Наверное, нет смысла представлять этого человека — кто не знает основателя воронежского клуба карикатуристов «Шедевр», организатора всесоюзных конкурсов карикатуры, автора нескольких тематических сборников карикатуры, учебника по карикатуре, основателя суперпопулярной в своё время «Газеты с улицы Лизюкова», создателя музея визуального юмора в торговом центре, иллюстратора афоризмов, изобретателя нового вида искусства — изопародий на стихи, обладателя порядка трёх десятков наград различных всесоюзных и международных конкурсов карикатур, лауреата премии «Золотой фонд Воронежской области», директора студии рекламного творчества и владельца небольшой типографии?
Запуск нового проекта — отличный повод поговорить с хорошим человеком. Мы встретились с Анчуковым в его квартире и расспросили про жизнь. Как начал рисовать, почему называет себя «ночным карикатуристом», как стал в этом деле профессионалом без отрыва от производства. Про пятничные посиделки в «Газете…». О том, как смотрят на карикатуру редакторы. Почему в России не выпускают альбомы карикатур, и почему Воронеж давно пора сделать столицей юмора. Наконец, почему любит «сидеть в уголочке, чтобы никто не трогал», и что хранит за диваном.
«Ночной карикатурист»
— Иван Алексеевич, как начали рисовать карикатуры?
— Я, как и миллионы жителей Советского Союза, любил журнал «Крокодил», с удовольствием рассматривал в нём рисунки и даже однажды попытался принять участие в конкурсе карикатур в журнале, но ничего интересного придумать не смог.
А чуть позже стала выходить серия сборников «Мастера советской карикатуры». Вся эта серия вот у меня на книжной полке. В предисловии каждого сборника рассказ о его авторе, о том какой он талантливый… И однажды, рассматривая очередной сборник, вижу, что меня обманули — карикатуры этого автора мне явно не понравились. И меня взяло зло: «Ну, неужели я так не смогу?!». И поставил себе цель — придумать 100 карикатур! Тогда я ошибочно считал, что рисовать я уже могу, оставалось только придумать сюжеты.
Пока все сто не придумал, за ручку не взялся.
— Как создавали свои первые работы?
— Я — ночной карикатурист.
Я рисовал, в основном, по ночам. Днём работал инженером на заводе, а вечером подрабатывал на лесопилке или разгружал вагоны — надо было содержать семью. И только поздно ночью мог заняться карикатурой.
— Что заставило ночью, когда уже нет никаких сил, браться за карандаш?
— Такая тяга была! Что заложено в тебе природой, пытается любыми силами вырваться наружу.
Свадебный подарок от «Литературки»
— Первый результат?
— Расскажу, как я опубликовал свою первую карикатуру. Началось с анекдота.
Послал я свои рисунки в «Литературную газету», по тем временам очень престижное издание, на которое подписаться было практически невозможно. Получаю ответ: «Уважаемый товарищ Анчуков, работы Ваши получили. К сожалению, они нам не подошли. Ждём Ваших новых работ».
Я потерял покой и сон!
Люди же написали: «Ждём». Это сейчас смешно. Но тогда я принял это за чистую монету.
Через
Потом, когда я уже побывал непосредственно в редакции, я своими глазами увидел, что представляет собой этот конкурс — гора рисунков из которых только
Но ни в следующем, ни последующих номерах «Литературки» моих работ не было. Посылаю в газету очередную порцию рисунков с припиской: «А нельзя ли хотя бы один рисунок опубликовать вне конкурса в качестве свадебного подарка?».
В субботу у меня свадьба, а в пятницу в газетном киоске я получил подарок.
Я женился уже будучи
А так как я им точные даты свадьбы не написал, они меня и в следующем номере напечатали! А потом уже я пошёл в «Коммуну» и «Молодой коммунар» и говорю: «Ребята, меня тут „Литературка“ печатает…». (Смеётся, — прим. 36on.ru.)
Тот самый Анчуков!
— Впечатления от первой публикации были удивительными: раскрыл газету со своим рисунком на столе, заложил руки за спину и стал ходить вокруг рассматривая страницу со всех сторон: «Анчуков! Вот так! Ага! Печатными буквами! А в скобочках „Воронеж“ — знай наших!». Потом вышел на улицу: навстречу народ спешит по своим делам и на меня ноль внимания. А мне хотелось им сказать: «Да вы посмотрите! Это же я — чей рисунок опубликовала сама „Литературка“! Не верите? Посмотрите сами, газета у меня с собой!». (Смеется, — прим. 36on.ru.)
