Тему домашнего насилия в нашем обществе все еще активно стигматизируют. Народные «мудрости» про «сор из избы не выносить» и «бьет значит любит» и в 2022 году по-прежнему в ходу. Но замалчивать – значит делать только хуже.
А статистика и без того пугает. По данным Консорциума женских НПО, в 2020 и 2021 годах более 70% от общего числа убийств женщин стали следствием домашнего насилия. Для понимания: речь идет более чем о 2,6 тыс. смертей. Количество избиений и случаев сексуализированного насилия в отношениях статистике поддается с трудом. Далеко не все готовы признаться (порой даже самим себе) в случившемся.
На волне последних лет все больше внимания острой проблематике стали уделять общественники. В Воронеже с пережившими насилие работает центр «Право голоса».
О том, как появился центр «Право голоса»
– Пандемический 2020-й с долгой удалёнкой заставил пересмотреть фокусы внимания. Так вышло, что как раз в это время мне попалась одна книга, в которой тема абьюза раскрывалась очень грамотно, – вспоминает учредитель организации Ангелина Севергина. – Я стала погружаться в тему, анализировать ситуации, о которых слышала, которые попадали в поле моего зрения, и очень многое для себя открыла. Сейчас тем, кто хочет быстро разобраться во всем этом, я очень рекомендую фильм Регины Тодоренко (прим. ред. – телеведущая, певица), который она выпустила после скандала в социальных сетях, где крайне неаккуратно высказалась по теме. Как ни относись к ситуации, тема раскрыта доступно и ёмко.
Я начала выяснять, а есть ли в Воронеже организации, помогающие пострадавшим от домашнего насилия. Нашла общественников из смежных сфер, которые работают с такими случаями, если к ним обращаются. Их можно пересчитать по пальцам одной руки. Отдельных специализированных центров не было. Тогда я предложила нескольким организациям объединиться под началом воронежского отделения «Российского детского фонда» (прим. ред. – о нем мы писали тут, местным филиалом сейчас руководит мама Ангелины Марина Севергина). И мне не отказали. Так за три месяца нам удалось создать работающий проект.
На сегодняшний день активно в работе кластера участвуют представители института практической психологии «Терра», АНО «Центр практической медиации», центр защиты материнства «Ангел-хранитель», дом матери имени Романовой, а также приют «Покров». Кроме того, в процессах центра активно задействованы юристы и адвокаты, которые работают абсолютно бесплатно.
Что такое домашнее насилие
– Мне кажется, легче всего объяснить это через термин «абьюз» – злоупотребление (от англ. abuse). Когда мы видим, что в отношениях один человек злоупотребляет слабостью или зависимостью другого человека, злоупотребляет своей властью над другим человеком, а другой не может противостоять этому, то это насилие. Насилие может быть не только физическим или сексуализированным, но и психологическим (унижение, манипуляции ребенком, контроль, угрозы), финансовым (контроль над расходами, запрет выходить на работу).
Один из признаков, который выдает потенциального автора насилия и который, в принципе, можно довольно быстро заметить, – ревность. Ревность – это чувство, подразумевающее собственничество. Когда один человек воспринимает другого как объект, как нечто, что принадлежит только ему, что он может контролировать.
Важно прислушиваться к себе в отношениях. Если один из партнеров чувствует дискомфорт – это повод как минимум задуматься.
– Если вы понимаете, что вам некомфортно в отношениях, что что-то идет не так, то нужно разговаривать, обсуждать сложившуюся ситуацию. На этом строятся здоровые взаимоотношения. Но если вы не можете пойти к партнеру, если вы боитесь говорить, боитесь, что вас не поймут, осудят, накажут – то это уже проблема. Доминирующая позиция как раз дает право наказывать.
Что делать, если насилия избежать не удалось
– Если дело касается физической безопасности женщины, то тут нужно брать все необходимое – ребёнка, документы, деньги – и не раздумывая прежде всего обеспечивать себе безопасность. Обращаться к родственникам, друзьям, в шелтеры. Если есть следы побоев, пусть им два, три дня, неделя, – обязательно обращаться за судебно-медицинским освидетельствованием. Даже если вы не решились довести дело до суда, то нужно понимать, что результаты СМЭ в любом суде, в любых делах, касающихся безопасности самой женщины, детей, имущества – это ваш аргументище.
Кроме того, тут есть и психологический фактор, оказывающий давление на мужчину, заставляющий его в дальнейшем контролировать свою агрессию. Если женщина фиксирует побои, он понимает, что она не оставит это просто так. Что для него в следующий раз это может обернуться уже не административным наказанием, а уголовным преследованием.
