За плечами 55-летнего воронежского нейрохирурга Дмитрия Коровина тридцать лет медицинского стажа на гражданке и три месяца службы фельдшером на передовой в ЛНР. Говорит, каждый месяц на фронте, наверное, можно приравнять к десятилетке. В зону СВО Дмитрий Игоревич – заведующий отделением нейрохирургии больницы «Электроника» – отправился добровольно. Врач рассказывает, как в ноябре прошлого года умерла мама, за которой он до этого ухаживал, после чего мужчина записался в БАРС — боевой армейский резерв страны, который комплектуют не мобилизованными, а только добровольцами. В Воронеже мужчину, вместе с другими друзьями и родственниками, остались ждать любимая жена, взрослый сын и внучка. Сначала группу воронежских добровольцев доставили на полигон в Ростовскую область.
Дмитрий Коровин с представителем портала 36on.ru– Дали пострелять от души и из автомата, и из гранатомета, и из миномета. Палец устал заправлять патроны в магазин, – вспоминает Дмитрий Коровин. – Для тех, кто любит стрелять — милое дело. Еще у нас был отличный начальник полигона, который ежедневно проводил жесткий тренинг, объяснял, что если ты не сможешь себя гранатой подорвать – нечего тебе тут делать. Отсев был каждый день. Из строя 5-8 человек ежедневно уходили. То есть никого не принуждали. Был 63-летний мужчина – ему не хватало здоровья даже вовремя встать в строй. Но он все равно поехал на фронт, несмотря на то, что командир предлагал ему вернуться домой. Был водителем.
Обладая колоссальным опытом практикующего нейрохирурга, врач предполагал, что будет служить в госпитале или полевом лазарете. Но в БАРСе, куда направили Дмитрия Игоревича, штатной была только должность фельдшера. Слух, о пока что свободном высокопрофессиональном враче, ожидающем отправки на фронт, уже в Новом Осколе, дошел до отряда, укомплектованного, в основном, добровольцами из Якутии. Воронежский доктор вспоминает, как за ним несколько раз приезжали, как говорят в армии, купцы. О службе плечом к плечу с представителями мужественного северного народа воронежец не пожалел ни разу. Доктор сразу завоевал огромный авторитет в отряде из нескольких сотен человек.
– Приносят молодого парня раненого, ему ребята успели жгут наложить, – рассказывает Дмитрий Коровин. – Смотрю, у него рука не шевелится вообще – нерв поврежден. Снимаю суперзатянутый жгут. Проходит несколько минут. Рука начинает оживать, перевязываю рану, обрабатываю осколочные ранения. Понимаю, что здесь на передовой операцию не проведешь. Осознаю, что если бы он ко мне не попал, а с этим жгутом поехал бы в госпиталь — это еще 2-3 часа, — то он лишился бы этой руки из-за синдрома длительного сдавливания.
Дмитрий Коровин получил в отряде позывной «ДИК» — по первым буквам имени, отчества и фамилии. Фельдшерский пункт располагался в небольшой деревушке Купянского района Харьковской области. Доктор помогал здесь и раненым бойцам, и местным бабушкам, которые наотрез отказывались эвакуироваться из родных домов. Однажды даже пытался спасти пленного, которому в спину стреляли свои же украинские военные. 63-летний представитель территориальной обороны Украины вышел с белым флагом к русским якутам, но пулевое ранение в почку не оставило ему шансов на жизнь....
Приходилось врачу и браться за автомат.
— Ночью читаю книжку. Слышу звуки – как будто открывают шампанское. Выхожу, а «ночная ведьма» (прим. ред. – квадрокоптер) повисла через дом, пытается попасть по припаркованному «Уралу», – вспоминает Коровин. – А еще ночь звездная такая, я автоматный рожок разрядил в нее, «ведьма» улетела. Вражеский квадрокоптер попал с одной и с другой стороны в «Урал», но из строя не вывел машину. Ходовая оказалась цела.
