«Предлагаю поиграть в игру под названием ЛСД (П). Не смущайтесь, Л -- «любовь», С -- «секс» или «смерть» (на выбор), Д -- «деньги». А «П» -- «политика», ее можно убрать из игры, но лучше все-таки оставить. «ЛСД (П) мы придумали в отделе репортажа, -- говорит улыбчивый Виталий Лейбин, редактор «Русского репортера». Свесив ноги, он сидит на невысокой сцене в Доме культуры деревни Ручки Тверской области и рассказывает развалившимся на полу студентам, как правильно писать репортаж. Дом культуры -- бывший детский сад, который лет десять не действует, равно как и соседняя общеобразовательная школа, где на месяц в году размещаются ученики «РР».
А где же ваши ручки?
«Смысл игры в том, чтобы каждый из участников рассказал связную историю на заданную букву, которая подразумевает тему, -- продолжает Лейбин. -- Внутри рассказа должен быть четкий конфликт, завязка и развязка. Только в таком случае в истории, так же как и в репортаже, будет изюминка -- то, ради чего ее будут слушать или читать».
Летняя образовательная школа «РР» проходила уже в третий раз -- с 22 июля по 17 августа на базе тверской летней школы «Исследователь». Но можно ли о ней рассказать в игре ЛСД (П), соблюдая все правила, и какие линии будут преобладать в истории -- пока вопрос времени. Во всяком случае, в нынешнем году буквы Д и П в ней явно преобладали.
В школу я добиралась на перекладных: автобусами и электричками, потому ехала почти с закрытыми глазами. Жаль, не с легкостью -- на спине, как черепаха, несла походный дом в 75-литровом мешке, в левой руке -- сумку с ноутбуком, в правой -- кофр с фотоаппаратом. Поклажу, в принципе, можно было менять местами, но ехать все равно пришлось бы не меньше 800 километров. 500 до Москвы, оттуда 150 до Твери, затем столько же до райцентра Максатиха и с десяток километров по пыльной дороге к деревне Ручки (правильно ударение ставить на последний слог). Практически к концу суток после отправления из Воронежа я уже счастливо шагала по песку, любуясь на Мологу. Можно ли сказать, что тащиться ради чего непонятно в какую даль -- не любовь к профессии?
В 2010 году я уже писала о школе. И от обилия молодежи, разных отделений проекта сама не до конца поняла, куда попала. Летняя школа «РР» появилась три года назад, ее придумали журналисты еженедельника по образу аналогичных проектов, которые существовали в таком формате с конца 80-х. Ее основная база -- летняя школа «Исследователь» -- работает с 2004 года. Она проводится в рамках межрегиональной школы «Максатиха-2010» совместно с Максатихинским и Тверским образовательными лагерями при поддержке ИД «Эксперт», областной и районной администраций. Изначально в «Исследователе» работали отделения социальных наук, физическое и медицинское. В принципе, напоминает распространенные сейчас региональные образовательные проекты типа «Селигера» и воронежского «Молгорода», однако идея некоммерческих образовательных палаточных лагерей возникла гораздо раньше.
Директор школы «РР» Григорий Тарасевич, редактор отдела науки журнала и учитель географии, участвовал в подобных мероприятиях с конца 90-х. «Умные люди выезжают на месяц в какую-нибудь деревню и учат друг друга, а также студентов и школьников всевозможным наукам и практикам. Живут в палатках, еду готовят на костре. Получается хорошо. Платят за все сами участники. Взнос делают все, от семиклассника до директора», -- объясняет суть процесса Тарасевич в своем блоге в журнале «РР».
В нынешнем году заявки на участие подали 320 человек. Денег потребовалось больше. В здании ручковской школы ученики уже не помещаются, а значит, необходимы тенты, военные палатки, в которых размещаются полевые аудитории, печки, генераторы и прочая инфраструктура. «В Минобразования нас заверили, что финансировать покупку армейских палаток, дров и гречки с тушенкой они не собираются. Про то, что нам нужны деньги для оплаты ассенизационной машины, мы даже не заикались, -- продолжает Тарасевич. -- Федеральное законодательство не подразумевает, что участники школы-семинара имеют дурную привычку испражняться. Знакомые ученые объяснили, как поступают нормальные люди, имеющие дело с министерством. Они получают деньги якобы себе на зарплату, а потом скидываются и закупают научное оборудование, реактивы и прочие полезные вещи. И вот наступил день икс. Дрожа и потея, я отнес запечатанный конверт в здание на Тверской улице. Критерии выбора у министерства оказались весьма своеобразные. 35% оценки предложения определяется ценой -- понятно. На «качество работ и квалификацию участника конкурса» приходится лишь 20% оценки. Но главным критерием оказались «сроки выполнения работ» -- 45%. Чем короче, тем лучше. То есть, если вы хотите устроить летнюю школу на месяц, вы менее симпатичны государству, чем организаторы двухдневного семинара».
