Что за сила (да и сила ли?) собралась в воскресный полдень в воронежском Доме офицеров, понять было непросто. За столом президиума - пара камуфлированных товарищей и некто в гражданке. Причем один из как бы военных – со вполне себе цивильными бородой лопатой и очках с толстенными линзами. На столе - икона. На авансцене – крупного формата доска с изображением Георгия Победоносца.
Заседание военно-реконструкционного клуба? Бойцы вспоминают минувшие дни и битвы? Отнюдь. По всему выходило – офицерское собрание. Вкупе с собранием регионального штаба ополчения. Хотя сомнения одолевали. Двое камуфлированных из президиума оказались давно знакомыми. В 1990 - 1993-м вместе с Александром Мосоловым и Алексеем Коротеевым довелось заседать в горсовете Воронеже. Мосолов, помнится, в то время увлекался ношением черной одежды, символизирующей скорбь по утраченной (точнее – отнятой иноверцами и инородцами Великой России) и имел звание прапорщика. Теперь чудесно превратился в майора. Коротеев примыкал к «Демократической России». В армии никогда не служил, но в техноложке, которую окончил, имелась-таки военная кафедра. Теперь Алексей Коротеев к своим 62-м – капитан. Кто и как выдает такие звания и причем тут, собственно, армия, похоже, только самим званеносцам и ведомо. Игра, видимо, такая. Для взрослых.
В зале собралось 50 человек: офицеры-отставники, казаки и даже один генерал-лейтенант налоговой полиции - Вячеслав Гонгадзе, в более давнем прошлом – полковник госбезопасности, замначальника воронежского управления КГБ. А поводом для собрания послужили поступившие из Высшего офицерского совета России (ВОСР) тезисы «Власть национально-державным силам России. Нет оранжевой революции» (пунктуация опять –- державная). Суть их в следующем. С одной стороны, политическое обострение обстановки под предлогом борьбы за честные выборы, внешнее проявление проводимой против России спецоперации по окончательному превращению страны в колониальный придаток западного благополучия. С другой – попытки сохранить власть коррумпированной бюрократии и криминального бизнеса. А с третьей –- острый, но слабо организованный протест народных масс. Короче говоря, проводимая внешними силами и пятой колонной под «легендой прикрытия» оранжевая революция. А если еще короче, то Россия, как и СССР в 1991 году, под угрозой развала. И что делать нацдержавникам? Путин им не люб, либералы старой и новой волны –- тем паче. Стало быть, надо самоорганизоваться. А именно –- приступить к формированию структур национально-державных сил, продумать вопрос создания новой партии. Разумеется, с фондом поддержки. В общем, как не раз повторяли сами державники, надо стать засадным полком. Выскочить в критический момент и спасти страну.
Человек в штатском, оказавшийся заместителем председателя ВОСР, полковником в отставке Иваном Пименовым, переместившись из президиума за трибуну, произнес даже название политического инструмента: «Национально-державная партия Россия – Русь». Помнится, была уже такая, но просуществовала всего год. Возродить ее предполагается ненадолго. По словам полковника Пименова, в программе НДПР должно быть лишь два пункта: 1. Партия создается с целью передачи власти народу. 2. После передачи власти народу и формирования механизма защиты власти партия самораспускается. В общем, что-то из области ненаучной фантастики.
Но любопытно другое. В своих абстракциях о передаче власти народу (вернемся к старому доброму вече?) державники вторят Борису Березовскому. Тот ведь даже и механизм передачи сформировал, точнее –- сформулировал. Еще в середине января Березовский обратился к патриарху Московскому и Всея Руси Кириллу с просьбой «обеспечить бескровную смену власти»: «Донесите глас народа. А когда Путин услышит вас, возьмите власть из его рук и мирно, мудро, по-христиански передайте ее народу». Так что политически маргинальные крайности сближаются. Говорю: маргинальные, поскольку ни Борис Абрамович, ни собравшиеся в воскресенье в Доме актера люди, по сути, никого, кроме себя самих, не представляют. Как заметил в своем выступлении генерал Гонгадзе, в Воронеже и области насчитывается до 24 тыс. офицеров запаса плюс порядка 4 тыс. тех, кто прежде офицерствовал в органах безопасности и погранвойсках. Одних советских генералов –- 57. Но многотысячная рать, в которую, конечно же, входят люди самых различных политических воззрений, на собрании практически представлена не была. Да, сдается, и не могла быть. Гонгадзе первым высказался по поводу ненужности создания старо-новой партии двух пунктов. И все выступавшие следом за генералом его поддержали.
С действующими же партиями отношения у державников сложные, неприязненные. Даже с КПРФ. На собрании присутствовал первый секретарь обкома, депутат облдумы Сергей Рудаков. Сергей Иванович хотел выступить. Не дали. Сначала сослались на недостаток времени. Потом дошли до экономических обоснований. Коммунисты-де на аренду зала ни копейки не подкинули. А им слово на халяву предоставлять?! В конце концов между Пименовым, когда-то - вторым секретарем ивановского обкома КПРФ, и Рудаковым возникла перепалка с обвинениями типа «Вы –- болтун и провокатор» или «Зюганов –- господин, а не товарищ». Мосолов вскричал камуфлированным соратникам: «Выведите его из зала!». Рудаков неприветливое собрание покинул. Сам. Вместе с ним ушли человек 15. Резолюцию принимало совсем немного народу. Одобрили, понятно, столичные тезисы. С тем под звуки «Вставай, страна огромная» и разошлись. Как пел человек, не понаслышке знающий, что такое война: «Отшумели песни нашего полка, отзвенели звонкие копыта...». Впрочем, Булат Окуджава в трезвом уме и здравой памяти на такое собрание не пришел бы.
Печатную версию материала читайте в газете "Воронежский Курьер".