Лет эдак через десять в выставочном зале на Кирова была моя персональная выставка. Слышу сзади женский голос: «Ах, какая прелесть!». Поворачиваюсь, чтобы получить медаль на грудь (Показывает: выпячивает вперёд грудь, делает довольное лицо, улыбается, — прим. 36on.ru.) И вижу: спиной ко мне стоит женщина, рассматривает диван. Параллельно с моей выставкой шла выставка мебели.
Был и такой случай: в поликлинике, услышав мою фамилию,
КГБ, не КГБ, а на всякий случай решил сбежать
— Часто браковали карикатуры?
— Сейчас практически нет. А раньше… Расскажу смешной случай. Когда только начал рисовать, я уже знал, что редактор всё не возьмёт, ему обязательно надо
Я часто бывал в командировках в Москве от завода и не упускал случая походить по московским редакциям. Захожу в газету «Советская Россия». Рисунки взялся просмотреть зам.редактора. Первым в стопке был рисунок, подлежащий отбросу: ворота мясокомбината и над ними транспарант «Кто у нас не работает, тот не ест». Тогда именно так и было — мясо было только на мясокомбинатах.
— Ты совсем дурачок что ли? Ты что не знаешь, что в каждой редакции сидит представитель КГБ, и вот таких, как ты, выискивает?», — спрашивает он у меня.
— А что такого? Иду по Воронежу, вижу ворота…, — начал я под дурачка косить. Он продолжает:
— Так вот этот представитель КГБ — я! Что будем делать?
И видя моё смятение, успокоил:
— Я пошутил. Но ты понимаешь, что это опубликовать нельзя?
— Да, понимаю.
— Ну, тогда подари мне этот рисунок.
— Да пожалуйста.
И в этот момент его вызывают
«В редакцию я научился приходить к двум»
— А как приняли решение уйти с завода?
— Я всю жизнь мечтал работать в газете. Считал сотрудников газеты небожителями. Но мне в «Коммуне» сказали так: «От нас не уходят, от нас выносят вперёд ногами. Жди». А потом мне повезло: художник из «Воронежской недели» нашёл себе работу в Москве. Мне позвонили: «Беги быстрее!». И я побежал…
А сбегал я тогда с должности начальника цеха завода «Процессор». Дома скандал. Жена: «Люди всю жизнь стремятся достичь такой должности, а ты в художники! Сколько будешь получать?».
Она зря волновалась. Моему предшественнику в газете, ввиду маленького оклада, доплачивали с помощью приписок (зарплата состояла из оклада и гонорара). А по поводу меня редактор вскоре поднял вопрос, что, мол, не порядок, когда художник вдруг стал получать больше, чем журналист. А я работал строго по расценкам, которые были в газете до меня. Просто работал много и с выдумкой.
За рисунок тогда платили 3 рубля 60 копеек. Добавляешь две копейки и вот тебе бутылка водки. В центральных газетах платили на десять рублей больше. За иллюстрации к книжке в
И решил мне редактор «Коммуны» уменьшить заработную плату.
Так как я до этого был начальником цеха на заводе, то знал всю сложную процедуру изменения расценок и довёл её до редактора (не журналиста, а партийного назначенца). Он понял, что одним своим распоряжением он не обойдётся и просто махнул рукой на меня и мою зарплату.
В первый свой рабочий день я, по заводской привычке, боялся опоздать. Но в газете за этим не было контроля, и я вскоре научился приходить к двум, быстро делать основную работу, дополнительную, и быть свободным, как птица.
Рабочее место художника в газете «Коммуна»
Я был свободным человеком!
У меня не болела голова о том, что, где, и как, я ни за кого не отвечал.
Но потом,
«Газета с улицы Лизюкова»: как это было
«Газета с улицы Лизюкова» пользовалась бешеной популярностью. Это было уникальное во всех смыслах издание. Тиражи были такие, что завидовали все журналисты в Воронеже. Число подписчиков неуклонно росло.
Газета стала предтечей
Однажды Анчуков объявил конкурс — нужно было придумать самое смешное объявление в газету. Победителей он пригласил в редакцию и пошли «пятничные посиделки»…
— Я набрал талантливую команду буквально с улицы, чтобы с помощью мозгового штурма создавать креативную рекламу не по заданию конкретной фирмы, а на опережение — предлагать свои идеи тем фирмам, реклама которых, на мой взгляд, была никакой. Думал, нам будут говорить: «Молодцы, здорово! Покупаем!».