«Впрочем, до конкурса мы так и не добрались. Нас сняли с дистанции. За то, что, согласно заключению комиссии, «копия выписки из единого госреестра юридических лиц нотариально не удостоверена». Я, наивный человек, думал, что можно просто позвонить и сказать: у вас не хватает того-то и того-то, принесите завтра. Но мне объяснили, что такое открывает путь к коррупции и подрывает устои нашего многонационального государства. Единственное, что утешает, -- по тем же самым основаниям с конкурса сняли Объединенный институт ядерных исследований в Дубне, знаменитый на весь мир синтезом новых элементов и прочими открытиями», -- резюмирует Григорий. В общем, в итоге деньги на реализацию проекта дало «Роснано». Целых 10 тыс. долларов. К середине учебного цикла оставалось примерно 7 тыс., и руководящий состав усиленно думал над тем, чего бы вкусного и полезного прикупить на завтрак-обед-ужин.
Полная (П)
Школа «РР» считается некоммерческим и неполитическим проектом. Однако в России даже экозащитники в некоторой степени связаны с политикой. И первые лекторы, которых я увидела по приезде, были Петр Горбуненко, исполнительный директор Всемирного фонда дикой природы в России, и Евгения Чирикова, руководитель движения в защиту Химкинского леса. Горбуненко вел речь о взаимодействии некоммерческой организации и власти. Химкинцы рассказывали об истории борьбы за свой лес, собирали подписи в его защиту, поучали, как можно устроить экологический пикет в своем городе. «Химчане уже приелись со своим лесом, -- сказал мой новый друг Даня, стоя за сколоченным из досок обеденным столом. -- Такое чувство, они собираются, чтобы потусить вместе. Тот же самый «Антиселигер» пестрит фотографиями с известными людьми, а толку никакого. Да и сама Женя переходит в прямое противостояние с властью, о чем постоянно твердит, при том все меньше занимается экологическими проблемами».
Лагерь «РР» не меняет мировоззрение и не пытается сформировать новое. Каждый волен думать, как хочет, организаторы лишь дают новый угол зрения. Например, как центр экстремальной журналистики, который показывал документальные фильмы о современных волнениях в Белоруссии, Пражской весне, молодежном форуме «Селигер», журналистке Анне Политковской. А двое военных фотокорреспондентов -- Андрей Поликанов и Юрий Козырев -- до полуночи демонстрировали свои работы из горячих точек. В обычной жизни редко удается повстречать таких удивительных людей.
Кажется, лагерь начал взрослеть, приглашая на мастер-классы все больше практиков, людей, которые показывают жизнь без прикрас. Как и любой взрослый, он начинает интересоваться политикой и общественной жизнью, но оставляет простор для мысли и не навязывает определенных поступков. Правда, общая атмосфера свободы и равенства, которая так поразила меня в прошлом году, в 2010-м заставила слегка напрячься.
Девятое августа. Ночь перед пересменкой объявлена ночью кино. На улице весь день льет дождь, потому многие переехали из палаток в школу. Весь спортзал, коридоры и кабинеты в хаотичном порядке устелены походными пенками, спальниками и телами. Директор Гриша Тарасевич временно уехал. В итоге прогулки под дождем длятся до рассвета, а на завтрак в девять утра являются самые стойкие. Остальные будут спать до обеда. Днем ученики, особенно совершеннолетние, разбредаются по всей деревне, и отловить их удается с трудом. Я как руководитель отделения культурной журналистки, вернее, как наседка, собирала своих восьмерых подопечных по полям и палаткам, чтобы прочитать лекцию по анимации и показать документальное кино. А поиски моих культурников для дежурства на полевой кухне кончились ничем. Внезапно заболев, многие дописывали рецензии на фильмы, которые лично я так и не увидела. Наверное, в нынешнем году лагерь мне показался совершенно другим просто потому, что оказалась в нем не только как участник. Оказывается, что жить в полевом социализме нелегко, и без авторитетного руководителя лагерь грозит превратиться в сборище анархистов.
