Слухи о подземельях и особенно подземных ходах постоянно будоражили старый Воронеж. Народ говорил, что Митрофановский монастырь, куда стекались паломники со всей России, соединен ходами со всеми другими городскими храмами. И что под монастырем есть беломраморные усыпальницы, где хоронят архиереев. Но внутренности монастыря, закрытые для посторонних глаз, строго хранили тайны.
Тем не менее от воронежцев не ускользали многочисленные сногсшибательные случаи. Рассказы о них обрастали легендами и передавались из уст в уста. В 1916 году на краю примонастырской Митрофановской площади, около гостиницы "Ново-Троицкой" (теперь Университетская площадь, здание 17-й поликлиники на углу улиц Володарского и Таранченко), неожиданно и быстро провалилась мостовая. Прохожие увидели кирпичные своды подземного хода. Говорили, что какой-то смельчак залез туда и не вернулся. Провал быстро засыпали, мостовую восстановили.
Под Острожным бугром и Касаткиной горой, вблизи Авиационной улицы и того места, где сейчас Дворец детей и юношества, на крутизне земельного откоса была плотная железная дверь, обращенная в сторону реки. Детишки, лазавшие по берегу, видели, что дверь охраняет часовой в военной форме. Среди ребятни была и будущая писательница Ольга Бубнова, впоследствии не раз вспоминавшая о таинственном месте. Она предполагала, что у реки завершалась сложная система городских подземных ходов. Поскольку на горе находился военный лазарет, к двери могли приставить часового, чтобы кто-нибудь не посягнул на покой в лазарете.
В 1920 году люди столкнулись с не выдуманными и не услышанными в чьем-то пересказе, а самыми настоящими чудесами, зафиксированными в справочной книге "Весь Воронеж" (1924 год). Митрофановский монастырь функционировал, но в то же время решили благоустроить городскую площадь перед ним. Раньше здесь стояли неказистые деревянные торговые балаганы. Их снесли до революции, однако для строительства новых торговых рядов городская управа не смогла изыскать денег. Советские же власти решили заложить на площади сквер. В первомайский субботник люди стали сажать деревья, копать для них ямы. Земля и булыжник провалились в пустоту. Точнее, внизу оказалось выложенное кирпичом помещение, со сводами и арками. Как записано в книге 1924 года, "рабочий спустился туда, пробыл в яме не более трех -- пяти минут и при помощи веревки вылез". Высказывались предположения, что там кельи отшельников или подземный ход, устроенный Петром I и идущий на такое расстояние, как с Хлебной площади до Острожного бугра.
Сквер быстро зачах. Смельчаков, желавших ухаживать за ним или сажать новые деревца, не нашлось. Но в середине 1920-х годов опять провалилась территория по соседству -- угол улиц Володарского и Таранченко. А самыми смелыми, как обычно, оказались дети. "Я училась в школе во втором или третьем классе, -- вспоминает в пенсионерка Ангелина Мериленко. -- Иду с друзьями в школу, глядь: дыра большая образовалась. И полезли под землю. Там -- ход, который идет и вправо, и влево. Пойдя направо, в сторону монастыря, дошли до двери с железной решеткой. На урок опоздали. Учительница сначала не поверила, а потом повела на Володарского весь класс после занятий. Но яму уже огородили флажками, приехала милиция".
В войну монастырь подвергся немецким бомбежкам и сильному обстрелу советской артиллерии, ударявшей с левого берега по наблюдательному пункту оккупантов. Вся монастырская территория оказалась развороченной воронками, усыпанной битым кирпичом. В 1964 году строительная техника въехала сюда, чтобы продолжить снимать верхний слой земли в связи с сооружением главного корпуса университета. И вот полвека назад таким варварским методом была приоткрыта завеса страшной тьмы над слухами и легендами. Тайное стало явным, а главное подтвердилось то, что казалось фантастическим, невероятным: действительно, из-под монастыря идут надежные ходы в различных направлениях. Наверное, потрясающая находка строителей со временем выродилась бы лишь в очередную легенду, если бы на месте происшествия не оказался краевед Александр Фролов. Он не только увидел. Он описал, измерил, зарисовал все, что увидел. И передал свой альбом в библиотеку.
