Одним из важных событий третьего Платоновского фестиваля стало представление трех балетных произведений Начо Дуато, считающегося живым классиком современного балета. Мэтр приехал в Воронеже с труппой санкт-петербургского Михайловского театра, хореографом которого он сейчас является.
Воронеж уже видел балет Начо Дуато - на первом Платоновском фестивале, в исполнении балета в исполнении труппы музыкального академического театра (МАМТ) имени Станиславского и Немировича-Данченко. Тогда воронежцам показали «Por Vos Muero» («За вас приемлю смерть»), который Дуато поставил его в 1996 году для труппы Национального балета Испании. Это произведение, объявленное «неофициальным гимном Испании» в исполнении московских артистов привело местных зрителей, не избалованных современным балетом, в восхищение.
И как раз два года назад хореограф покинул Национальный балет Испании и перешел в Санкт-петербургский музыкальный театр имени Бородина («Михайловский»). Знатоки сравнивали это событие в русском балете с приглашением Гуса Хиддинга в тренеры российской футбольной сборной. Интересно, что сам Дуато, хоть и считается живым классиком современного балета, постоянно подчеркивает, что получил классическое балетное образование и до сих пор является сторонником академизма.
Кстати, с образованием Начо Дуато связан момент, который, вероятно, является одним из ключей к его творчеству. В его суровой католической семье считалось, что балет – это для девочек. Балетом занимались все три его сестры. А сам Начо, как и его братья, с детства занимался боевыми искусствами. В 18 лет он уехал в Лондон и поступил в балетную школу (родителям сказал, что будет учиться на актера, почти не соврал). В школе на новичка посмотрели с сомнением: староват для начинающего. Но оказалось, что боевыми искусствами Начо развил свое тело вполне до балетных кондиций. Позже он стал известным танцором, работал с ведущими европейскими хореографами, стал хореографом сам. Но что-то в нем осталось от того юного бойца и нонконформиста. Что-то, роднящее его с благородными донами времен Реконкисты и футболистами испанской сборной. Мужественность, брутальность, прямота. Может, даже с излишком.
Воронеж уже видел балет Начо Дуато - на первом Платоновском фестивале, в исполнении балета в исполнении труппы музыкального академического театра (МАМТ) имени Станиславского и Немировича-Данченко. Тогда воронежцам показали «Por Vos Muero» («За вас приемлю смерть»), который Дуато поставил его в 1996 году для труппы Национального балета Испании. Это произведение, объявленное «неофициальным гимном Испании» в исполнении московских артистов привело местных зрителей, не избалованных современным балетом, в восхищение.
И как раз два года назад хореограф покинул Национальный балет Испании и перешел в Санкт-петербургский музыкальный театр имени Бородина («Михайловский»). Знатоки сравнивали это событие в русском балете с приглашением Гуса Хиддинга в тренеры российской футбольной сборной. Интересно, что сам Дуато, хоть и считается живым классиком современного балета, постоянно подчеркивает, что получил классическое балетное образование и до сих пор является сторонником академизма.
Кстати, с образованием Начо Дуато связан момент, который, вероятно, является одним из ключей к его творчеству. В его суровой католической семье считалось, что балет – это для девочек. Балетом занимались все три его сестры. А сам Начо, как и его братья, с детства занимался боевыми искусствами. В 18 лет он уехал в Лондон и поступил в балетную школу (родителям сказал, что будет учиться на актера, почти не соврал). В школе на новичка посмотрели с сомнением: староват для начинающего. Но оказалось, что боевыми искусствами Начо развил свое тело вполне до балетных кондиций. Позже он стал известным танцором, работал с ведущими европейскими хореографами, стал хореографом сам. Но что-то в нем осталось от того юного бойца и нонконформиста. Что-то, роднящее его с благородными донами времен Реконкисты и футболистами испанской сборной. Мужественность, брутальность, прямота. Может, даже с излишком.