– Технически, конечно, нам проще работать с женщиной, когда она находится в шелтере (прим.ред. – приют, безопасное место, убежище). Так мы всегда есть в доступе друг у друга. Ей не нужно дожидаться, когда муж отвернется, уснет, чтобы нам позвонить. В шелтеры мы выезжаем, консультируем, помогаем, в квартиры – нет.
Если в физическом плане женщина в безопасности, но собирается уйти от абьюзера, который подвергает ее, скажем, психологическому насилию, то общественники рекомендуют начать с психолога.
– Специалист – это опора, еще один человек, который на твоей стороне. Потому что порой даже от самых близких людей мы не можем получить ту поддержку, в которой нуждаемся. Даже некоторые мамы просят своих дочерей «потерпеть», доказывая, что «все так живут» и давя на то, что так «у детей будет отец». Это сдерживающий фактор.
Если речь идет о физическом насилии, общественники всегда привлекают полицию, если в деле замешаны дети, то взаимодействуют еще и со следственным комитетом.
Среди тех, кто попадает под опеку центра «Право голоса», 95% – женщины, у которых есть дети. При этом дети могут как сами переживать домашнее насилие, так и быть свидетелями травмирующих ситуаций.
Очень часто женщины попадают к воронежским общественникам через шелтеры, благодаря информации о Центре, найденной в социальных сетях или услышанной по «сарафанному радио».
О помощи, которую можно получить в центре «Право голоса»
– У нас есть несколько видов помощи, которые мы оказываем, – продолжает наша собеседница. – Это психологическая помощь, юридическая, гуманитарная, также мы можем помочь с экстренным размещением.
Гуманитарная помощь оказывается в основном женщинам, оказавшимся в шелтерах. «Право голоса» работает с тремя такими мини-приютами. Один из них находится за городом, два – в Воронеже. Туда передают детское питание, средства гигиены и другие вещи, которые требуются подопечным.
– Ситуации могут быть самыми непредсказуемыми. Иногда женщины приходят в приют с ребенком на руках и паспортом, не имея больше вообще ничего. И их нужно обеспечить всем необходимым. В прошлом году мы подготовили для каждого из шелтеров по 30 наборов с минимальным набором вещей, которых, условно, будет достаточно на первые 8 часов пребывания. В этом году акцию планируем повторить.
Еще один вид помощи – психологический – на первом этапе предполагает обязательную индивидуальную консультацию. Она необходима, чтобы снять кризисное состояние, диагностировать степень травмированности. Хорошие результаты показывает и групповая терапия.
– В октябре мы запустили уже второй цикл таких встреч. К группе можно присоединиться в любое время. Сейчас терапию посещают в том числе девушки, которые с нами с прошлого года. У некоторых из них уже есть готовые решения суда на руках, то есть их физической безопасности ничто не угрожает. Но психологическая травма остается, и еще какое-то время она будет мешать их нормальной жизнедеятельности. На то, чтобы полностью восстановиться, проработать травму, требуется гораздо больше времени. Речь может идти как о нескольких месяцах, так и о травме, которая может давать о себе знать всю жизнь.
Среди психологов центра есть и женщины, и мужчины. Это важно, отмечает Ангелина.
– Некоторые коллеги сначала на нас достаточно косо смотрели, не понимали, зачем нам в команде мужчина. Но в процессе оказалось, что это достаточно классно работает. Наш психолог – человек принимающий и эмоциональный, с ним можно говорить на абсолютно любые темы. Думаю, это как раз та фигура мужчины, к которой нужно стремиться. Ему можно доверять. А то ведь нас с детства учат, как «правильно» общаться с мужчинами: что можно, чего нельзя.
Большое внимание активисты уделяют информированию. Активно работают с соцсетями. Стараются объяснять, что такое нормальные отношения, что значит насилие (прим. – женщина даже не всегда понимает, что партнер ею манипулирует), поясняют терминологию, анализируют случаи из массовой культуры (например, сериал «Большая маленькая ложь» – яркий пример домашнего насилия и стокгольмского синдрома).
О самых страшных историях
За то время, что работает «Право голоса», помощь общественников получили сотни женщин. Встречаются как условно «рядовые» случаи, с которыми удается разобраться достаточно быстро, так и истории, без преувеличения тянущие на сценарий остросюжетного триллера.
– В моей практике есть два случая, о которых вспоминается в первую очередь. Один, наверное, самый страшный, второй – нерядовой.
Первый произошел в одном из районов области. Там женщина подвергалась истязаниям в течение 12 лет. Она жила в абсолютной социальной изоляции, в небольшом поселке.