"Прораб 45-го СМУ В.П. Кузнецов, который вел съемку верхнего слоя грунта для котлована, на середине бывшего монастырского двора обнаружил металлическую железную крышку, которая закрывала колодец!.. Я обследовал находку. Колодец оказался шириной 1,8 x 1,8 метров и глубиной до четыре метра. На одной из его стен имелись металлические скобы-ступени. Из колодца вел ход высотой 130 см и шириной 100 см, он шел по середине двора в сторону улицы Володарского. Стены колодца и подземного хода были сложены из старинного кирпича, отштукатурены и побелены мелом. В конце двора ход имел двойную металлическую дверь, которая со стороны монастыря закрывалась на замок. Так что проникнуть на территорию монастыря по подземному ходу было нельзя! За металлической дверью ход разветвлялся в трех направлениях: один канал шел в сторону реки, второй -- по улице Таранченко, третий -- по Володарского. При постройке университета подземные ходы были вскрыты на длину пять-семь метров от стен университета, засыпаны щебнем и забетонированы. Куда же они вели из монастыря, где кончались -- осталось загадкой. Судя по размерам кирпичей и по следам извести, можно предположить, что ходы устраивались при постройке первого каменного собора в 1690 году, задолго до открытия монастыря. Рыть их позже уже не было нужды".
Александр Фролов сделал зарисовки колодца, двери и разреза подземного хода. Не менее любопытно его свидетельство о подземельях типа усыпальниц: "...при расчистке территории (за алтарем, с левой стороны двора, у стены, выходившей на улице Володарского) были найдены следы богатых захоронений церковных священнослужителей. Но сказать, что же тут "усыпальница" или отдельные захоронения в склепах, -- трудно… Двор был сильно изрыт воронками, землю покрыли… остатки богатых дубовых гробов… Были найдены гробы, обитые золотой и серебряной парчой, в гробах обнаружены останки покойников в богатых парчовых облачениях; на них были кресты и церковные ордена… На месте богатых захоронений увидели также порожки из белого мрамора, металлические кованые двери и ставни кузнечной художественной ковки -- они не относились к монастырским зданиям. В головах покойников стояли бутылки с жидкостью. Они были фигурного литья".
Краевед сообщает, что "всех покойников (останки) собрали в один гроб и захоронили на Коминтерновском кладбище". Необходимо пояснить, что речь идет об останках архиереев, которые несколько лет назад перезахоронили в Акатовом монастыре. Поставили прекрасный мраморный памятник с высеченными на нем именами иерархов. Отдельная тайна -- как верующим, самоотверженным людям, оставшимся в тени, удалось в 1960 -- 1970-е годы спасти столь необычный и ценный прах, добиться его захоронения и регистрации на Коминтерновском кладбище. Учитывая, что в Воронеже почти все дореволюционные могилы и кладбища уничтожены, можно назвать истинным чудом те коллизии, что произошли с телами архиереев.
Судя по всему, Александр Фролов недалек от истины: кирпичные ходы появились, скорее всего, во времена первого воронежского епископа святителя Митрофана, в конце XVII -- начале XVIII века или немного позже. В более ранние десятилетия и века в городе-крепости тоже были ходы-тайники, однако они вели только к реке, имели не кирпичные, а непрочные деревянные укрепления. Несомненно, имелось в виду военное значение Воронежа, когда устраивали сообщение между храмами. Неужели надо было затрачивать столько сил ради какого-то другого замысла? Представьте, каково было в начале XVIII века, имея в руках одни только лопаты, прорыть не погреб и не подвал, а катакомбы, идущие под улицами на огромные расстояния. Да еще обложить их кирпичом. И чтобы никто не заметил. Поразительно, но по поводу подземелий не сыскано пока ни одного архивного документа, который мог бы пролить свет на истинное положение вещей. Что ж, тайна есть тайна.
В послевоенном Воронеже воронежцы продолжали натыкаться на подземные ходы на улицах, ближних к бывшему монастырю, и даже вдали от него. В 1960-е годы во двор старого двухэтажного дома на улице Таранченко дома въехал грузовик и провалился в странный колодец. Сначала жильцы решили, что предреволюционный владелец усадьбы, торговец Фирюпкин, устроил здесь клад. Но под колодцем обнаружился выложенный кирпичами ход в сторону монастыря, и смельчаки долго пробирались под землей в сторону бывшего монастыря. "Один из ходов соединял Богословскую и Покровскую церкви, -- говорит современный старожил, не пожелавший раскрывать свое имя в газете. -- Как-то копал я землю у себя на дворе, она провалилась, и я увидел участок хода, обложенного кирпичом. Обрадовался: вот он, готовый погреб! Рассказал соседям, и те уже специально стали копать так, чтобы попасть на линию Богословской и Покровской церквей. И тоже устраивать погреба".