Лагерь прошел без особенных казусов. Финансов стало больше, отношения с местной администрацией улучшились. Школяры даже устроили для ручковцев праздник в честь дня их деревни по просьбе тамошней власти. Главное, чтобы со временем участники школы совсем не заигрались.
Печатную версию материала читайте в газете "Воронежский Курьер".
А где же ваши ручки?
«Смысл игры в том, чтобы каждый из участников рассказал связную историю на заданную букву, которая подразумевает тему, -- продолжает Лейбин. -- Внутри рассказа должен быть четкий конфликт, завязка и развязка. Только в таком случае в истории, так же как и в репортаже, будет изюминка -- то, ради чего ее будут слушать или читать».
Летняя образовательная школа «РР» проходила уже в третий раз -- с 22 июля по 17 августа на базе тверской летней школы «Исследователь». Но можно ли о ней рассказать в игре ЛСД (П), соблюдая все правила, и какие линии будут преобладать в истории -- пока вопрос времени. Во всяком случае, в нынешнем году буквы Д и П в ней явно преобладали.
В школу я добиралась на перекладных: автобусами и электричками, потому ехала почти с закрытыми глазами. Жаль, не с легкостью -- на спине, как черепаха, несла походный дом в 75-литровом мешке, в левой руке -- сумку с ноутбуком, в правой -- кофр с фотоаппаратом. Поклажу, в принципе, можно было менять местами, но ехать все равно пришлось бы не меньше 800 километров. 500 до Москвы, оттуда 150 до Твери, затем столько же до райцентра Максатиха и с десяток километров по пыльной дороге к деревне Ручки (правильно ударение ставить на последний слог). Практически к концу суток после отправления из Воронежа я уже счастливо шагала по песку, любуясь на Мологу. Можно ли сказать, что тащиться ради чего непонятно в какую даль -- не любовь к профессии?
В 2010 году я уже писала о школе. И от обилия молодежи, разных отделений проекта сама не до конца поняла, куда попала. Летняя школа «РР» появилась три года назад, ее придумали журналисты еженедельника по образу аналогичных проектов, которые существовали в таком формате с конца 80-х. Ее основная база -- летняя школа «Исследователь» -- работает с 2004 года. Она проводится в рамках межрегиональной школы «Максатиха-2010» совместно с Максатихинским и Тверским образовательными лагерями при поддержке ИД «Эксперт», областной и районной администраций. Изначально в «Исследователе» работали отделения социальных наук, физическое и медицинское. В принципе, напоминает распространенные сейчас региональные образовательные проекты типа «Селигера» и воронежского «Молгорода», однако идея некоммерческих образовательных палаточных лагерей возникла гораздо раньше.
Директор школы «РР» Григорий Тарасевич, редактор отдела науки журнала и учитель географии, участвовал в подобных мероприятиях с конца 90-х. «Умные люди выезжают на месяц в какую-нибудь деревню и учат друг друга, а также студентов и школьников всевозможным наукам и практикам. Живут в палатках, еду готовят на костре. Получается хорошо. Платят за все сами участники. Взнос делают все, от семиклассника до директора», -- объясняет суть процесса Тарасевич в своем блоге в журнале «РР».
В нынешнем году заявки на участие подали 320 человек. Денег потребовалось больше. В здании ручковской школы ученики уже не помещаются, а значит, необходимы тенты, военные палатки, в которых размещаются полевые аудитории, печки, генераторы и прочая инфраструктура. «В Минобразования нас заверили, что финансировать покупку армейских палаток, дров и гречки с тушенкой они не собираются. Про то, что нам нужны деньги для оплаты ассенизационной машины, мы даже не заикались, -- продолжает Тарасевич. -- Федеральное законодательство не подразумевает, что участники школы-семинара имеют дурную привычку испражняться. Знакомые ученые объяснили, как поступают нормальные люди, имеющие дело с министерством. Они получают деньги якобы себе на зарплату, а потом скидываются и закупают научное оборудование, реактивы и прочие полезные вещи. И вот наступил день икс. Дрожа и потея, я отнес запечатанный конверт в здание на Тверской улице. Критерии выбора у министерства оказались весьма своеобразные. 35% оценки предложения определяется ценой -- понятно. На «качество работ и квалификацию участника конкурса» приходится лишь 20% оценки. Но главным критерием оказались «сроки выполнения работ» -- 45%. Чем короче, тем лучше. То есть, если вы хотите устроить летнюю школу на месяц, вы менее симпатичны государству, чем организаторы двухдневного семинара».
