В выходные в Воронеже стартовал детский фестиваль «Маршак». И уже в первый же день форума на сцене Камерного театра – уникальный спектакль, одна из самых громких кукольных постановок последних лет – «Ходжа Насреддин».
Увидеть эту работу рекомендуют по многим причинам. Во-первых, это первый кукольный спектакль в репертуаре московского Театра наций, – и это уже само по себе событие. Во-вторых, постановка – дебют на театральной сцене Тимура Бекмамбетова, имя которого ассоциируется со словами «блокбастер» и «спецэффекты», но пока с трудом вписывается в одно предложение со словосочетанием «детский спектакль». Ну и в-третьих, персонажей-марионеток озвучивают актеры первой величины: Константин Хабенский, Евгений Миронов, Чулпан Хаматова. А теперь обо всем по порядку.
История Ходжи – это и философская притча, и восточная сказка, и, в некотором смысле, «Одиссея». А сам герой – то ли глупец и авантюрист, способный обхитрить любого и «выкупить» на восточном базаре ишака, сам неплохо на этом заработав, то ли великий мудрец, говорящий цитатами, которые «еще никто не сказал», то ли просто несчастный человек, потерявший жену. История его с одной стороны понятна и детям, и взрослым. С другой – каждый в спектакле увидит что-то свое. В зависимости от возраста зрителя, смыслов открывается все больше.
Собственно, сюжет, лежащий на поверхности, незамысловат: странник и плут по имени Ходжа выкупает ишака, который всю жизнь возил арбу (как и его отец, как и его дед), и дарует ему свободу. Только вот что с этой свободой делать, Ишак не знает: «Вроде тебе что-то подарили, но у тебя ничего нет». В итоге герои отправляются в странствие вместе.
Куда они держат путь – сказать не так просто. Дорога Ходжи – это бесконечный путь к мечте, потому что как только мечта исполняется «она перестает быть мечтой». Вроде бы, герои направляются спасать жену Ходжи, которую забрал к себе в гарем завоеватель Эмир Тимур. Вроде бы, жена героя Махаббат утопилась от горя и стыда, о чем говорят сами герои пьесы. Неужели Ходжа – безумен?
На сцене – конструкция, отсылающая к восточным мотивам. Все действо происходит на небольшом движущемся подиуме, где по очереди возникают то условно средневековый «рынок», то пустыня, над которой зажигаются «звезды» и бушуют бури, то стены «замка». Несмотря на минималистичные декорации за два часа, что идет постановка, оторваться от происходящего будет крайне сложно. «Ходжа Насреддин» – это настоящий фильм, оживший на театральных подмостках. В создании атмосферы огромную роль играет свет, с которых режиссер работает мастерски. А эмоции, которых не увидеть на лицах марионеток, дорисовывает воображение, и от звучащей фонограммы начинают бегать мурашки.
– Это был эксперимент не только для Театра наций, но и для Тимура (прим.ред. – Бекмамбетова), который дебютировал в качестве театрального режиссера. Это была некая лаборатория, потому что мы все «горели». Видимо на этом подъеме и сложился наш спектакль, – признаются журналистам артисты, занятые в постановке, в перерыве между воронежскими показами.
– Лично для меня было удивительно, что Тимур Бекмамбетов решил рискнуть, поставить спектакль в куклах, – говорит Евгений Шавкунов, исполнитель роли Ишака. – Я шел на первую репетицию и думал: как он сейчас будет выстраивать репетиции, как все будет происходить. Тимур мыслит как режиссер кино, для него важна прежде всего динамика в картинке. Но нужно понимать, что штоковые марионетки живут по своим законам. Приходилось все пробовать: как пойти, под каким углом, лечь сложно, но можно, а вот это – а это вообще возможно сделать?
К куклам, кстати, артисты-кукольники относятся по-разному.
– Если актер горит, то он любую куклу возьмет и будет ей работать, практиковаться, и в итоге все получится, – считает Шавкунов. – Но тут можно ждать любых сюрпризов. У меня сегодня на первом спектакле, например, порвалась леска у рта. Рот обвис. В такие моменты ты сразу же «вылетаешь» из процесса. Думаешь, что делать, как исправить, а как это из зрительного зала сейчас выглядит? На самом деле, надо просто успокоиться. Ну, так бывает, оборвалась леска. А еще во время спектакля могут запутаться лески у двух кукол. И эти моменты нужно в процессе решать.
– А для меня кукла – это сакральная вещь, – говорит исполнитель роли Ходжи Максим Кустов. – Многие утверждают, что марионетки холодные, но мне кажется, это не так. Наша работа похожа на канат в цирке. Одно неловкое движение – и ты можешь сорваться. Кукла требует усидчивости, внимание, энергетики.
Артисты рассказывают, что работа над постановкой была довольно кропотливой. Фонограмму не просто принесли и положили на стол. Актеры, озвучивающие персонажей, непосредственно участвовали в процессе, переписывали какие-то фрагменты.
«Оживить» марионеток актерам помогает все то же самое, что и работает при «вживании в роль» у драматического артиста: в том числе насмотренность и опыт. Например, Ишак, от лица которого и ведется повествование, это собирательный образ. В нем есть собачьи повадки, есть что-то из одноименного старого фильма, который смотрели в процессе работы, есть что-то от Осла из мультика «Шрек».
Звук в «Ходже Насреддине» – то, что придает спектаклю объем и глубину. Актеры-кукольники признаются, что работать не проникаясь текстом просто невозможно. Холодные, механические движения зритель ощутит. Так что выкладываются всегда на максимум.
– Начинаешь слушать, и сам заряжаешься. От этой драматургии, от этих голосов, от этих слов у меня у самого мурашки бегут, – признается Евгений Шавкунов.
Фото – предоставлены дирекцией фестиваля, автор – Андрей Парфенов.
