В Воронеже продолжается борьба с коронавирусом и на передовой уже больше года находятся врачи. Изо дня в день они прикладывают немалые усилия для того, чтобы спасти пациентов. Для них важна каждая жизнь. Говорить об их подвиге и силе духа всегда актуально. Портал 36on.ru пообщался с одним из героев нашего времени – врачом БУЗ ВОКБ №1 анестезиологом-реаниматологом Любовью Чаплыгиной, проработавшей несколько месяцев в «красной зоне». Она рассказала порталу 36on.ru о своем жизненном пути, работе в эпоху коронавируса и пациентах.
Любовь Андреевна, расскажите, почему решили связать свою жизнь с медициной?
– Мои тетя и мама врачи. С самого детства я находилась в больнице, видела ее «изнутри», поскольку мама часто брала с собой на работу. Поэтому, долго не думая, после школы я поступила в ВГМА им. Н. Н. Бурденко. Родственники хотели, чтобы я работала офтальмологом, это «чистая» и интересная профессия, но на 6 курсе у нас появился такой предмет, как «реаниматология», он привлек больше, чем все остальные, и я решила сделать выбор в пользу данного раздела. Кто-то говорил, что нужно выбирать другую область медицины, ведь это слишком сложно –бесконечные смены, вследствие чего остается мало времени на семью, близких. Но я на своем месте! Я люблю то, чем я занимаюсь.
Что для Вас значит помощь людям?
– Помощь... Чем наша помощь отличается от других? Мы работаем для того, чтобы люди выходили из реанимационного отделения и продолжали жить.
От нашей профессии зависит жизнь пациента, иногда на принятие решения есть доли секунды. То есть среди разных вариантов оказания помощи надо очень быстро выбрать нужный, просчитывая все последствия.
Расскажите, пожалуйста, об условиях труда. Как выглядит рабочее место? Имеется ли комната отдыха?
– Рабочее место – это место в операционной. То есть, по сути своей, у операционного стола. И есть ординаторская, где компьютер стол, стул. Комната отдыха есть. Все стандартно: кровать, тумбочка. Но мы, когда работаем, – без права сна, то есть просто – в туалет зайти, руки помыть, на чуть вытянуть ноги.
Когда вы попали в «ковидное» отделение, как проходили смены и передвижение до больницы?
– В «красной зоне» я находилась с апреля по середину августа 2020 года, после – с сентября по март 2021 года.
Добиралась я на машине. График был сутки через двое. Смена длилась шесть часов, потом отдых шесть часов и второй заход, снова к больным, иногда и дольше приходилось там находиться, смотрели по ситуации. С «красной зоны» врачи выходили через душ, снимали СИЗы, переодевались в чистые медицинские костюмы. Одежда для «красной зоны» достаточно легкая, одноразовая. Из-за масок и очков, которые плотно прилегали, стали появляться синяки на переносице, некоторые клеили пластыри и силиконовые патчи, чтобы избежать гематом, но со временем забили – не помогало, просто надевали эти маски, больно – не больно, шли работать.
Был неудобен тот факт, что приходилось в костюме находиться шесть часов без выхода в туалет. Если зачесался глаз, не было возможности его почесать.
Летом было жарко, кондиционеров не было, но ничего, выдерживали. Нам некогда было думать о жаре, постоянно шла работа, борьба за жизнь пациента.
По началу было страшно, старались ограничивать любые контакты вне больницы. Было очень трудно исключить общение с семьей, своих близких я не видела около года.
Когда нас позвали работать в «красную зону», все было в новинку – какое-то непонятное заболевание, до конца не изученное, какие-то СИЗы, мы не знали, с чем сталкиваемся, как все будет проходить… Потом начали работать, понемногу стал COVID-19 раскрываться, а мы – понимать, куда движемся.
Какие мысли возникают при работе с пациентами?
– Пациенты были разные, иногда 90-летняя бабуля переносила болезнь легче, чем 15-ти летняя девочка. В тот момент мы просто не задумывались, что можем заболеть сами, потом уже, когда среди медработников стали появляться первые случаи заболевания, некоторые даже с летальным исходом, стали думать, что и мы можем заболеть, несмотря на строгую обработку и защитные костюмы. Но, скорее всего, это было связано не с тем, что мы заболевали на работе, а с тем, что некоторые пренебрегали правилами и все равно продолжали ходить по магазинам, кто-то – ездить в маршрутках, не все ответственно относились к мерам безопасности. Я считаю, что если бы большинство соблюдало все меры предосторожности должным образом, то все было бы нормально.
Говорят, что областная больница – первая, где ввели барокамеры. Что они собой представляют?
– Это лечение ввели в другом корпусе, но и у нас оно было. К баролечению я не имею никакого отношения, этим занимаются другие специалисты. Барокамера – такая капсула с кислородом под давлением, туда помещают человека, он там находится и дышит кислородом.
В чем состоит задача анестезиолога-реаниматолога? Что он должен знать и уметь?
– Задача анестезиолога-реаниматолога состоит в проведении анестезиологического пособия во время оперативного вмешательства, лечение пациентов с нарушением жизненно важных функций в палатах реанимации, а также послеоперационного наблюдения пациентов.
Но самое главное в нашей профессии – это оставаться человеком, среди всего того ужаса, который творится вокруг! Помнить, что иногда помимо лечения препаратами, пациентам необходимо и доброе слово, моральная поддержка!
Фото из личного архива Любови Чаплыгиной.
Интервью подготовила Анна Борисова
#лучшедома
#лучшедома
5226
49
3267