«Впрочем, до конкурса мы так и не добрались. Нас сняли с дистанции. За то, что, согласно заключению комиссии, «копия выписки из единого госреестра юридических лиц нотариально не удостоверена». Я, наивный человек, думал, что можно просто позвонить и сказать: у вас не хватает того-то и того-то, принесите завтра. Но мне объяснили, что такое открывает путь к коррупции и подрывает устои нашего многонационального государства. Единственное, что утешает, -- по тем же самым основаниям с конкурса сняли Объединенный институт ядерных исследований в Дубне, знаменитый на весь мир синтезом новых элементов и прочими открытиями», -- резюмирует Григорий. В общем, в итоге деньги на реализацию проекта дало «Роснано». Целых 10 тыс. долларов. К середине учебного цикла оставалось примерно 7 тыс., и руководящий состав усиленно думал над тем, чего бы вкусного и полезного прикупить на завтрак-обед-ужин.
Полная (П)
Школа «РР» считается некоммерческим и неполитическим проектом. Однако в России даже экозащитники в некоторой степени связаны с политикой. И первые лекторы, которых я увидела по приезде, были Петр Горбуненко, исполнительный директор Всемирного фонда дикой природы в России, и Евгения Чирикова, руководитель движения в защиту Химкинского леса. Горбуненко вел речь о взаимодействии некоммерческой организации и власти. Химкинцы рассказывали об истории борьбы за свой лес, собирали подписи в его защиту, поучали, как можно устроить экологический пикет в своем городе. «Химчане уже приелись со своим лесом, -- сказал мой новый друг Даня, стоя за сколоченным из досок обеденным столом. -- Такое чувство, они собираются, чтобы потусить вместе. Тот же самый «Антиселигер» пестрит фотографиями с известными людьми, а толку никакого. Да и сама Женя переходит в прямое противостояние с властью, о чем постоянно твердит, при том все меньше занимается экологическими проблемами».
Лагерь «РР» не меняет мировоззрение и не пытается сформировать новое. Каждый волен думать, как хочет, организаторы лишь дают новый угол зрения. Например, как центр экстремальной журналистики, который показывал документальные фильмы о современных волнениях в Белоруссии, Пражской весне, молодежном форуме «Селигер», журналистке Анне Политковской. А двое военных фотокорреспондентов -- Андрей Поликанов и Юрий Козырев -- до полуночи демонстрировали свои работы из горячих точек. В обычной жизни редко удается повстречать таких удивительных людей.
Кажется, лагерь начал взрослеть, приглашая на мастер-классы все больше практиков, людей, которые показывают жизнь без прикрас. Как и любой взрослый, он начинает интересоваться политикой и общественной жизнью, но оставляет простор для мысли и не навязывает определенных поступков. Правда, общая атмосфера свободы и равенства, которая так поразила меня в прошлом году, в 2010-м заставила слегка напрячься.
Девятое августа. Ночь перед пересменкой объявлена ночью кино. На улице весь день льет дождь, потому многие переехали из палаток в школу. Весь спортзал, коридоры и кабинеты в хаотичном порядке устелены походными пенками, спальниками и телами. Директор Гриша Тарасевич временно уехал. В итоге прогулки под дождем длятся до рассвета, а на завтрак в девять утра являются самые стойкие. Остальные будут спать до обеда. Днем ученики, особенно совершеннолетние, разбредаются по всей деревне, и отловить их удается с трудом. Я как руководитель отделения культурной журналистки, вернее, как наседка, собирала своих восьмерых подопечных по полям и палаткам, чтобы прочитать лекцию по анимации и показать документальное кино. А поиски моих культурников для дежурства на полевой кухне кончились ничем. Внезапно заболев, многие дописывали рецензии на фильмы, которые лично я так и не увидела. Наверное, в нынешнем году лагерь мне показался совершенно другим просто потому, что оказалась в нем не только как участник. Оказывается, что жить в полевом социализме нелегко, и без авторитетного руководителя лагерь грозит превратиться в сборище анархистов.
Лагерь прошел без особенных казусов. Финансов стало больше, отношения с местной администрацией улучшились. Школяры даже устроили для ручковцев праздник в честь дня их деревни по просьбе тамошней власти. Главное, чтобы со временем участники школы совсем не заигрались.
Печатную версию материала читайте в газете "Воронежский Курьер".
