Писательница из Орла Юлия Мельникова создала поистине неожиданное произведение – роман «Львів самотніх сердець», который вышел на украинском языке более, чем в тысяче километров от ее родного города. Книга, главным героем которой стал еврейский лже-мессия, реформатор и бунтарь Шабтай Цви полна не только мистических сюжетов и смыслов, но и является весьма ценной с точки зрения истории. По словам самой писательницы, «Львив» примерно на 70% - достоверен. Ставшая первым российским автором, создавшим роман о городе Львове, тем более в столь необычном, «еврейском» контексте, Юлия Мельникова проведет презентацию своей книги и в Воронеже – во второй половине сентября текущего года. А пока она согласилась ответить на вопросы корреспондента портала 36on.ru Воронеж.
Юлия, для российского писателя выбор такой «узкоукраинской тематики», мягко говоря, нетипичен. В связи с этим хотелось бы спросить тебя о твоем пути в литературе, а также достижениях в этой сфере до написания «Львива», регалиях, если таковые имеются.
Регалий у меня нет никаких. Я пишу сама от себя, в союзе писателей не состою. Независимый писатель - это первая моя «регалия». Быть им для Орловской области, во многом еще советской - считается едва ли не вызовом. Поэтому меня не замечают и не печатают дома. По иронии судьбы, я живу неподалеку, и от типографии на 2-й Курской улице, и от офиса частного издателя Воробьева в пер. Новосильском. Его книги отличаются высоким полиграфическим исполнением и участвуют, даже берут призы, на международных выставках. Но моя книга вышла за более чем 1000 км., в переводе на украинский язык....
Вторая моя «регалия» - я писатель сетевой. Почти все мои тексты бытуют в Интернете, а не на бумаге. Сетевой писатель - сейчас звучит почти как приговор, как клеймо, только вместо изящной лилии нам вытравливают знак "собаки" на лбу. В народе отношение к Интернет-литературе довольно негативное - мол, сетевой автор обязательно графоман и экстремист, или, на худой конец, порнограф. Денег это не приносит, а издатели шарахаются. Для старшего поколения вообще малопонятно - как это, печататься в Сети? «Ты мне публикации покажи и трудовую книжку!» Их нет - ты никто.
Что до моего творческого пути, то писателем я мечтала стать с детства. Уже в 5 лет пыталась записать свои сказки и упрашивала родных сделать книжки «самиздатом» - сшить из половинки тетради. Они до сих пор у меня хранятся. В школе строчила романы под партой на уроках химии и алгебры. Мой дебют мог состояться еще в неполные 17 лет, в 1998г. Фан-клуб «Битлз» в Москве устраивал конкурс народного творчества, посвященный этой группе. А я как раз ими вдохновлялась, и написала несколько рассказов по мотивам песен. Рассказы включили в малотиражный сборник, но он не вышел из-за дефолта.
Первая моя бумажная публикация состоялась только осенью 2009г, в московском журнале «Чётки».В №2 за 2009 г. главный редактор Ренат Беккин опубликовал мою повесть «Башня Сююмбике». Нашел он ее на сайте Проза.ру, где и сам выкладывал свои тексты. Повесть касалась таких вопросов, как русско-татарские отношения, выбор веры, любовь к казанским древностям и пришлась по вкусу Беккину, татарину по национальности. «Башню Сююмбике»» я сочиняла около 7 лет, начала в 2001, дописала в начале 2008. Мне было немного неудобно, что, описывая Казань, сама в ней не бывала, а пишу по маминым воспоминаниям (она там училась и еще год работала по распределению в казанском Стройбанке)…
А когда и в связи с чем тебе пришла идея писать "Львив"? И с чем связан выбор такой "узкоукраинской" и даже "узкоеврейской" тематики для романа?
Сюжет «Львива», действительно, нетипичен для российского автора (я даже не знаю романа о Львове на русском языке - только мемуары), но он появился неслучайно, был продуман, предначертан, выстрадан. Это мое оправдание.