Побег организовали дети. У женщины их трое. Старшим девочкам тогда было по 12 лет, младшей – 8. Дети увидели в районной газете информацию о приюте и убедили мать бежать. Готовились к побегу месяц: нужно было украсть ключ, найти деньги на транспорт. Женщина дважды звонила в приют, говорила с директором, хотела убедиться, что все это безопасно. Она находилась, конечно, в очень плохом морально-психологическом состоянии. Сейчас чуть лучше. Она уже полтора года живет в шелтере, там же работает, помогает, получает даже деньги за это. Детей в школу поблизости перевели.
Вторая история относительно недавняя. Этой весной к нам обратилась мать женщины, которая вышла замуж и уехала в Швейцарию. У нее с мужем трое детей – у них двойное гражданство. Мужчина спрятал документы детей, чтобы мать их не увезла. Там тоже были и социальная изоляция, и побои. Женщина обращалась в полицию, все документы были у нее на руках, но это его только разозлило. В общем, нужно было выбираться. А помимо проблем с документами начались еще и проблемы с авиасообщением.
Воспользовались тем, что мужчина дал ей разрешение на поездку в Сербию с детьми, в санаторий, т.к. старший ребенок – астматик. Мы порекомендовали им обратиться в Белграде в консульство. Есть такой документ – свидетельство возвращения на родину. В течение 4 дней им сделали эти документы. Правдами и неправдами удалось найти прямой рейс в Москву, а оттуда мы их уже забрали сюда. Мы начали сразу разбираться с Гаагской конвенцией. Подали иск раньше, чем муж женщины. Все производство происходит на территории РФ, по нашим законам. Первый процесс мы выиграли. Но мужчина подал апелляцию, готовимся к ней.
«Право голоса» работает в Воронеже, Воронежской области и даже за ее пределами. По запросам из других городов и стран (и такое бывает) общественники обеспечивают онлайн-консультирование. Не так давно к воронежцам обратились коллеги из Донецка. Воронежцы пообещали делиться опытом.
О финансах
– Как и все некоммерческие организации, мы существуем благодаря грантовой поддержке и пожертвованиям со стороны неравнодушных людей. Правда, стоит оговориться, что мы попадаем в ту категорию благотворительных организаций, кому жертвуют реже всего. На первом месте дети-инвалиды, дети с ОВЗ и беспризорные животные. Мы где-то в конце.
С чем это связано? Видимо, очень многие не понимают, на что идут деньги. Так вот, они идут на оказание услуг для женщин, переживших насилие. На приобретение необходимых вещей, на оплату услуг психиатра в частной клинике, потому что сама женщина не справляется с ПТСР и ей на каком-то этапе нужна медикаментозная поддержка. Обращаться в диспансер опасно, потому что это может стать аргументом в суде. Женщина не должна стоять на учете, у нее все в порядке со здоровьем, ей просто требуется разовая помощь.
Работаем так: если у нас есть финансовая возможность, мы делаем больше. Нет – делаем столько, сколько можем. В нашей сфере очень многое зависит именно от людей, и волонтерская помощь крайне важна.
За два года работы центр «Право голоса» выиграл три гранта. Два региональных и один федеральный (образовательный). Благодаря последнему – от фонда Владимира Потанина – удалось пройти обучение у специалистов, имеющих в этой сфере бОльший опыт.
– Мы приглашали представителей центра «Сестры», который занимается сексуализированным насилием. Плотно занимались с юристами. Работали с самым известным адвокатом в нашей сфере – Мари Давтян. Именно она ведет дело сестер Хачатурян и дело Маргариты Грачевой, которой муж отрубил руки. Учились у питерских психологов, которые специализируются на работе с авторами насилия.
Кроме того, мы выиграли годовой грант на комплексную поддержку нашей деятельности от АНО «Образ будущего» (прим. – программа реализуется при поддержке Правительства Воронежской области и вице-спикера Государственной Думы Алексея Гордеева). Так что в течение года сможет себя довольно спокойно чувствовать, будем браться в том числе за сложные юридические дела.
О волонтерстве и перспективах
– Мы всегда рады волонтерам и относимся к ним не как к бесплатной рабочей силе, а как к людям, которые могут с нашей помощью, помогая нам, реализоваться в том, что им нравится и что у них получается лучше всего. У нас есть как люди, которые выполняют текущие задачи на складе, так и те, кто рисует, фотографирует и т.д.
В будущем мне бы хотелось масштабировать нашу деятельность. За довольно небольшой период работы центра через нас прошло большее 200 женщин. Мы наработали довольно мощный опыт. И этот опыт мы готовы передавать дальше.
Фото – из архива центра «Право голоса».
