Платоновский фестиваль искусств-2024 официально завершен. Заключительным спектаклем, который был представлен в Воронеже в рамках форума, стало эпическое по своему размаху «Материнское сердце» Андрея Могучего. Постановку впервые с момента премьеры показали за пределами родного БДТ. Причем сделать это удалось только со второй попытки. Прошлым летом из-за политических событий в стране воронежские показы пришлось отменить, когда сложнейшие декорации были привезены и уже смонтированы.
«Материнское сердце» – многомерный по своей структуре, непростой, но понятный в плане содержания спектакль. Он строится на рассказах Василия Шукшина, текстах Николая и Елены Рерих, стихотворениях Козьмы Пруткова – и это лишь те имена, которые значатся в описании. На самом деле отсылок, цитирований и параллелей тут куда больше: Данте, Гоголь, Гёте, Булгаков, Радищев. Могучий демонстрирует ту классическую версию драматического театра, в котором не принято развлекать зрителя или шокировать, выводить на эмоции, автор приглашает публику в театр, где приходится думать.
Центральный персонаж «Материнского сердца» – простая русская женщина Авдотья Громова, в исполнении неподражаемой Нины Усатовой. Она едет на своем стареньком, «от покойного мужа доставшемся» мотоцикле «Урал» в Москву, спасать сына. Витька ее по пьяни попал в передрягу, которая закончилась дракой, – он покалечил трех человек, в том числе милиционера. Авдотье предстоит спасти сына от «беды» – нависшего над ним тюремного срока.
– Бывает такое, что не твоя роль или она не про тебя, но ты все равно ее оправдываешь, – рассказывает Усатова о своей героине. – В Авдотье все мое. Это образ простой русской женщины. Когда нам вручали «Золотую Маску» (прим. ред. – «Материнское сердце» получило специальную премию жюри за спектакль и образ русской женщины в воплощении Нины Усатовой), я со сцены так и сказала, что сыграла свою бабку, маму, себя, да и всю Россию. Сама от себя не ожидала, что так скажу.
В дороге судьба сводит Громову с разными людьми: паромщиком, потерявшим любовь всей жизни, отцом, едва не лишившимся сына, солдатом, встретившим Божью Матерь Земли. И всем героиня стремится помочь, выслушать их, утешить. Из этих эпизодов про несчастливых в большинстве своем людей и складывается причудливый калейдоскоп, настоящая «энциклопедия русской жизни».
В этом долгом и петляющем путешествии (продолжительность спектакля более четырех часов) зрителя будет сопровождать «проводник», обозначенный создателями как Чичиков, «аферист, жулик, представитель потусторонних сил».
Воплощенный на сцене Андреем Феськовым рассказчик не дает зрителю целиком эмоционально погрузиться в без сомнений блестяще отыгранную труппой БДТ одиссею. То и дело напоминает: «Мы в театре». А в самом начале на чистом немецком вопрошает «Что есть русский человек?», как бы обозначая тему предстоящего «исследования».
Во время пресс-конференции актер признался, что ему далеко не сразу удалось найти взаимопонимание со своим героем.
– Саркастичный черт. Я сначала не понимал, как его играть. Но потом вспомнил слова своего учителя: «Не нравится – не берись, уходи. Но сначала – прочти и попытайся полюбить». Я честно пытался полюбить Чичикова. Надо отдать должное Андрею Анатольевичу (прим. ред. – Могучему). Он давал разные вариации. В процессе у меня возникла любовь к моему персонажу. Каким-то магическим образом эта любовь передается зрителю.
Обаятельному рассказчику, предстающему перед зрителем в образе ленинградского интеллектуала, который то и дело переходит на иностранную речь, декламирует стихотворения и философствует, предстоит совершить трансформацию в окровавленного черта со звериными повадками. Отыграно это абсолютно мастерски – о том, что «что-то здесь не чисто», начинаешь задумываться далеко не сразу.
Горькая «реальность» в спектакле неразрывно связана с мистическим. Одна из самых сложных в плане актерской игры, самых надрывных, эмоциональных сцен – проникновенный диалог с сыном, который будто бы предчувствует скорую смерть, – происходит во сне. Путается сон с явью в сцене в поезде. Тот самый плацкартный вагон с «солдатиками», которые едут в Москву за наградами, на утро оказывается пустым. И вот свисающие с полок голые пятки видятся совсем иначе, зловеще, бирок на больших пальцах вот только не хватает.
Чтобы показать в Воронеже «Материнское сердце», из Петербурга привозят не только настоящий старенький мотоцикл, но и грузовик, а еще – целый «фасад» плацкартного вагона. Спектакль сложен не только с эмоциональной точки зрения, но и с технической. На монтаж многотонных декораций уходит несколько дней. Визуально спектакль очень кинематографичен. Порой буквально ловишь себя на том, что сидишь в театре, а не в кино. При этом вагон с мертвыми солдатами тут куда более настоящий, чем Москва – будто бы нарисованная фломастерами на бумаге.
Шукшин всегда смотрел на своих героев будто бы со стороны. Такую же возможность дает зрителю и «Материнское сердце». Только Могучий еще и провоцирует, оставляя в своем грандиозном эпосе место привычной для современного театра постиронии. И вот тут встает вопрос: как воспринимать увиденное, стоит ли беззаветно сочувствовать застывшей в своем горе Авдотье Громовой, которая тут воплощает не просто конкретную мать. Очень многое зависит от того, чьими глазами смотреть, через какую призму.
Фото предоставлены дирекцией Платоновского фестиваля, автор – Андрей Парфенов.
