«Российский детский фонд» – старейшая благотворительная организация в стране. Она появилась еще в советские годы, если точнее – в 1987 году – по инициативе главного редактора журнала «Смена» Альберта Лиханова (прим. ред. – сейчас фонд возглавляет его сын Дмитрий). С тех пор её деятельность не прекращалась ни на минуту. Общественники оставались «на передовой» в труднейшие времена, не бросая своих подопечных даже в самых сложных и страшных ситуациях.
Поговорили с руководителем местного отделения «Российского детского фонда» Мариной Севергиной о том, как все начиналось в Воронеже, чем занимается организация сейчас и почему для любого человека так важно не очерстветь к чужой беде.
О том, как все начиналось
Воронежское отделение «Российского детского фонда» появилось сразу же после того, как открылась организация в Москве. Его тогда возглавила Народный учитель СССР Марина Игнатьевна Картавцева, которая оставалась бессменным руководителем отделения более 15 лет.
Абсолютное большинство программ фонда направлены на защиту материнства и детства. Общественники работали и продолжают работать с детьми-сиротами и ребятами-инвалидами, поддерживали и поддерживают детские дома, прорабатывали и прорабатывают проекты в сфере здравоохранения, в том числе направленные на борьбу с туберкулезом.
– Одной из особенно важных программ тогда была помощь детям с проблемами слуха. Сложное время – 90-е годы: нашей промышленности еще фактически не было, а импортный слуховой аппарат среднестатистическая семья купить просто не могла. Фонд поддерживал этих деток. И, к счастью, тот период мы выдержали. Сейчас все ребята с подобной проблемой получают аппараты по государственной программе, но и мы это направление не бросаем. Сейчас прорабатываем возможность организации кохлеарных (прим. ред. – направленных на восстановление слуха) операций для детей.
В первые годы было сложно привлекать денежные средства. Проводили аукционы, устанавливали в кинотеатрах, универмагах и на выставках благотворительные копилки. А еще распространяли благотворительные билеты, проводили Рождественские балы и концерты.
Со временем какие-то проекты ушли на второй план, какие-то продолжают активно развиваться. Фонд по-прежнему поддерживает воспитанников домов-интернатов, несколько лет назад появился проект, направленный на поддержку учителей, которые работают с особенными детками (прим. ред. – имеющими проблемы со здоровьем или отличающиеся особенностями развития), большое внимание уделяется работе с многодетными семьями, а также проблеме насилия.
О новых программах
«Право голоса» – это совершенно новая программа, которая направлена на защиту детей от любого насилия: со стороны общества, государства или семьи. Она объединила многих воронежских общественников, стремящихся исправить ситуацию. Сейчас тема домашнего насилия достаточно табуирована, и столкнувшись с агрессором, жертвы – чаще всего это именно девушки, а также дети, по которым нередко «бьет» рикошетом, – боятся обратиться за помощью.
– Невозможно просто так зайти в соседнюю квартиру и заявить, что там что-то не так. Человек сам должен осознать имеющуюся проблему и обратиться за помощью. Одна из причин, по которой женщины не уходят от мужа-агрессора, – они просто не знают, куда идти, боятся, что если сбегут, отец сможет забрать ребенка. У нас есть шелтеры (прим.ред.: с англ. – убежище, в данном контексте также – кризисный центр), в которых мамы с детьми могут остаться на какое-то время, чтобы встать на ноги и набраться сил идти дальше. Мы обеспечиваем питанием, одеждой и другими вещами первой необходимости, предоставляем психологическую и юридическую помощь, при необходимости помогаем с трудоустройством. Кстати, многие жертвы насилия часто остаются работать в благотворительных организациях или же в смежных сферах, чтобы, преодолев собственную проблему, иметь возможность помогать справиться с подобными ситуациями другим девушкам.
В нашей практике было достаточно много страшных историй. Совсем недавно, уже в период санкций, когда в Европу было достаточно сложно попасть, мы вытащили из одной благополучной страны мамочку с тремя малолетними детьми. Юристы подсуетились, поэтому сейчас дело рассматривается по российским законам, в Москве. Мы надеемся на удачный исход. Да, и с мамой, и с детьми сейчас работают психологи.
Проблемные семьи – это очень важное направление работы общественников, но оно лишь одно из немногих. Не менее важный проект, который запустили не так давно, – «Малыш с дипломом». Программа направлена на поддержку студенческих семей с детьми.
– Эта программа важна прежде всего именно по социальным факторам. Если взять любую работающую мамочку, мы понимаем, что она имеет право на декрет, пособие, может продлить оплачиваемый отпуск до достижения ребенком 3 лет. На какую поддержку может рассчитывать девушка, которая взяла на себя ответственность стать матерью в период получения высшего образования? Разве что на академический отпуск сроком на год.
В нашем обществе вообще довольно сильны негативные настроения по отношению к молодежи, которая решилась создать семью, отмечает Марина Алексеевна.