Ольга Вяхирева, учившаяся в 1970-х годах в 16-й школе, около Тернового кладбища -- далековато от центра города -- уверяет, что она с одноклассницами лазила в остатки кладбищенских склепов и подвалов бывшей Терновой церкви и однажды попала вдруг не в подвал, а в подземный ход. И многие местные жители рассказывали ей про ход в районе кладбища, теперь уже безнадежно засыпанный. Были и внутримонастырские ходы -- и, похоже, в каждом монастыре. Старожилы, живущие у Акатова монастыря, уверены, что храм соединялся под землей с каждой их угловых башен, поставленных по периметру ограды. Во время реставрации монастыря ходы не были восстановлены, да и ни к чему они сейчас, ведь их оборонное предназначение утратилось к концу XVIII века. Более любопытно было бы отыскать ходы общегородского значения. Разве какой-либо фрагмент древнего хода сам по себе не будет большой ценностью, уникальным музейным экспонатом для города?
Итог: мы имеем свидетельства, рисунки, наконец, легенды. Однако долгое время в нашем распоряжении не было главного -- подлинной кирпичной кладки, которую можно было бы пощупать руками. И вот, наконец, желаемое стало почти действительным. Самую последнюю новость рассказала "Воронежскому телеграфу" Ольга Синцова. Несколько лет назад она въехала вместе со своей семьей в новый коттедж, который стоит на холме улице Петра Алексеева, возле улицы Таранченко. И услышала потрясающий рассказ строителей коттеджа -- им-то и мешал сводчатый подземный ход. Точнее, они обнаружили даже два разветвления хода и сумели пробраться на некоторое расстояние в направлении к Успенской церкви. Их удивили какие-то цепи, вмонтированные в своды. Даже после строительства ходы частично уцелели. Жаль, что их засыпали, но место известно. Не будем на всякий случай называть точный адрес, чтобы не доставить беспокойства хозяевам дома. Главное, что не в далеком вроде бы прошлом веке, а в последние годы, тайное стало явным, материальным.
Тем не менее от воронежцев не ускользали многочисленные сногсшибательные случаи. Рассказы о них обрастали легендами и передавались из уст в уста. В 1916 году на краю примонастырской Митрофановской площади, около гостиницы "Ново-Троицкой" (теперь Университетская площадь, здание 17-й поликлиники на углу улиц Володарского и Таранченко), неожиданно и быстро провалилась мостовая. Прохожие увидели кирпичные своды подземного хода. Говорили, что какой-то смельчак залез туда и не вернулся. Провал быстро засыпали, мостовую восстановили.
Под Острожным бугром и Касаткиной горой, вблизи Авиационной улицы и того места, где сейчас Дворец детей и юношества, на крутизне земельного откоса была плотная железная дверь, обращенная в сторону реки. Детишки, лазавшие по берегу, видели, что дверь охраняет часовой в военной форме. Среди ребятни была и будущая писательница Ольга Бубнова, впоследствии не раз вспоминавшая о таинственном месте. Она предполагала, что у реки завершалась сложная система городских подземных ходов. Поскольку на горе находился военный лазарет, к двери могли приставить часового, чтобы кто-нибудь не посягнул на покой в лазарете.
В 1920 году люди столкнулись с не выдуманными и не услышанными в чьем-то пересказе, а самыми настоящими чудесами, зафиксированными в справочной книге "Весь Воронеж" (1924 год). Митрофановский монастырь функционировал, но в то же время решили благоустроить городскую площадь перед ним. Раньше здесь стояли неказистые деревянные торговые балаганы. Их снесли до революции, однако для строительства новых торговых рядов городская управа не смогла изыскать денег. Советские же власти решили заложить на площади сквер. В первомайский субботник люди стали сажать деревья, копать для них ямы. Земля и булыжник провалились в пустоту. Точнее, внизу оказалось выложенное кирпичом помещение, со сводами и арками. Как записано в книге 1924 года, "рабочий спустился туда, пробыл в яме не более трех -- пяти минут и при помощи веревки вылез". Высказывались предположения, что там кельи отшельников или подземный ход, устроенный Петром I и идущий на такое расстояние, как с Хлебной площади до Острожного бугра.
