, что на вопрос: Мог бы ли я изобразить Бен Ладана, я ответил «Да». Мне интересен любой человек, от Сталина до Наполеона. Это не значит, что я бы их приукрашивал, идеализировал. Я бы просто писал психологический портрет той или иной исторической личности. Тут мы можем вспомнить портрет и папы Римского кисти Веласкеса. И портреты кисти Гойи. Или портрет Льва Толстого художника Крамского. А вот если бы не было этих работ, мы бы меньше знали о человеческой истории этого мира. Есть замечательная фраза, приемлемая и в данном контексте: «Времена не выбирают, в них живут и умирают». Я живу в это время и отображаю его на своих полотнах. Да, мне давно хотелось изобразить портрет Кубинского лидера Фиделя Кастро. И я сегодня пишу его. Обычно портреты пишутся масляными красками. Но я также с удовольствием рисую своих друзей и современников в графике и в акварели. Очень люблю работать с сангиной, которая придает изображаемому особый индивидуальный характер. Надеюсь, что скоро выйдет мой альбом с работами, выполненными в этой технике.
– В ваших работах много таинственности, символов, метафор, присутствует некая потусторонность. Расскажите немного об уникальной технике «Dream Vision», я слышала, что их существует даже несколько разновидностей.
– Когда ты профессиональный художник и уже владеешь реалистической техникой письма, будь то портреты или пейзажи, то хочется также, используя мастерство и знания, создать что-то новое, иногда завуалированное. Отсюда и появляется метафора, символика и тайна. Мне очень близки такие художники как Брейгель, Босх, Каспар Фридрих, Магритт и даже и Дали, где эта тайна также присутствует. Я не очень люблю фильмы ужасов, но при этом мне всегда нравилась мистика. Зачастую выводя на холсте какой-нибудь свой сон, я также включаюсь позже как зритель в его исследование, рассматривая свою же картину как бы со стороны, посторонним взглядом. И это мне также интересно. Как интригующе вглядываться с героями картин романтика Каспара Фридриха в некое туманное пространство, где ты, как и люди на картине, не видишь, но улавливаешь, что там впереди на старом кладбище есть что-то таинственное, и это тебя волнует. Вот на основе таких исследований, и в первую очередь посещения развалин Помпеи, где после реставрации и отмывки настенной росписи, мы уже не все видим, но догадываемся и предполагаем, что там было изначально изображено, но со временем стерлось, но ты можешь сам дописать то, чего не хватает. И тогда я решил на основе изучения этого материала создать свою похожую живопись, и назвал ее «Dream Vision». Это как сон, увиденный за 15 минут до пробуждения. Ты еще что-то помнишь, но он уже полустерт, но ты можешь сам догадаться, что было в том сне, рассматривая подобную картину.
– Вы работаете в разных техниках и направлениях. Не хотелось ли вам остановиться на какой-то одной? Продолжаете ли вы осваивать новые приемы?
–Обычно все большие мастера проходили несколько творческих этапов. У наших современников, таких как Пикассо, Миро, или Дали, были разные творческие периоды, от реализма до кубизма, абстракционизма. Мы знаем, что у Пикассо есть замечательные ранние реалистические работы. Мы знаем его голубой, розовый, серебристый периоды и, конечно, мы знаем его абстракционизм. Но мы также все знаем, что они написаны одним мастером, то есть Пабло Пикассо, так как его современники, а позже искусствоведы и его почитатели, следили за всем его творческими проявлениями и могут легко разобраться во всем его творчестве. Хороший художник должен всегда быть в поиске. Конечно, кто-то может остановиться на одном периоде, и всю жизнь делать то, что начал делать еще в юности. Но есть импульсивные люди, к которым я также отношу и себя, которые всегда в поиске, хотят все время узнавать что-то новое, все время что-то открывать, попробовать себя в разных художественных амплуа и потом показать это через искусство всему миру. К тому же, когда ты находишься в поиске, меняя различные стили и техники, ты меньше устаешь, ведь такая работа доставляет большее удовольствие, чем рутинное однообразие. А твои поклонники, которые по-настоящему любят твое искусство и изучают его, могут открывать для себя новые грани твоего таланта.
– Своей мечтой вы называете возрождение культурных традиций русского художественного наследия, духовности, вместе с тем, в вашем творчестве много эклектики, революционности, эксперимента. Как вы считаете, не противоречит ли ваше творчество мечте?
– Что такое мечта? Моя мечта это состояться, как личность, как художник и своим творчеством попытаться вернуть России статус духовной державы, который ей по праву и должен принадлежать. А эклектичность – это нормальная составляющая в творчестве любого человека, особенно того, кто находится в постоянном поиске, и тут революционность и экспериментальность необходима художнику. Вопрос может быть в другом – нравится это зрителю или нет. Насколько я знаю, мое искусство нравится многим.
– Женская линия в творчестве Никаса Сафронова сильна и заметна. Какие женщины вдохновляют вас? Есть ли в вашей жизни муза?
– Женщина всегда двигала творческим процессом любого художника-мужчины. Женщина – это вечная муза, женщина – это вдохновитель и в моем творческом порыве. То же и когда поэт посвящает ей свои стихи, писатель – романы, композитор – музыку, а художник – свое искусство. И это прекрасно, что есть для кого и кому все это посвящать. У меня есть любимая женщина, Маша, но все-таки главная моя муза – это конечно живопись, и когда ты с волнением идешь ночью в мастерскую, садишься перед мольбертом, и, наконец, успокаиваешься. Макаешь кисточку в краски, касаешься ей холста, и вот тут начинается таинство творческого процесса.
– Вы снимались в кино, занимаетесь иллюстрацией, расписываете посуду, какими еще видами творчества вы занимаетесь, и каковы ваши творческие планы?
– В кино я снимаюсь только тогда, когда я представлен там самим собой, то есть Никасом Сафроновым. А еще художнику интересны и разные виды своего творческого проявления, будь то иллюстрации к книгам, расписывание посуды или стен в своей новой квартире. Как-то давно я начал работать с Олегом Николаевичем Ефремовым над чеховским спектаклем «Три сестры» в качестве художника. К сожалению, тогда из-за моей долгой творческой зарубежной поездки, мне пришлось прервать этот процесс. Но сегодня по просьбе и благословению моего друга Армена Борисовича Джигарханяна, я взялся за сценографию. И вместе со своим другом и дизайнером Ольгой Соколовой мы работаем в его театре «Пигмалион», где мои картины становятся частью декорации этого спектакля в виде проекции на стенах, и также и в виде выполненных нами деталей театрального интерьера. А еще делается ремонт квартиры, где пришлось войти в новое амплуа и участвовать в разработке дизайна вместе с художниками и архитекторами.