Дмитрий Игоревич рассказывает, лучшими четвероногими друзьями на фронте для него и напарника-фельдшера из Нижегородской области стали две собаки — Персик и Кабысдох, подвязавшиеся добровольно охранять врачей.
Несмотря на, мягко говоря, непрезентабельную кличку, Кабысдох хорошо следил за дорогами, радостно вилял хвостом и лаял, когда боеприпасы летели в сторону врага. При обстреле со стороны ВСУ укрывался в погребе и закрывал голову лапами.
– Танк стрелял прямой наводкой, разбили дом, в котором мы жили — уже второй наш фельдшерский пункт. Танк бил по бронетранспортеру, который стоял рядом с нами. Механик-водитель жил через дорогу у танкистов, но парковался у нас. Сижу в подвале, а танк все ближе и ближе стреляет. Тут взрыв – снаряд в дом попадает. Напарник Миша выбегает, а я понимаю, что смысла бежать уже нет. Следующий выстрел будет по нам. Сижу я и две собаки. Вот сейчас я понял, и будет кирдык. И тут полетели наши вертолеты, как в кино, –они же летят низко – и начали долбить по врагу. Сразу тишина — мы живые! Потерь нет! Вокруг все разбито: столбы повалены, 3 дома разбито. А утром разведчики вычислили танк, и подбили его. Нашли минометные расчеты врага, станции радиоэлектронной борьбы.
На передовой Дмитрий Коровин спасал людей три зимних тяжелых месяца. Насмотрелся всего: от бойца с вросшими в глаза линзами, потому что носил месяц, не снимая, до добровольцев с предынсультными состояниями, отказывающимися отправляться в тыл, на лечение. В марте врач вернулся в родной Воронеж, и до сих пор не может получить удостоверение участника Специальной военной операции или хотя бы копию контракта о прохождении службы добровольцем.
– Контракт подписывали в Ростовской области в одном экземпляре, нам запретили его фотографировать, – поясняет Коровин. – Выглядело не как контракт, а как бумага о получении какого-то пожертвования. Деньги, кстати, мне выплатили все. Я в технические детали не вдавался, задний ход я уже не собирался включать. Отсеяли ребят с непогашенной судимостью, а оттуда повезли на полигон. А когда я уходил из больницы перед этим, в отпуск без содержания перед отправкой в зону СВО, у меня был разговор с главным врачом «Электроники» (БСМП № 10). Главврач сказал, чтобы я прислал контракт в больницу до Нового года. Я спросил, что будет, если я попаду туда, откуда не смогу прислать контракт, ответ получил, что такого быть не может. «Ты будешь в госпитале, в нормальном месте, как ты не сможешь оттуда прислать контракт?», сказал главный врач. То есть никому в голову не приходило, куда я могу попасть на самом деле, в том числе и мне самому. В итоге я ничего предоставить не могу, запросы в воинскую часть из Воронежского областного военкомата ушли в начале марта. Пока ни слуху, ни духу в ответ. Сейчас больница отправила запрос в военкомат. Пациенты ждут меня, я хочу быстрее вернуться на работу.
Представить себе, что высококвалифицированному врачу с 30-летним стажем, откликнувшемуся на призыв президента встать на защиту Родины, откажут в работе на прежней должности, конечно, сложно. Если не такие как Дмитрий Коровин достойны занимать руководящие посты в нашей стране, тогда грош цена тем бюрократам, которые, в лучшем случае, не понимают истинную цену поступка врача, а в худшем, для них самих, отсиживаются в стороне и ждут, чья возьмет: глядишь, и в санкционный список не попадешь, и недвижимость на солнечном берегу не тронут. Вот и настал момент истины для власти и лиц принимающих решения: с кем вы и кто вы?
Автор: Сергей Агапов.
Фотографии из архива Дмитрия Коровина.
Фотографии из архива Дмитрия Коровина.