Во-первых, меня увлекла странность города Львова, его истории, его пестрого населения, его архитектуры. Было обидно, что у нас более известна лишь одна его сторона - бандеровская, ОУН-УПА, а все остальное мало освещено и отметается. А во-вторых, так как я всегда интересовалась еврейской историей, еврейкой мистикой, то пройти мимо Львова еврейского, оказалось невозможно.
Череда вроде бы случайностей вела меня к героям «Львива». В институте, на практической работе, мне дали биографический словарь Брокгауза и Ефрона, там оказалась статья про Исраэля Бешта, карпатского отшельника, почитаемого знахарем и праведником не только евреями, но и местными крестьянами-украинцами. В словаре было сказано, что идеи Бешта возникли под влиянием ереси Шабтая Цви, очень модной в тех краях в конце 17 века. Мне очень понравился этот образ - отшельник в Карпатах, с ручной саламандрой, рядом мистический город Львов на 7 холмах, как Иерусалим. Я подумала - когда-нибудь надо постараться сочинить роман о том, что предшествовало этому мистику, о Шабтае Цви и его адептах в Западной Украине.
Потом я на несколько лет об этом забыла. Почти забыла. И только в начале 2008 г. вдруг поняла - пора! Я увидела сон - гроза на еврейском кладбище… Так появилась первая сцена (в романе она в середине).
Но, чем больше я читала о распрях львовских раввинов, о деяниях и наказании самозванца Шабтая Цви и жены его Сары, уроженки местечка Поляницы под Львовом, тем сильнее понимала и жалела их. Да, они еретики, создали секту, практиковали разные нехорошие дела (сам Шабтай. например, устроил скандал в синагоге, его обвиняли в кощунственных словах и поступках в духе Пусси Райт - например, он венчался, еще до встречи с Сарой, на свитке Священного Писания). Но в его страстном желании обновления религии, в мечте о "зеленой весне" (эпохе единства) я увидела нечто весьма современное, роднящее взгляды Цви с религиями «нью эйдж»... Тогда и решила - напишу. А тут еще раввины сняли проклятие с Шабтая Цви. Значит, о нем можно писать свободно, не боясь возможных проблем.
Ты упомянула, что написала повесть о Казани, не побывав там. А как удалось создать роман о Львове? Посещала ли ты город до начала работы над книгой?
Я сочиняла роман о Львове до того, как там побывала. Это наглость, но меня успокоила львовянка, писательница Галина Пагутяк: она сама пишет роман о городе Калининграде, хотя тоже его не видела. И лишь завершив свою книгу, я приехала во Львов и поразилась тому, насколько мое видение совпало с настоящим городом… «Узнала» многие места, определила, где именно произошло то или иное событие...
Писатель, Юлия Мельникова
Парадокс, но я не одна такая: кроме меня, некий польский писатель сочинил роман о Львове, пользуясь только старыми картами, путеводителями да фото из семейного архива. и его описание оказалось вполне достоверным. Фантазия опережает действительность и отчасти способна ее предугадать.
Ты говоришь об увлечении историей еврейства. А были ли этому какие-то субъективные причины? Национальные, культурные, личные? Или это «случайно» и «ниоткуда» появившийся интерес?
Евреями я увлеклась в детстве - увлечение совпало с эпохой перестройки, когда все вокруг говорили и писали на еврейскую тему. К тому же у моих родителей было немало знакомых евреев, назвали меня опять же в честь маминой коллеги, красивой еврейки. Неудивительно, что я увлеклась тайнами еврейской истории, мечтала прочесть Библию в оригинале. Детский интерес на какое-то время спрятался, но в студенческие годы я вновь стала интересоваться евреями, русско-еврейскими пересечениями (например, узнала, что в моем родном селе Тельчье Мценского района Орловской области, где все друг другу родня, жили русские иудействующие сектанты, и с тех пор там распространена фамилия Жидовы. Кроме того, остался выкопанный сектантами Жидов пруд). Конечно, я не знаю свою родословную на 100%, но не удивлюсь, если на ветвях моего генеалогического древа висят и еврейские листочки.
