Экономические и политические аналитики говорят о нарастании протестов и максимальном росте бедности за последние 11 лет. На ряду с этим, во внешней политике имеют место определенные военные успехи, тем не менее, нет решения внутренних экономических и социальных проблем, вызывающих все чаще недовольства среди простого населения.
Чтобы лучше в этом разобраться, послушаем мнение наших воронежских экспертов, которыми выступили:
Александр Владиленович Арапов - Профессор института заочного экономического образования Воронежского государственного университета, Член-корреспондент Российской академии естествознания, Член Российского философского общества, член Новой экономической ассоциации, Эксперт Единой дискуссионной площадки Совета при Президенте РФ по модернизации экономики и инновационному развитию России.
Всеволод Владимирович Феррони – преподаватель кафедры истории и философии Воронежского института ФСИН, в прошлом доцент факультета философии и психологии Воронежского государственного университета, критик, культуролог.
Экономические и политические перспективы России.
А.А. Арапов:
- Бюджет на следующий год сверстан с уже устаревшим на момент подписания предположением о цене нефти. Что же дальше? Если сохранится та ситуация, которая сложилась на настоящий момент, то придется проесть весь резервный фонд и сократить основные статьи расходов. За счет этого 2016 г. можно будет протянуть без особых перемен, в «стабильно тяжелом состоянии». Но уже к 2017 г. со всей остротой станет вопрос: что делать? Или очень большие сокращения расходов, которые скажутся уже непосредственно на всех гражданах, либо не менее крупные зарубежные заимствования, т. е. залезание в долги, с неизбежной в таком случае зависимостью от кредиторов. Основная надежда сейчас на то, что стоимость нефти в 2016 г. всё-таки будет расти.
В качестве нерешенной проблемы на 2016 г. остается и военно-политическая ситуация в Донбассе и в Сирии. Недавно было объявлено, что Минские соглашения продлены в результате переговоров по телефону (!) еще на год. Это означает замораживание ситуации, но не ее решение. Впрочем, в возобновлении активных боевых действий сейчас никто не заинтересован. В Сирии перспективы политического урегулирования тоже пока представляются неясными. Единую «антиИГИЛовскую» коалицию с участием России и западных стран не удалось сформировать даже после терактов во Франции и США. Сейчас есть три разные коалиции. Не удалось пока достичь и договоренностей о том, кого считать террористами, а кого участниками политического процесса. Впрочем, ведутся, по крайней мере, переговоры по этим вопросам.
Насущные проблемы не должны заслонять вопросов стратегического развития. Необходимо думать об обеспечении стабильного роста российской экономики в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Колебания спроса и предложения на энергоносители имеют значение в краткосрочной перспективе. В среднесрочной перспективе развитие экономики обеспечивается развитием технологий, количеством рабочей силы и объемом капиталовложений. В долгосрочной перспективе рост определяется такими фундаментальными факторами как эффективные государственные институты, образование и наука. Будет дальновидным подходом сосредоточить внимание именно на этих фундаментальных факторах.
В.В. Феррони:
- В новом году также следует ожидать политику «маленьких победоносных войн», работающих на рейтинг официальной власти. К сожалению, экономического и социального благосостояния подобная политика не повышает, а даже наоборот. Мне представляется, что Президент делает ставку как раз на наиболее тормозящие развитие факторы, так как более радикальные изменения вызывают у населения определенные страхи и опасения. Кстати, недавнее выступление президента на ежегодной пресс-конференции отличалось относительно высокой степенью занудности, связанной с перечислением достижений менеджмента в производстве («народном хозяйстве») в знакомо-привычной советской манере – успокаивающе-гипнотическим тоном, без эксцессов, но с глубокой внутренней уверенностью в интонациях голоса. Телегипноз плюс «маленькие победоносные войны» - как представляется, есть единственный рецепт поддержания успешного образа, иных ресурсов у официальной власти сегодня просто нет. Так что у нас есть шансы на своем веку узреть еще множество образов Врага, к мельтешению которых мы уже привыкли.
Кстати, незадолго до начала событий в Украине (первый образ врага – «бандеровцы»), мне довелось принять посильное участие в широкомасштабных социсследованиях по гранту Общественной Палаты РФ на тему «Образ Другого в современной России», где предполагалось исследование в том числе и образа врага в массовом сознании россиян. Не результаты ли, полученные с помощью этого исследования, до сих пор широко используются в федеральных СМИ? Если так, то признаю долю своей вины.