Каждая посиделка приносила нам минимум одну гениальную,
Пример разработок «Пятничных посиделок». Водка, изображенная на плакате, уже не производится и завод закрыт
Захожу, к примеру, к директору охранной фирмы «Барс» и предлагаю пари: «Я Вам произношу рекламный слоган для Вашей фирмы, а Вы сами, подчёркиваю, сами должны сказать, что лучше придумать невозможно. Если скажете, что можно — я проиграл». Он согласился. «Бережённого Барс бережёт», — выложил я и выиграл пари.
Но слоган у меня не купили, директор сказал, что и без креативной рекламы у него достаточно клиентов.
В штате редакции не было ни одного сотрудника с журналистским образованием, но зато на разных должностях было 5 (!) карикатуристов. Они постоянно
Анчуков собрал вокруг себя огромное количество талантливых людей. Сегодня практически все сотрудники «Газеты с улицы Лизюкова» работают в Москве. Это самый популярный сегодня карикатурист в России Сергей Ёлкин, признанный лучшим журналистом года «Комсомольской правды» Александр Мешков, уже много лет незаменимый дизайнер все в той же «Комсомолке» Дима Полухин…
—
Неожиданно газета стала терять тиражи,
— Что произошло?
— Причин несколько. И одна из них — недооценил конкурентов, считал, что мы оторвались от них по технологии далеко. Ребят, которые начинали делать «Камелот» я лично обучал делать газету, приглашал к себе в редакцию, рассказывал, показывал… А другой конкурент
А основная причина, наверное, была в том, что по ночам я рисовал карикатуры вместо того, чтобы думать о газете.
Секреты мастерства: «Я только ретранслятор»
— Как появляются карикатуры?
— Темы к ним я беру там же, где композиторы мелодии, а поэты стихи. Для тех, кто занимается творчеством, принцип один и тот же — мы сами всё это не придумываем, всё это приходит к нам из информационного поля. Я только ретранслятор.
По молодости лет я ложился спать с блокнотом и карандашом: записывал, не открывая глаз, идеи к карикатурам, которые приходили мне во сне. Если же утром я не мог расшифровать
Я верю, что Менделееву приснилась его знаменитая таблица. В своё время, учась заочно в математической школе при университете, я решил присланную задачу во сне. До этого, в течение двух дней, ни моя учительница по математике, ни я не смогли её одолеть.
В Воронеже я случайно зашёл на курсы ТРИЗ «Теории решения изобретательских задач». Там учат делать изобретения. Оказывается, есть законы, которые облегчают этот путь. И я с удивлением обнаружил, что всю жизнь придумывал карикатуры следуя этим законам, не зная об их существовании.
Карикатура и изобретение — это почти одно и то же. На основании этого открытия я написал учебник по карикатуре.
Детская школа карикатуры. Анчуков объясняет своим ученикам принцип построения схемы Иссикавы — одного из приёмов ТРИЗ.
— Есть ли темы, на которые вам не хочется делать карикатуры?
— Нет, я профессионал. Я могу делать рисунки на любые темы. Беда редакторов многих изданий в том, что они не воспринимают карикатуру, как универсальное иллюстративное средство и считают, что карикатура предназначена для иллюстрирования только текстов типа фельетона. Скажу так — чем сложнее текст, тем интереснее мне с ним работать.
— Каково быть карикатуристом в Воронеже?
— В Воронеже хорошая школа карикатуры с давнишней историей. После Москвы и Питера мы на почётном третьем месте. К примеру, по пути в Москву первого карикатуриста вы можете встретить только уже в самой Москве и то он может оказаться Сергеем Ёлкиным — бывшим редактором «Газеты с улицы Лизюкова». Раньше были центры скопления карикатуристов в Сибири (Омск, Челябинск, Новосибирск) и очень сильной была (и есть) украинская школа.
Наш клуб карикатуристов «Шедевр», который я тогда возглавлял, провёл несколько всесоюзных конкурсов карикатуры. Мы по всем пунктам обошли Одессу и Москву. По количеству
Воронежский клуб карикатуристов. 1987 год.
А когда одна из первых наших выставок в выставочном зале Союза художников на улице Кирова принесла доход, превышающий совокупный доход от всех выставок за год, меня Союз художников наградил мастерской.
— Вы написали «Учебник по карикатуре», издали несколько других книг. А как в целом обстоят дела в России с книгами по карикатуре?