В 2001 г. я случайно, купив журнал "Лехаим" на концерте еврейской музыки, открыла, что в Орле есть еврейская община, позвонила туда и стала общаться, брать ее членов книги, помогать в проведении праздников. Изучала немного иврит - много не вышло, почти не у кого учиться. Председатель этой общины (полностью она называется МЕРО «Центр Шалом»), Семен Абрамович Лившиц, совершенно не возражал против этого, и я на всю жизнь сохранила добрую память о том времени, когда после занятий в институте спешила в общину. Была там интеллектуальная молодежь разных национальностей и вероисповеданий - община дружила, например, с армянской диаспорой.
Считаю, мне в том повезло - и помогло в создании моих романов. Ведь кроме «Львива», у меня есть еще несколько текстов еврейской тематики.
Шабтай Цви, несомненно, интересный персонаж, несмотря на то, что он считался еретиком. А каково Твое отношение к ортодоксальному, «правильному» иудаизму?
Как ни странно, я люблю ереси больше ортодоксальных религий, и это сильно сказалось на моем творчестве, где нет ни строки, о традиционном иудаизме. По-видимому, мне скучно писать об исполнении ритуалов, о единственно верном учении и тому подобном. Мое личное отношение к ортодоксальному иудаизму? Я знаю о его существовании, но это не сюжет моего романа. Приверженцев этого направления мало, надо к ним относиться с пониманием и терпением. Ведь не каждый человек способен взвалить на себя такую тяжелую ношу - 613 заповедей.
Сама читаю с удовольствием произведения израильского русскоязычного писателя Якова Шехтера. Его рассказы и романы раскрывают жизнь верующих евреев, постоянные борения и искушения, страхи сомнения. Щехтеру удается передать это лучше - ведь он один из своих героев.
Мне кажется, что деление религий на правильные и неправильные ветви - относительно. Скажем, из ереси Шабтая Цви вышел хасидизм - а теперь большинство еврейских общин мира придерживаются этого течения.
Сейчас в России и мире популярна еще одна русскоязычная писательница, поднимающая «еврейскую» тему - Людмила Улицкая. Каково Твое отношение к ней и ее творчеству?
Честно говоря, я не поклонница творчества Людмилы Улицкой, роман «Даниэль Штайн, переводчик» интересен лишь своим экуменическим посылом, но написан совершенно не так, как она могла бы. Из современных российских авторов, касающихся еврейских тем, мне больше нравится Елена Чижова. Ее роман «Преступница» («Полукровка»), тоже посвященный этому вечному вопросу, я читала, скачав в Интернете, не дойдя даже до журнального зала библиотеки.
Общеизвестно, что "еврейская" тема в современной России ознаменована не только положительным, но и отрицательным интересом. Антисемитизм в нашем обществе весьма распространен. Да и Западная Украина у многих россиян, мягко говоря, сочувствия не вызывает. Встречала ли ты какое-то противодействие, занимаясь указанными проблемами? Были ли негативные высказывания, комментарии или действия в отношении лично тебя и твоего творчества?
Встречалась, конечно, и письма с угрозами получала однажды, но это не занимает большого места в моей жизни. Сейчас антисемитизм вообще не в тренде, но радоваться этому особо не стоит - потому что он сменяется исламофобией. А так как в моем романе встречаются львовские турки, янычары-поляки, да и главный герой стал дервишем ордена Бекташи, то даже без антисемитизма можно собрать неплохую коллекцию ругательств в свой адрес.
Кстати, Западная Украина мне не показалась заповедником антисемитизма, коим ее обожают представлять российские СМи. Главная проблема там давно уже не евреи, а непонятный «русский мир». Напротив, евреями там интересуются и даже пытаются сделать бизнес на еврейском наследии - завлекают туристов еврейской кухней, фестивалем еврейской музыки, старинными кладбищами, синагогами в мавританском стиле. Не стоит забывать, что евреев на Западной Украине сейчас очень мало, а те, кто остался, вовлечены в местную жизнь и считают себя коренными жителями, такими же, как и украинцы. Наличие отдельных антисемитов вовсе не делает весь край заповедником нетерпимости.