На третий Платоновский фестиваль Дуато приехал сам и привез спектакль из трех балетных постановок, судя по всему, призванных охватить все мироздание. Первый, «Без слов» на музыку Франца Шуберта, где, по аннотации, «перед нами во всей своей спонтанности, прямолинейно и без прикрас, предстаёт универсальный жизненный цикл». Второй, «Дуэнде», на музыку Клода Дебюсси, посвящен юношеской любви. Завершающая композиция, Nunc Dimittis («Ныне отпущаеши…») по произведению Арво Пярта происходит в мире сверхъестественного.
«Без слов» было бы правильнее назвать «Без людей». Здесь танцуют девственную, не тронутую человеком природу. Возможно – рай. Шутки ради можно предположить, что сложные сплетения трех танцоров, из которых состояли большинство сцен, изображают отношения кварков в элементарной частице. В любом случае они не имеют ничего общего с человеческими отношениями. Может быть, так кружат в хороводниках сорванные с дерева листья. Мастерство и сложность, доведенные до кажущихся произвольности и случайности. «Изначальность», «невинность» подчеркивали костюмы телесного цвета на танцорах, из-за чего они казались обнаженными. Они еще не съели яблоко и не знают, что наги. К слову: впервые за долгое время вижу произведение современного искусства без депрессии, неврозов и нездоровой сексуальности. Конечно, тон произведения определяет величественная гармония музыки Шуберта, но вы же знаете этих современных художников – дай им хоть икону, они и ей найдут какое-нибудь нездоровое применение.
«Дуэнде», по той же аннотации, переводится как «эльф» - игривое, проказливое, но в целом скорее доброжелательное существо. Я имею ввиду шекспировских эльфов, а не остроухих эсэсовцев из компьютерных игр. Начо Дуато, надо думать, тоже предпочитает первое толкование. Сцена превратилась в зеленую лужайку, на который резвились мальчики и девочки, пытающиеся понравится друг другу. Здесь, в отличие от сложного, но экономного в движениях «Без слов», оказалась много «физкультуры» - демонстративно трудных и сложных элементов. «Парит, как пух из уст Эола» - это именно про танцовщиков и танцовщиц «Дуэнде». Прекрасная галерея влюбленностей, ссор, примирений, любовных треугольников, «мужских» разговоров о женщинах. И снова надо отметить невинность происходящего – да, это любовные игры подростков, но очень неиспорченных подростков, каких сейчас, наверное, и не делают.
Частное замечание: когда в паре танцор вращает и подбрасывает свою партнершу и так и эдак, все-таки чувствуется, что это она «мужиком крутит», заставляет его действовать, а никак не наоборот. Мудрый Начо Дуато. Я недавно читал недоброжелательный отзыв о Дуато, где его слава и талант объявляются «раздутыми» российскими критиками. Потому что большинство российских балетных критиков – женщины. Не будучи знатоком балета, не могу сказать, насколько претензии недоброжелателя оправданы. Но я понимаю, почему женщинам (не обязательно критикам) нравятся постановки Начо Дуато. И вообще балет. В частности, потому, что там мужчины носят женщин на руках и не роняют.
«Без слов» было бы правильнее назвать «Без людей». Здесь танцуют девственную, не тронутую человеком природу. Возможно – рай. Шутки ради можно предположить, что сложные сплетения трех танцоров, из которых состояли большинство сцен, изображают отношения кварков в элементарной частице. В любом случае они не имеют ничего общего с человеческими отношениями. Может быть, так кружат в хороводниках сорванные с дерева листья. Мастерство и сложность, доведенные до кажущихся произвольности и случайности. «Изначальность», «невинность» подчеркивали костюмы телесного цвета на танцорах, из-за чего они казались обнаженными. Они еще не съели яблоко и не знают, что наги. К слову: впервые за долгое время вижу произведение современного искусства без депрессии, неврозов и нездоровой сексуальности. Конечно, тон произведения определяет величественная гармония музыки Шуберта, но вы же знаете этих современных художников – дай им хоть икону, они и ей найдут какое-нибудь нездоровое применение.
