ТЕКСТ: Леонид Диденко
Состоялось большинство тематических обсуждений доклада «Воронежский пульс. Культурная среда и культурная политика». На некоторых я присутствовал – и нашел их достаточно конструктивными. Надеюсь, остальные было не менее содержательны. Вполне доверяя модератором и секретарям собрания, тем не менее, повторю некоторые свои соображения относительно «Пульса». Они касаются лишь одного аспекта – участия художественной культуры в создании позитивного имиджа региона и взаимодействия властей с арт-сообществом.
Доклад «Воронежский пульс. Культурная среда и культурная политика» вызвал у меня только один вопрос – почему только сейчас? О качестве исследования сказано много нелицеприятного и, в основном, справедливо – но, если такие умные, почему мы сами до сих пор не сделали ничего подобного?
Подобное чувство – смесь удивления и возмущения – я испытал, когда ознакомился с первыми результатами деятельности областного Агентства по привлечению инвестиций. Они тоже не сделали ничего титанического: составили инвестиционный паспорт региона, выпустили относительно качественную представительскую продукцию, от буклетов до видеороликов. Но в соседней Липецкой области все это сделали десять лет назад. Поэтому у них сейчас японский шинный завод, бельгийский завод металлокорда и еще много чего.
То же самое я почувствовал, когда узнал, что Белгородский университет, вчерашний пединститут, обошел Воронежский, бывший императорский Юрьевский, в конкурсе федеральных грантов. Цена вопроса – около 800 млн. рублей. «Мы не думали всерьез соревноваться с Воронежем, подали заявку так, на всякий случай, - говорили мне в Белгороде. Дело в том, что Белгородский университет действует по законам шоу-бизнеса: они выкупают целые кафедры в старых университетских центрах, привлекают авторитетных преподавателей бесплатным жильем, используют модные штучки вроде «Центра нанотехнологий», используют настоящих звезд шоу-бизнеса вроде Светланы Хоркиной и Федора Емельяненко. Поэтому набирают десятки тысяч платных студентов (раньше белгородцы ехали учиться в Воронеж) и получают государственные гранты.
Я устал испытывать это чувство. У нас под ногами лежат сокровища (не никель), которые нам лень наклониться и поднять. И культура – не больной ребенок, которого надо напоследок порадовать сластями и игрушками, а «недооцененные активы».
Не в Воронеж нужно привлекать гостиничных операторов, а в Дивногорье – там с грехом пополам построили гостиницу, похожую на рабочее общежитие. А Дивы могут стать мировым брендом, туда будут приезжать люди со всего мира – если там будет, где жить, что посмотреть и чем заняться в течение хотя бы недели. Нынешняя дирекция музея заповедника делает многое, кое-что делают энтузиасты, но их возможности весьма и весьма невелики.
Сейчас есть идея сделать конкурс молодых талантов «Культпоход», финал которого проходит в Дивногорье, межрегиональным – а неплохо бы, чтоб в Дивы приезжали молодые люди из разных областей, которые потом расскажут всем знакомым, как клево в Воронежской области. Кстати, на «Культпоходе» за три года побывала минимум дюжина талантливых фотохудожников, в оргкомитете лежит архив из порядка 10 тысяч фотографий. Фотоальбом, составленный из лучших из лучших, может заметно повлиять на популярность Дивногорья и области в целом. В России и не только. Алиса Апрелева говорила мне, что объехала чуть ли не все штаты США, но нигде не нашла такого места, как в Дивногорье.