Сквер быстро зачах. Смельчаков, желавших ухаживать за ним или сажать новые деревца, не нашлось. Но в середине 1920-х годов опять провалилась территория по соседству -- угол улиц Володарского и Таранченко. А самыми смелыми, как обычно, оказались дети. "Я училась в школе во втором или третьем классе, -- вспоминает в пенсионерка Ангелина Мериленко. -- Иду с друзьями в школу, глядь: дыра большая образовалась. И полезли под землю. Там -- ход, который идет и вправо, и влево. Пойдя направо, в сторону монастыря, дошли до двери с железной решеткой. На урок опоздали. Учительница сначала не поверила, а потом повела на Володарского весь класс после занятий. Но яму уже огородили флажками, приехала милиция".
В войну монастырь подвергся немецким бомбежкам и сильному обстрелу советской артиллерии, ударявшей с левого берега по наблюдательному пункту оккупантов. Вся монастырская территория оказалась развороченной воронками, усыпанной битым кирпичом. В 1964 году строительная техника въехала сюда, чтобы продолжить снимать верхний слой земли в связи с сооружением главного корпуса университета. И вот полвека назад таким варварским методом была приоткрыта завеса страшной тьмы над слухами и легендами. Тайное стало явным, а главное подтвердилось то, что казалось фантастическим, невероятным: действительно, из-под монастыря идут надежные ходы в различных направлениях. Наверное, потрясающая находка строителей со временем выродилась бы лишь в очередную легенду, если бы на месте происшествия не оказался краевед Александр Фролов. Он не только увидел. Он описал, измерил, зарисовал все, что увидел. И передал свой альбом в библиотеку.
"Прораб 45-го СМУ В.П. Кузнецов, который вел съемку верхнего слоя грунта для котлована, на середине бывшего монастырского двора обнаружил металлическую железную крышку, которая закрывала колодец!.. Я обследовал находку. Колодец оказался шириной 1,8 x 1,8 метров и глубиной до четыре метра. На одной из его стен имелись металлические скобы-ступени. Из колодца вел ход высотой 130 см и шириной 100 см, он шел по середине двора в сторону улицы Володарского. Стены колодца и подземного хода были сложены из старинного кирпича, отштукатурены и побелены мелом. В конце двора ход имел двойную металлическую дверь, которая со стороны монастыря закрывалась на замок. Так что проникнуть на территорию монастыря по подземному ходу было нельзя! За металлической дверью ход разветвлялся в трех направлениях: один канал шел в сторону реки, второй -- по улице Таранченко, третий -- по Володарского. При постройке университета подземные ходы были вскрыты на длину пять-семь метров от стен университета, засыпаны щебнем и забетонированы. Куда же они вели из монастыря, где кончались -- осталось загадкой. Судя по размерам кирпичей и по следам извести, можно предположить, что ходы устраивались при постройке первого каменного собора в 1690 году, задолго до открытия монастыря. Рыть их позже уже не было нужды".
Александр Фролов сделал зарисовки колодца, двери и разреза подземного хода. Не менее любопытно его свидетельство о подземельях типа усыпальниц: "...при расчистке территории (за алтарем, с левой стороны двора, у стены, выходившей на улице Володарского) были найдены следы богатых захоронений церковных священнослужителей. Но сказать, что же тут "усыпальница" или отдельные захоронения в склепах, -- трудно… Двор был сильно изрыт воронками, землю покрыли… остатки богатых дубовых гробов… Были найдены гробы, обитые золотой и серебряной парчой, в гробах обнаружены останки покойников в богатых парчовых облачениях; на них были кресты и церковные ордена… На месте богатых захоронений увидели также порожки из белого мрамора, металлические кованые двери и ставни кузнечной художественной ковки -- они не относились к монастырским зданиям. В головах покойников стояли бутылки с жидкостью. Они были фигурного литья".