«Дуэнде», по той же аннотации, переводится как «эльф» - игривое, проказливое, но в целом скорее доброжелательное существо. Я имею ввиду шекспировских эльфов, а не остроухих эсэсовцев из компьютерных игр. Начо Дуато, надо думать, тоже предпочитает первое толкование. Сцена превратилась в зеленую лужайку, на который резвились мальчики и девочки, пытающиеся понравится друг другу. Здесь, в отличие от сложного, но экономного в движениях «Без слов», оказалась много «физкультуры» - демонстративно трудных и сложных элементов. «Парит, как пух из уст Эола» - это именно про танцовщиков и танцовщиц «Дуэнде». Прекрасная галерея влюбленностей, ссор, примирений, любовных треугольников, «мужских» разговоров о женщинах. И снова надо отметить невинность происходящего – да, это любовные игры подростков, но очень неиспорченных подростков, каких сейчас, наверное, и не делают.
Частное замечание: когда в паре танцор вращает и подбрасывает свою партнершу и так и эдак, все-таки чувствуется, что это она «мужиком крутит», заставляет его действовать, а никак не наоборот. Мудрый Начо Дуато. Я недавно читал недоброжелательный отзыв о Дуато, где его слава и талант объявляются «раздутыми» российскими критиками. Потому что большинство российских балетных критиков – женщины. Не будучи знатоком балета, не могу сказать, насколько претензии недоброжелателя оправданы. Но я понимаю, почему женщинам (не обязательно критикам) нравятся постановки Начо Дуато. И вообще балет. В частности, потому, что там мужчины носят женщин на руках и не роняют.
А вот заключительная, мистическая часть спектакля очевидно не удалась. О «Nunc Dimittis» сказано, что это первая российская постановка испанского хореографа (предыдущие – давние работы, много лет присутствующие в репертуарах европейских и американских балетов). Его, так сказать, попытка понять загадочную русскую душу. Если он что-то и понял, то объяснить не сумел.
Если нужно напоминать, то «Ныне отпущаеши» - приводимые в Евангелии от Луки слова Симеона Богоприимца, которые он произнёс в Иерусалимском Храме в день Сретения. Песнь Симеона Богоприимца вошла в состав богослужебных песнопений христианских церквей и стала основой для многих художественных произведений. В частности – стихотворения Иосифа Бродского:
Если нужно напоминать, то «Ныне отпущаеши» - приводимые в Евангелии от Луки слова Симеона Богоприимца, которые он произнёс в Иерусалимском Храме в день Сретения. Песнь Симеона Богоприимца вошла в состав богослужебных песнопений христианских церквей и стала основой для многих художественных произведений. В частности – стихотворения Иосифа Бродского:
…В лежащем сейчас на раме́нах Твоих
паденье одних, возвышенье других,
предмет пререканий и повод к раздорам.
И тем же оружьем, Мария, которым
терзаема плоть Его будет, Твоя
душа будет ранена. Рана сия
даст видеть Тебе, что сокрыто глубоко
в сердцах человеков, как некое око...
паденье одних, возвышенье других,
предмет пререканий и повод к раздорам.
И тем же оружьем, Мария, которым
терзаема плоть Его будет, Твоя
душа будет ранена. Рана сия
даст видеть Тебе, что сокрыто глубоко
в сердцах человеков, как некое око...
Да, тема глубоко русская. Но, судя по всему, наше национальное биполярное расстройство чуждо артистическому темпераменту испанца. Поэтому и на сцене происходила невнятица: похожие на привидения танцоры в серых трико, сливающихся с фоном, и танцовщицы в платьях цвета крови метались, сталкивались, скручивались в адские воронки, распадались на непонятные комбинации. Думается, не стоит Начо Дуато ставить достоевщину. Мы сами все про нее знаем и понимаем. Пусть лучше и дальше несет нам через танец дух рыцарства: мужества, прямоты и любезности. Видит Бог, нам всего этого остро не хватает.
ТЕКСТ: Леонид Диденко