— Книги по карикатуре у нас в стране сейчас практически не издают! Да и в мире не так уж и много, но
Я бываю практически на каждой книжной ярмарке в Москве, и обратил внимание, одно питерское издательство ежегодно переиздаёт одни и те же альбомы карикатур — Кукриниксов, Жана Эфеля и Бидструпа. Первые сильно устарели так как рисовали в основном на политическую тематику, а вторые двое не плохие, но не лучшие представители западной карикатуры. В советское время они были хорошо известны нашим читателям
Аналогичный случай. Когда я начал занимался живописью, мне захотелось посмотреть, что делают современные художники. Естественно, я пошёл по книжным магазинам и не нашёл там ни одной нужной мне книги. На той же книжной ярмарке подхожу к другому издателю: «Почему не издаёте альбомы современных художников?». А он отвечает: «Если я издам, к примеру, Анчукова, а он не пойдёт — я потерплю убытки. А Малевич рано или поздно уйдёт весь на сувениры». Вот и весь секрет.
«У меня есть идея превратить Воронеж в центр юмора»
— Вы создали музей визуального юмора. Какова его судьба?
— Когда я обратился к директору торгового центра с предложением создать музей, идея нашла поддержку, и мне бесплатно выделили шикарный лестничный пролёт в четыре этажа. Экспозиция получилась отличной, но завелась
Для возрождения и развития этого музея нужна для начала самая малость — установить охрану. И администрация пошла бы на эти расходы если бы музей приводил к ним дополнительных посетителей. Но Вы же не назовёте в этом интервью название торгового центра, который приютил мой музей — нельзя, это уже по закону будет считаться рекламой, за которую надо платить или мне, или торговому центру. И было много публикаций о музее, но все они были одного содержания: «Пойди туда — не скажу куда и посмотри на чудный музей». Смешно. А я лично приглашал заглянуть туда руководителей управлений культуры и города и области, с целью оценить объект на предмет включения его в туристический маршрут города. Но, увы. Они до сих предпочитают проводить время на заседаниях по улучшению туристической привлекательности города и области.
Музей
У меня есть идея превратить Воронеж в центр юмора.
Два года подряд лауреатами конкурса «Литературной газеты» «Золотой телёнок» становились мои друзья, писатели-юмористы Виталий Будённый (как писатель родился на пятничных посиделках) и Александр Мешков (бывший редактор журнала «Анекдоты с улицы Лизюкова»). А в советское время писатель и поэт Евгений Новичихин был лауреатом премии «Золотые вилы» в журнале «Крокодил». А сам журнал несколько лет возглавлял наш земляк, писатель и бывший редактор «Молодого коммунара» Евгений Дубровин. Приводить факты в пользу Воронежа в пока не существующей борьбе за звание российской столицы юмора я могу ещё долго.
Есть у меня концепция создания в Воронеже музея истории города через призму юмора, с учётом того, что музей должен быть не только самоокупаемым, но приносить нашему городу прибыль и информационную известность. Свои соображения вкратце я публиковал в «Воронежском телеграфе». Пока тишина, но рано или поздно эта идея окажется востребованной. Я даже специально ездил в Болгарию знакомиться с работой всемирно известного музея юмора в Габрово.
Габрово. У входа в музей юмора.
Сидеть в уголочке, чтобы никто не трогал
— Вы упоминали Францию. Часто бываете за границей?
— Да, в Париже был несколько раз. И в Барселоне неоднократно. С семьёй снимали там квартиру и жили дней по десять, знакомясь с городом с помощью собственных глаз, а не туристического гида. Был в Бельгии на открытии выставки карикатуры, где меня наградили серебряной медалью. Причём ездил с персональным переводчиком — со старшей дочкой, отлично владеющей английским.
Но я недавно сказал себе и жене, что больше не хочу никуда ездить. Для меня это утомительно и не интересно. Я уже убедился, что они там живут лучше, я им искренне уже позавидовал, но, увы, мне суждено жить в России, в прекрасном городе Воронеже. Меня сюда неудержимо тянет из любой точки земного шара. У меня тут есть свой любимый уголок с книжными полками, с письменным столом, со стопкой чистой бумаги и с компьютером. Я люблю сидеть в уголочке, чтобы меня никто не трогал, и работать. Я отошёл от своих «великих» производственных дел и теперь могу рисовать свои карикатурки при свете дня, не дожидаясь ночи.
Фото из личного архива Ивана Анчукова и автора