Литературная деятельность для тебя - единственная? Удается ли зарабатывать творчеством?
Вышло так, что я еще пишу неполитическую публицистику (последняя моя статья о Пусси Райт появилась в Интернете одной из первых после панк-молебна), литературно-исторические эссе, обзоры прессы, перевожу с украинского языка и очень редко - с иврита, рисую картины компьютерной мышкой, делаю коллажи, демотиваторы и плакаты в Фотошопе... Зарабатывать чистой литературой в столь депрессивном регионе, как Орловщина возможным не представляется…
Как, кстати, относишься к «панк-молебну» девушек из Pussy Riot?
Считаю, что они вскорвырнули острую проблему современной России - противоречия между религиозным истеблишментом и светской общественностью (под светской общественностью у нас подразумевают творческую интеллигенцию, т.к. понятия светскости и светского общества до конца не сформированы, в отличие от Европы, где это произошло в 18-19вв.).
И церковь, и интеллигенция, по сути, остались теми, в кого их превратила советская власть - субкультурой, чуть ли не маргиналами. Язык субкультур - это чаще всего язык абсурда. Пусси Райт высказали - абсурдно, кощунственно - то, что давно пора уже было высказать. И в этом они не виноваты. Они - проводники. А проводников – как юродивых, как скоморохов - не судят. Церковь раньше это понимала и давала им свободно высказаться на Масленичной неделе. Именно тогда «пусси» и спели.
Надо было дать им 15 суток, и все.
Как ты видишь свою дальнейшую карьеру? Продолжишь писать в том же ключе? Есть ли какие-то творческие планы?
Сейчас я сочиняю роман под условным названием «Бегство», действие его происходит почти 100 лет назад, главный герой оказывается агентом российской разведки, вышедшим из подчинения центру и решивший накануне 1 мировой войны вести самостоятельную игру. Несмотря на детективную оболочку, этот замысел совершенно далек от модного ныне «акунинского» жанра.
В планах - взяться, наконец, за орловских масонов конца 18 века, написав давно задуманную книгу и издать ее к 450-летию города Орла, который будет отмечаться в 2016-м.
Еще собираюсь завершить брошенную повесть «Шуйский, проданный князь» - как и «Бегство», она о начале 20 века, об отпрыске старинного рода, усыновленного польским магнатом. Сюжет этот я почерпнула у Паустовского, в «Повести о жизни».
Также хотелось бы дописать авангардные многоязычные стихи, которые лежат в черновиках с 2001г.
Чем я хочу заниматься в дальнейшем? Конечно, буду по-прежнему сочинять романы. Это никуда от меня не уйдет )):
Но так же мне хотелось перейти «на бумагу» в публицистике, печатать свои статьи в газетах, вести собственную ядовитую колонку. Подталкивает меня к этой стезе, прежде всего, низкий уровень провинциальных газет. Их невозможно читать. Серо, скучно, одиозно. Вернуть прессу к жизни не обещаю, но расцветить ее, придать ей молодой блоггерский задор (ведь еще я блоггер под ником avit_al) - можно постараться.
Не исключаю и участия в переводах художественной литературы, в других проектах. Периодически меня посещает склочная муза актуального искусства, но все это направление ныне настолько опошлено и опозорено, что заниматься им всерьез не хочется. Ограничиваюсь компьютерной графикой и маленькими домашними инсталляциями....
Может быть, планируешь переезд из Орла?
Я как-то сказала, что, любя свой родной Орёл, смогу жить только в 2 других древних городах - Иерусалиме и Львове. Но, к сожалению, Иерусалим далек, а переезд российского автора во Львов будет воспринят политическим жестом. Прекрасно это понимая, я остаюсь в родном Орле, где на голову падают куски Торговых рядов, где невозможно нормально существовать, где мне нет места и как писателю, и как просто человеку тоже .....
