Гоголевский «Ревизор» – произведение, которое на театральных подмостках ставилось бесчисленное количество раз. Казалось бы, на сегодняшний день ресурс романа уж точно полностью себя исчерпал. Однако постановка режиссера Игоря Казакова, премьера которой состоялась в Петрозаводске минувшим летом, доказывает обратное.
Автор нашумевшего «Гамлета» в жанре «трагифарш» и «Пиковой дамы» в формате китч мастерски переизобретает «Ревизора», начисто лишая персонажей человеческого облика. На в буквальном смысле слова перекошенной сцене вместо всем известных Хлестакова, Ляпкина-Тяпкина, Земляники и других участников «цирка» – как выразился один из актеров театра, – «чудики из параллельного мира», герои ожившего кошмара, чье уродство и гипертрофированные черты подчеркивают корысть, глупость, внутреннюю пустоту.
Мрачноватая визуальная эстетика, при первом взгляде на которую невозможно избежать сравнения с творчеством главного голливудского сказочника Тима Бертона (прим. – какие-то детали почти наверняка были вдохновлены «Битлджусом»), просто удивительно подошла Гоголю. На протяжении двух часов зритель наблюдает как разворачивается классический сюжет, зная чем все закончится (спойлер: не совсем так, как в классическом романе), но не представляя, какой опыт и какие эмоции ждут его в процессе.
В «Ревизоре» буквально вся история от начала и до конца поставлена на страхе. Патологический страх разоблачения толкает действующих лиц на необдуманные поступки. В своих интервью режиссер называет писателя мастером микса из смешного и страшного, доказывая это на примере своего спектакля, где комизм отдельных перипетий, над которыми не смеяться невозможно, сталкивается с трагизмом всей ситуации в целом.
С первых минут увлекая зрителя в жутковатый мир липкого страха (чего только стоит первая сцена), порока и узколобости, постановка сразу же набирает сумасшедший темп. Одна курьезная ситуация сменяет другую: вот городничий рассказывает домашним, что ему снятся гигантские крысы – грызуны с пугающими красными глазами-точками, светящимися в темноте, тут же появляются на сцене, вот персонажи узнают «пренеприятнейшее известие», вот встречают того самого «ревизора», а затем устраивают самую настоящую техно-вечеринку в интерьерах Зимнего дворца, где Хлестаков в прямом смысле раскачивается на люстре. На безумных скоростях все это как снежный ком несется к неизбежному финалу, чтобы в конце концов разбиться о жестокую реальность, которая не пощадит ни наивных глупцов, ни откровенных взяточников.
Пространство спектакля, декорации, безусловно заслуживают отдельного внимания. Будто нарисованная комната с перекошенным полом превращается то в номер затхлой гостиницы, по стенам которой бегают гигантские тараканы, то в дом городничего, где на полу установлены вазоны с цветами. Герои входят, а порой и закатываются на «главную сцену» через двери, «падают» из единственного окна на заднем фоне, выскакивают из люков, пугая зрителя своим очаровательным внешним видом. Стоит на секунду отвлечься, забываешь, что находишься в театре, а не в кинозале, настолько «нереальными», нарисованными будто бы кажутся персонажи. Хотя на самом деле куклы очень даже настоящие.
– Играть в таких «масках» достаточно непросто, – признается исполнитель роли городничего Антон Сквозник-Дмухановский. – Моя «голова», например, сделана из вспененного полиэтилена. Уже на первых репетициях стало понятно, что она не только тяжелая – весит немногим меньше пяти килограмм, как мне сейчас кажется, но в ней еще и практически невозможно дышать. В итоге пришлось встраивать внутрь вентилятор. С тех пор только так и живем. Угол обзора в масках тоже достаточно ограничен – многие вещи приходится делать едва ли не на ощупь. Но к этому мы тоже привыкли.
Маски, кстати, создавались в мастерских театра. Так что их «выражения» – заслуга местных умельцев под руководством художника-постановщика Татьяны Нарсисян. Работа над костюмами без преувеличения проделана гигантская и талантливейшая, оторвать от них взгляд невозможно.
– Изначально все актеры понимали, что это будут не самые симпатичные персонажи. Отторжения не было, – добавляет исполнитель роли Городничего. – На подготовительном этапе, конечно же, все видели эскизы. Если бы персонажи были красавцы, ну, наверное, это было бы немножко не по Гоголю.
Актер рассказывает, что в процессе подготовки спектакля старались максимально сохранить оригинальный текст. Хотя, безусловно, театр, да еще и кукольный, имеет свои ограничения. Отсюда такой ритм, такая скорость речи героев, такая динамика.
В итоге создателям удалось сделать синтетический продукт, совместив классический драматический театр, кукольный и пластический. Язык тела артиста в постановке играет весьма значимую роль: чего только, например, стоят невротические танцы Хлестакова, его манера пересчитывания денег, или не вполне приличные жесты Анны Андреевны – жены городничего, а также их дочери Марьи Антоновны (прим. – как нам рассказала директор театра Любовь Васильева, возрастное ограничение 16+ пришлось ставить из-за одной сцены, которую оставили в итоге только для вечернего показа). Так что для актеров этот спектакль весьма непрост: отыграть каждую фразу, чтоб поверили, проделать очередной кульбит, покачаться на люстре, станцевать задом наперед – без хорошей физической подготовки, да в таком костюме далеко не уйдешь.
Карикатурность героев «Ревизора» точнейшим образом запечатлена на масках, отражающих одну единственную эмоцию, с которой персонажи так и ходят весь спектакль. Инфернальные куклы оказываются идеальным воплощением гоголевской сатиры. Так и хочется отправить весь этот «балаган» на большие экраны – готовы спорить, что в прокате анимированный «Ревизор» карельского театра имел бы бешеный успех.
Фото – дирекция фестиваля МАРШАК, автор – Андрей Парфенов.