А.А. Арапов:
- Я полагаю, что произойдет попытка возврата к внешнеполитической парадигме 2013 г. Давайте вспомним события конца 2013 г. Достигнуты соглашения о ликвидации химического оружия в Сирии, Украина приостанавливает ассоциацию с Европой. Это несомненные внешнеполитические победы России, но победы, одержанные в рамках существующих правил игры. Россия готовилась председательствовать в «Большой восьмерке». Это расценивалось как председательство в «мировом правительстве» - именно так выразился тогда Сергей Лавров. Олимпийские игры должны были внести свой вклад в формирование позитивного имиджа России. Таким образом, Россия позиционировала себя как сильного, но системного игрока на международной сцене. Россия мыслилась как оппозиция США, но оппозиция внутри глобальной системы, можно даже сказать, оппозиция внутри условного «Запада». Россия презентовала себя скорее как «другая Европа» (может быть даже более традиционно-европейская!), чем как принципиально «не-европа».
После «Майдана» и Крыма все поменялось. Возникла новая политическая парадигма, в которой ключевыми концептами были «Русский мир» и «Новороссия». Сейчас нет возможности рассматривать все драматические повороты событий 2014-2015 г. Отметим только, что реализация новой парадигмы столкнулась с тем фактом, что не осуществились два базовых предположения: Украина как государство развалится, и украинская армия окажется небоеспособной. Как известно, Наполеон упрекал Кутузова в ведении «неправильной» (т.е. партизанской) войны. В Донбассе, наоборот, обе стороны столкнулись с тем, что придется вести «правильную войну». Партизанскими и контрпартизанскими операциями ограничиться не получится. Взятие Дебальцево окончательно показало, что для достижения решительных успехов придется вести тяжелые бои с мощной артиллерийской подготовкой и соответствующими потерями и разрушениями. К большой сухопутной войне ни одна из сторон готова не была. Пришлось всем идти на «худой мир», который все же «лучше доброй войны».
Дипломатическое оформление операции Российских ВКС в Сирии выглядит уже скорее как стремление вернуться к прежней парадигме: Россия как участник широкой коалиции, включающей США и Европу и ведущей борьбу против общего врага. Можно обратить внимание и на пресс-конференцию В. В. Путина 17 декабря 2015 года и его послание Федеральному Собранию 3 декабря 2015 года. Ключевые концепты прошлого года даже не упоминались. Никакого намека на мистические явления, о которых грезил Дугин. Напротив - прагматичный и ситуативный разговор.
Стоит ли нам опасаться возвращения «железного занавеса»?
А.В. Арапов
- Уже нет. Сейчас, как я говорил выше, доминирующим становится взгляд на США и Европу как на партнеров России (по крайней мере, потенциальных) в решении общих, глобальных проблем. Россия вновь будет поворачиваться к Западу. Эта тенденция пока только наметилась, но есть основания полагать, что она будет укрепляться. Другой вопрос – какую позицию займут США и Европа в этой ситуации.
«Перезагрузка» маловероятна, но вполне возможна попытка достижения геополитического консенсуса. Возможно, в повестку дня будет включено предложение некоторых американских политологов (в частности, Филиппа Зеликова), согласно которому США и Европа признают присоединение Крыма в обмен на гарантии строго соблюдения Россией «правил игры» в дальнейшем. Возможно, будет даже обсуждаться концепция глобального директората в составе США, России и Китая.
В.В. Феррони:
- Не смотря на большую долю «азиатчины» в российском массовом сознании, все-таки, кроме Европы, в культурном плане у России друзей и единомышленников нет и не предвидится. Китай культурно слишком далек, чужд и загадочен, не говоря уже о Японии. Латинская Америка, конечно, представляя собой такую же периферию европейской культуры, как и Россия, поближе в культурном, но подальше – в пространственном отношении. Исламский мир – без комментариев. «Русский мир» - на уровне прожекта. Остается разве что еще Индия, через которую еще П. Чаадаев пророчил возможность России вернуться в мировую культуру. Но сама Индия позиционирует себя как «самая большая демократия мира», тем самым отнюдь не отказываясь от европейских ценностей. Так что, если мы хотим власть сохранить, а остатки культуры потерять, то лучше «железного занавеса» средства, пожалуй, не найти.