Или Рамонский замок. В нынешнем виде он не нужен вообще никому. В Ямном дома «элиты» много больше и вычурнее, чем «замок». При этом каким-то образом цена реконструкции дошла до 600 млн. Да за эти деньги можно дворцовый комплекс принцессы Лориенской построить на равном месте (и, кстати, неплохо бы это сделать, я знаю с десяток подходящих мест). Полагаю, если отсечь «трубниковых», расходы будут на порядок меньше. Но даже при разумной реконструкции замок принцессы Ольденбургской – это максимум двухчасовая экскурсия. Поэтому поднимать Рамонский замок как туристический бренд можно только с помощью постоянной культурной программы. Так это же нетрудно. У нас есть неплохие певцы и музыканты академического направления, есть и другие. Позиционировать Рамонь как место тихого, интеллигентного отдыха и просвещения под хруст французской булки с хорошими гостиницами и всяким там СПА. Правда, ни гостиниц, ни СПА там сейчас нет. Но могли бы появиться, и очень скоро. Как только наступит определенность по замку. Опять же, до сих пор не издано нормальной книги о самой принцессе, хотя в ее истории есть интрига, есть страсть, есть… да все есть для бестселлера. На месте областных властей я бы заказал роман про принцессу Борису Акунину, хотя и местные литераторы кое-что могут (опять же, могу подсказать). Кстати, необязательно заказывать – можно просто заинтересовать: там и так есть, все, что Акунин любит.
А еще есть Хоперский заповедник (опять вспомнил про никель), есть другие дивные места, в частности, в Лискинском, Острогожском, Бобровском районах. У нас больше сотни искусственных озер с рыбой, и возле каждого не только фанат рыбалки, любой желающий отдохнуть от суеты горожанин проведет не меньше недели. Это можно и даже нетрудно сделать модным. Не слишком хочется повторяться, но в Липецкой области уже давно работают над туристическо-рекреативными зонами, хотя возможностей для этого у них намного меньше, чем у нас.
На мой взгляд, идея назвать главный фестиваль искусств в городе Платоновским не очень хороша. Все-таки Андрей Платонов жил и писал в самую мрачную эпоху нашей истории – его творчество суть преодоление ужаса. Строить настоящее и будущее лучше на других примерах. В Воронеже было свое «русское викторианство», были светлые годы и в советскую эпоху, связанные и с ракетами, и с джазом (здесь проводились джазовые фестивали еще в 60-х) Но – что выросло, то выросло. Теперь нужно извлечь из него максимум пользы для города и горожан. Судя по всему, за пределами Воронежа о Платоновском ничего не знают. На национальное событие фестиваль (при всем уважении) не тянет, но в соседних областях его нужно рекламировать и освещать.
Фестиваль современного искусства «Чернозем» готовился и работал в диком цейтноте, но и в этих условиях показал хотя бы краешек нашей черноземной самобытности. Взять хотя бы выставку «Народные мотивы в творчестве современных художников Черноземья». Сергей Горшков вполне заслуживает быть «лицом региона» в своем жанре, Дмитрий Фисунов ничем не хуже национальных звезд в традиционной живописи. Но – областному правительству оно вообще надо? Делать заказы, продвигать на российских и мировых выставках и фестивалях, использовать их работы в представительской продукции региона (и платить авторам)?
То же самое в музыке. Наши «симфонисты» по четыре месяца в год проводят в Европе, записывают альбомы вместе с живым классиками. Минувшим летом команда Ярослава Борисова дала около 20 концертов в городах Урала и Сибири. На «Черноземе» были показаны минимум три потенциальных музыкальных бренда Воронежской области – Ярослав Борисов, Иван Сухарев, Карина Кожевникова (кстати, все они будут выступать на «Джазовой провинции»). Каждый из них яркая творческая личность в своем собственном стиле. Те, кому по должности положено заниматься имиджем региона, его инвестиционной и туристической привлекательностью, вообще об этом знают?
А к докладу «Воронежский пульс» у меня одна неприятная для составителей претензия – нужно было выявить точки роста, скрытые возможности, уже готовые культурные продукты, оставшиеся в пренебрежении. О том, что в Театре Оперы и балета протекает крыша, мы и раньше знали. О том, что в Воронеже нет популярных на уровне всей сети блогеров – тоже. Ну, не свезло. Важно не чего у нас нет, а что у нас есть, и что можно развивать, удобрять и поддерживать.