– Раз рано женились, значит – «по причине». Но ведь все может быть совсем не так. У людей разная степень ответственности и разный период взросления. Свадьба, дети – это может быть вполне осознанный выбор. Брак в 20 лет – это то же самое, что брак в 27, 30 или 45 лет. А появление детей в семье – абсолютно естественно. Я сама родила дочь на втором курсе института. И ничего. Успела и высшее образование получить, и карьеру построить. Это зависит от степени ответственности конкретного человека. Я низко кланяюсь тем девушкам, которые выбирают ребенка, а не аборт.
Поэтому молодым мамочкам стараются помогать. Совсем недавно в одном из корпусов ВГТУ, например, появилась комната матери и ребенка. Таким образом учащимся с детьми всегда есть где поменять ребенку подгузник, переодеть, покормить малыша (особенно если речь идет о грудном вскармливании). А если ребенок уже немножко подрос – его даже можно оставить на 2-3 часа под присмотром волонтеров.
О вызовах времени
Некоторые программы «Российского детского фонда» появляются в связи с обстоятельствами. И так было всегда. Одни из самых страшных событий, с последствиями которых пришлось столкнуться общественникам, – землетрясение в армянском городке Спитак в 1988 году и Беслан в 2004 году.
– Особенность нашего «Детского фонда» в том, что мы «копаем» там, куда не всегда идут другие общественные организации, туда, где находиться сложно. Но людям там нужна поддержка. Надо вытаскивать детей из семей, где есть агрессор, надо спасать детей, когда они остаются без крова.
После 24 февраля 2022 года в Воронежскую область стали прибывать вынужденные переселенцы из Украины. Спустя считанные дни общественники запустили программу помощи беженцам: организовали сбор гуманитарной помощи (вещи первой необходимости, одежда, обувь, питание и т.д.) – склады работают и принимают вещи и пожертвования по сей день, взяли под опеку пункты временного размещения (в самом начале их было 16, сейчас – 11).
– Людям пришлось покинуть свои дома. И несмотря на то, что мы им помогаем от всего сердца, всеми силами, повода для оптимизма тут нет, – говорит Севергина. – С первого дня мы взяли под опеку грудных детей. У нас их количество в эти месяцы варьировалось от 40 до 80. Мы знаем их всех по именам, знаем, кому требуется какая смесь, у кого какой размер подгузников. Всем необходимым мы деток обеспечиваем. Вообще хочу сказать, что дети, прибывшие с этих территорий, – наша особая зона ответственности
О работе, добре и неравнодушии
– Официально в воронежском отделении «Российского детского фонда» пять сотрудников. У нас есть бухгалтер, юрист, специалист в офисе, кураторы программ. Поскольку в последнее время прибавилось складской работы, то всегда кто-то должен быть на месте. Прием гуманитарной помощи, сортировка, распределение, закупка необходимого – все это занимает много времени и отнимает силы. На телефонные звонки мы отвечаем круглосуточно, это даже не обсуждается.
По необходимости фонд приглашает сторонних специалистов, которые помогают решить ту или иную задачу, а еще существенная опора – это волонтеры. Общественники готовы принять в свои ряды и старшеклассников, и студентов. Работы очень много, определенная часть ее по силам и совсем молодым людям.
Если времени на волонтерство нет, общественники будут рады финансовой поддержке. Гранты и государственная поддержка перекрывают далеко не все нужды подопечных фонда. Деньги можно перевести по QR-коду, по смс – все способы описаны на официальном сайте организации.
– Почему важна именно денежная помощь? Далеко не все нужды наших подопечных перекрываются тем, что к нам привозят благотворители. Например, есть у нас под опекой малыши, которым требуется гипоаллергенное питание, а есть те, кому нужно безглютеновое. Эти нюансы предусмотреть невозможно.
Кстати, пожертвования можно принести и лично – на Комиссаржевскую, 15а, заодно и посмотреть, как функционирует Фонд.
– В благотворительность люди часто попадают абсолютно случайно. Порой просто проходя мимо. Так когда-то случилось и со мной, – вспоминает Севергина. – Я уже работала в ЗАГСе, когда меня пригласили присоединиться к организации. Марина Игнатьевна Картавцева, наш первый руководитель, предложила мне стать ее замом. Это было около 20 лет назад. Когда ее не стало – я взяла на себя ответственность возглавить отделение. У меня оставалось много морально-этических обязательств перед организацией. Часть из них я выполнила, казалось бы. Но они, обязательства, растут как снежный ком. Сейчас, когда у нас такое сложное время, как можно все это оставить? Я имею в виду даже не свое руководство, а просто еще одни руки, которых с моим уходом лишится Фонд. Волонтерство, благотворительность – мне кажется, что именно через это можно узнать, что такое добро.
Помимо сайта, у Фонда есть официальное сообщество в «ВК», где можно найти более подробную информацию об организации.
Фото – архив организации.