А Европа прекрасно обойдется без вдруг решившей «закрыться» России, как обходится без уже закрывшейся Северной Кореи. В век высоких технологий Европа и США как их главные поставщики (просто потому, что ученые почему-то предпочитают работать там, где лучше платят, больше финансируют исследования и выше уровень жизни и безопасности) гораздо менее нуждаются в России, чем Россия – в них. СССР, отгораживавшийся в свое время «железным занавесом», хотя бы имел ясную и простую идеологию, заключавшуюся в том, что мы на историческом пути развития идем впереди планеты всей, и отгораживаемся мы от сил реакции, путающихся на этом светлом пути под нашими ногами. Внушить же современным жителям России, включая ее так называемые «элиты», что она – впереди всей планеты… на такое всей мощи пропагандистской машины СМИ не хватит! Поэтому и «железный занавес» получается с дырками.
Политические успехи и их отражение на рейтинге Президента.
Бытует мнение, что окружение Президента не дает ему в полной мере реализовать свои планы, что экономический блок Правительства проводит политику, которая противоречит взглядам Президента, а Конституция не дает ему полных полномочий, насколько данная позиция соответствует действительности?
А.В. Арапов:
- Если бы это было так, то имела бы место полемика между Правительством и Президентом, были бы заметны принципиальные расхождения в заявлениях Путина и Правительства по экономическим вопросам. В.В. Путин не такой человек, чтобы «прятать свое мнение в карман». Даже если бы Президент не имел определяющего влияния на формирование Правительства и его политику, то он, по крайней мере, сформулировал бы и обнародовал свою экономическую программу, отличающуюся от программы Правительства.
Но Президент имеет все необходимые юридические полномочия и фактические возможности для того, чтобы проводить свою политику. Тут надо посмотреть на обстоятельства принятия действующей Конституции РФ. Конституция была принята после победы Ельцина в вооруженной борьбе за власть с Верховным советом РФ. Естественно, что Конституция закрепила эту победу. Президент получил все необходимые для проведения своего политического курса полномочия. Председатель Правительства Российской Федерации назначается Президентом России с согласия Государственной Думы. Заместители Председателя Правительства Российской Федерации и федеральные министры назначаются на должность и освобождаются от должности Президентом России по предложению Председателя Правительства РФ. В условиях, когда пропрезидентская «Единая Россия» имеет большинство в Государственной думе, это означает, что Президент фактически формирует Правительство. Сложно представить, что он предлагал бы Госдуме заведомо чуждых и враждебных ему людей. Разумеется, Президент имеет также возможность назначать и снимать любых лиц внутри Администрации Президента.
Конечно, внутри элиты всегда существуют какие-то разногласия, возникают кланы и группировки. Но эти разногласия могут содержать в себе угрозу раскола, а могут не содержать. На протяжении всех 2000-х гг. и до настоящего момента элита была достаточно консолидирована и имела общее стратегическое видение: «Россия как энергетическая империя». Что это значит: торговля энергоносителями служит и основным источником доходов для страны и важнейшим инструментом политического влияния. Но 2014-2015 гг. обнаружили всю уязвимость этой концепции. Дело шло к экономическому спаду еще до всех внешнеполитических кризисов и санкций. Падение цен на нефть резко усугубило и без того тяжелую экономическую ситуацию. Начался экономический спад, сопровождаемый ростом инфляции. Давление на Европу (или ее «соблазнение») с помощью энергоносителей тоже не удалось. В критический момент Евросоюз выступил в украинском вопросе консолидировано. Концепция «энергетической империи» показала свою несостоятельность, но никакой внятной замены ей не предложено. Ни от кого мы пока не услышали стратегической концепции экономического развития.
В.В. Феррони:
- Я полагаю, что сам образ столь наивных представлениях «народа» сознательно культивируется в пропагандистских или политтехнологических целях (кем и для каких - вопрос остается открытым). Прежде всего, такого понятия как «народ» в реальности, а так же и в социальных науках, просто не существует в том значении, как его обычно употребляют политики или СМИ. Существует довольно сложная мозаика индивидуальных, групповых, корпоративных интересов, весьма причудливо формирующая социальные страты.