Краевед сообщает, что "всех покойников (останки) собрали в один гроб и захоронили на Коминтерновском кладбище". Необходимо пояснить, что речь идет об останках архиереев, которые несколько лет назад перезахоронили в Акатовом монастыре. Поставили прекрасный мраморный памятник с высеченными на нем именами иерархов. Отдельная тайна -- как верующим, самоотверженным людям, оставшимся в тени, удалось в 1960 -- 1970-е годы спасти столь необычный и ценный прах, добиться его захоронения и регистрации на Коминтерновском кладбище. Учитывая, что в Воронеже почти все дореволюционные могилы и кладбища уничтожены, можно назвать истинным чудом те коллизии, что произошли с телами архиереев.
Судя по всему, Александр Фролов недалек от истины: кирпичные ходы появились, скорее всего, во времена первого воронежского епископа святителя Митрофана, в конце XVII -- начале XVIII века или немного позже. В более ранние десятилетия и века в городе-крепости тоже были ходы-тайники, однако они вели только к реке, имели не кирпичные, а непрочные деревянные укрепления. Несомненно, имелось в виду военное значение Воронежа, когда устраивали сообщение между храмами. Неужели надо было затрачивать столько сил ради какого-то другого замысла? Представьте, каково было в начале XVIII века, имея в руках одни только лопаты, прорыть не погреб и не подвал, а катакомбы, идущие под улицами на огромные расстояния. Да еще обложить их кирпичом. И чтобы никто не заметил. Поразительно, но по поводу подземелий не сыскано пока ни одного архивного документа, который мог бы пролить свет на истинное положение вещей. Что ж, тайна есть тайна.
В послевоенном Воронеже воронежцы продолжали натыкаться на подземные ходы на улицах, ближних к бывшему монастырю, и даже вдали от него. В 1960-е годы во двор старого двухэтажного дома на улице Таранченко дома въехал грузовик и провалился в странный колодец. Сначала жильцы решили, что предреволюционный владелец усадьбы, торговец Фирюпкин, устроил здесь клад. Но под колодцем обнаружился выложенный кирпичами ход в сторону монастыря, и смельчаки долго пробирались под землей в сторону бывшего монастыря. "Один из ходов соединял Богословскую и Покровскую церкви, -- говорит современный старожил, не пожелавший раскрывать свое имя в газете. -- Как-то копал я землю у себя на дворе, она провалилась, и я увидел участок хода, обложенного кирпичом. Обрадовался: вот он, готовый погреб! Рассказал соседям, и те уже специально стали копать так, чтобы попасть на линию Богословской и Покровской церквей. И тоже устраивать погреба".
Ольга Вяхирева, учившаяся в 1970-х годах в 16-й школе, около Тернового кладбища -- далековато от центра города -- уверяет, что она с одноклассницами лазила в остатки кладбищенских склепов и подвалов бывшей Терновой церкви и однажды попала вдруг не в подвал, а в подземный ход. И многие местные жители рассказывали ей про ход в районе кладбища, теперь уже безнадежно засыпанный. Были и внутримонастырские ходы -- и, похоже, в каждом монастыре. Старожилы, живущие у Акатова монастыря, уверены, что храм соединялся под землей с каждой их угловых башен, поставленных по периметру ограды. Во время реставрации монастыря ходы не были восстановлены, да и ни к чему они сейчас, ведь их оборонное предназначение утратилось к концу XVIII века. Более любопытно было бы отыскать ходы общегородского значения. Разве какой-либо фрагмент древнего хода сам по себе не будет большой ценностью, уникальным музейным экспонатом для города?
Итог: мы имеем свидетельства, рисунки, наконец, легенды. Однако долгое время в нашем распоряжении не было главного -- подлинной кирпичной кладки, которую можно было бы пощупать руками. И вот, наконец, желаемое стало почти действительным. Самую последнюю новость рассказала "Воронежскому телеграфу" Ольга Синцова. Несколько лет назад она въехала вместе со своей семьей в новый коттедж, который стоит на холме улице Петра Алексеева, возле улицы Таранченко. И услышала потрясающий рассказ строителей коттеджа -- им-то и мешал сводчатый подземный ход. Точнее, они обнаружили даже два разветвления хода и сумели пробраться на некоторое расстояние в направлении к Успенской церкви. Их удивили какие-то цепи, вмонтированные в своды. Даже после строительства ходы частично уцелели. Жаль, что их засыпали, но место известно. Не будем на всякий случай называть точный адрес, чтобы не доставить беспокойства хозяевам дома. Главное, что не в далеком вроде бы прошлом веке, а в последние годы, тайное стало явным, материальным.
