"Я родился в Нижегородской губернии в голодный год, -- говорит Малов. -- Маме нечем меня было кормить, и она надеялась, что я умру, а я подвел". После семилетки он поступил в Горьковский речной техникум: хотел быть моряком. Одновременно посещал аэроклуб и стал летчиком, продолжая мечтать о морях и океанах. Но летчики стране нужны были, видимо, больше, чем моряки, поэтому Малова в 1940 году военкомат направил учиться в Энгельс. В конце концов реально освоенное им небо захватило его больше, чем мечта о море. Учился в Краснодарском военном училище и в 1943-м был направлен под Сталинград в 11-й запасной авиаполк. Поскольку Сталинградская битва завершилась, участвовать в ней почти не пришлось. Было сделано всего несколько вылетов, а вот с 1944 года, по выражению Малова, "началась нормальная боевая работа". Участвовал в Ясско-Кишиневской операции, воевал в Румынии, Венгрии, Австрии, Германии. Война для него закончилась в Чехословакии 29 мая 1945 года. Летал на американских "Бостонах". Под нормальной боевой работой Иван Александрович разумеет 80 боевых вылетов, за которые получил 20 боевых наград, в том числе два ордена Красной Звезды, орден Боевого Красного Знамени и ордена Отечественной войны I и II степеней.
"Бомбили железнодорожные станции и технику противника, -- рассказывает Иван Малов. -- Много приходилось заниматься разведкой, в том числе в интересах командования армии и фронта. В качестве прикрытия мне давали пять истребителей. Дважды меня сбивали, но каждый раз садился на свой аэродром на одном моторе. Потом на самолете насчитали 400 пробоин. На моей машине целой осталась только кабина. Ее вырезали и поставили на другой борт, оставшийся без кабины".
Во время одного из полетов он бомбил румынский аэродром. Осколком одному из летчиков противника выбило зубы. После того как Румыния вышла из войны, Малов его встретил. Румын уже воевал на стороне Красной Армии. И он, и Малов тогда получили какие-то деньги, которые пропили за дружбу народов.
Войну Иван Александрович закончил в звании старшего лейтенанта, и их полк перебросили в Среднюю Азию, где он прослужил до хрущевского сокращения, в ходе которого армию урезали на 1,2 тыс. человек. Многие имели боевой опыт.
В послевоенной службе Малова тоже было много интересного. Как-то он и его друг и сослуживец Юрий Сухов решили переквалифицироваться в летчики-испытатели. Написали письмо Сталину. Ответ пришел: "По возможности просьба будет удовлетворена". В часть приехал представитель, набиравший испытателей, и Юрия Сухова взял без промедления. А Малова взять не решился: уж больно плотно у него была заполнена карточка поощрений и взысканий, причем с обеих сторон. Среди взысканий больше всего напугала формулировка: "За воздушное хулиганство".
"Хулиганил почти на каждой посадке, -- говорит ветеран. -- То мачту на радиостанции сломаю, то воздушная волна откроет все двери на КПП и переворошит документы. Как-то меня даже на 15 суток на гауптвахту посадили. Выпустят на полет, а потом опять в камеру. А Юрка стал Героем Советского Союза".
Часть, в которой служил Малов, была предназначена для транспортировки атомных бомб. Летали с муляжами, но периодически вывозили на взлетную полосу настоящие снаряды и завозили обратно. Счетчик радиоактивности в кабине зашкаливал.
Уволенный из армии подполковник Малов был в 1962 году принят на работу конструктором в КБХА, которое в то время возглавлял Семен Косберг. Зная, что в те годы военных считали необразованными, Косберг поинтересовался, как доверили бывшему военному летчику стать конструктором двигателей. "А я уже на них летал и хорошо их знал", -- поясняет Иван Александрович. О Косберге и его последователе -- Конопатове -- Малов вспоминает с уважением: "У Семена Ариевича дверь в кабинет всегда была открыта. Он никогда никого не позорил. На испытаниях сам во все вникал, иногда -- с риском для себя. Конопатов продолжил его линию".
Рядом с боевыми наградами у Ивана Александровича хранится медаль имени Семена Косберга. Награжден он также медалью имени Гагарина. Малов рассказал, что на медкомиссии, когда его зачисляли в аэроклуб, врач из-за каких-то шумов в сердце написал ему в карточке: "К летной работе не годен". Молодой парень выпросил новый бланк и вторично прошел комиссию, получив "Годен без ограничений".
"Когда поступил в КБХА (а ему в то время перевалило за 40. -- В. В.), я стул зубами поднимал", -- хвастается Малов. На вопрос о секретах долголетия ответил: "Ни на кого не злиться, а если злиться, то не больше пяти минут". А говоря об авиакатастрофе, в которой разбился хоккейный "Локомотив", сказал: "Наши могут делать хорошие машины. Но старые кадры разогнали, а молодежь не учится. Нет слесарей, токарей. От меня уже трое молодых учеников ушли. Я их не осуждаю. Человек ищет, где лучше. А я начальнику заявил: "Если буду мешать, уйду".
Фото: Александр Шуваев.