Причем в данном формировании не обойтись уже Веберовской триадой: «деньги/власть/престиж», а - по крайней мере, для России необходимо учитывать и систему личных связей по типу “одноклассники», «соседи по дачному кооперативу», «члены одного спортивного кружка», и т.п., а также их виртуальные и сетевые аналоги. Исходя из этого, одни так считают, потому что это привычно и удобно; другие - потому что хотят, чтобы было именно так; третьи - и их большинство - вообще ограничивают свои интересы узким профессионально-семейным мирком, вполне резонно даже не предполагая, а чувствуя, что разговоры о «политике» до добра не доведут. В самом деле, если скажешь, что чиновники во всем виноваты - а вдруг завтра придется с ними столкнуться непосредственно по личному вопросу? А об обратном даже помыслить страшно. Но высокий рейтинг Президента, это не всегда уверенность. Это в перспективе, может быть тревожным сигналом не только возвращения известных в России политических страхов, а также и возрастание социального безразличия к окружающим и, как следствие, разобщенность нашего общества.
В современной российской системе ни у кого уже таких надежд не осталось. Романтизм кончился, остался один прагматизм в его грубо утилитарной форме, изрядно сдобренный сугубо материалистическими интересами. В такой ситуации остается один выход – создавать образ сильного харизматичного лидера. Ну как тут не верить в «доброго царя»? Себе дороже!
Верны ли утверждения, что рейтинг Президента очень высок? Если это так, то чем подобный рейтинг обусловлен?
А.В. Арапов:
- Нет никакого сомнения, что у Путина по-прежнему высокий рейтинг. Рейтинг Путина за все время его правления был достаточно высоким. В чем причина этого?
Путин всегда умел делать такие политические шаги, которые оказывали огромное воздействие на общественное сознание. Они затрагивали чувства широких масс. Эти политические шаги адресовались поверх элит (политических, интеллектуальных и т.д.) прямо к тому «молчаливому большинству», которое не всегда хочет и может публично выразить свои чувства и мнения, не имеет, так сказать, «рупоров», но которое и дает большие цифры на выборах и опросах.
Прошедшие два года были временем санкций. Как ни парадоксально, в политическом отношении санкции сработали на повышение рейтинга Путина. Этот эффект ни в Европе ни в Америке не предвидели. А если кто его и предвидел, то таких аналитиков действующие политики не слушали. Что получилось? Экономический ущерб от санкций, конечно, имеет место, но он не столь велик, как ожидалось, а вот идеологический выигрыш получился очень большой. Санкции служат видимым доказательством тезиса о враждебности Запада, о том, что Запад хочет разрушить Россию и т.д. Они создают впечатление, что против нас ведется война. А раз война, то надо смотреть на все уже по-военному. Войной можно объяснить экономические трудности. Во время войны неуместно жаловаться на снижение уровня жизни. Во время войны во всем виноват враг, агрессор. Санкции стали указанием на внешнего врага. Только очень наивные политологи на Западе могли думать, что введение санкций может привести к разочарованию широких масс в Путине. Напротив, для многих эти санкции стали доказательством того, что Президент идет в правильном направлении. Это секторальные санкции. А персональные санкции тоже работают на Путина (то есть в противоположном направлении, по сравнению с ожиданиями тех, кто их вводил). Предприниматели из окружения Путина почувствовали, что «запасного аэродрома» на Западе для них может и не быть. Если произойдет смена режима в России, то это может повлечь передел собственности. Значит, «олигархам» надо теснее сплачиваться вокруг действующей власти.
В.В. Феррони:
- Удивительный феномен: многие жители в России либо не голосовали за кандидатуру В.В. Путина, либо голосовали, исходя из принципа «больше и не за кого». Это может свидетельствовать о следующем: 1) среди моих собеседников, у которых я узнавал мнение, преобладают люди либо критически мыслящие, либо вообще оппозиционно настроенные; 2) рейтинг дутый.
Истина, как всегда, «где-то рядом»: есть версия, что исторически русский народ в тех климатических, геополитических, и т.п. условиях, в которых он очутился волею судеб, не мог выжить порознь, а неизбежность совместной деятельности предполагает наличие сильного вождя. Так что исторически выработанная привычка уважать и даже бояться силы (недаром русским стало нравиться, что на Западе их теперь «уважают и боятся», как это представляет отечественная пропаганда) никуда не делась и продолжает культурно транслироваться из поколения в поколение.
