В Иерусалиме сосредоточены святыни трех мировых религий. Христиан влечет сюда Храм Гроба Господня – то самое здание, из-за которого тысячу лет назад начались крестовые походы. Как говорят историки, сначала основной задачей крестоносцев было добиться свободного доступа христианских паломников к святыням. Но в процессе было убито множество мирных людей, образовалось пять или шесть новых королевств, внутри которых стали делить землю новые бароны и графы – и понеслось…
Так или иначе, главная цель крестовых походов к настоящему времени достигнута – любой, прибывший в Иерусалим, может свободно придти к Гробу Господню. Перед этим паломник, скорей всего, не минует торгового квартала, где во множестве лавок продают иконки и крестики – от медных до золотых с бриллиантами. Араб-продавец на хорошем русском языке объяснит вам, что «этот крест заключает в себя пять и символизирует все главные христианские святыни. Такой крест следует носить самому или подарить кому-то из самых близких родственников – матери, отцу, жене, мужу, ребенку. Если вы верите в защиту высших сил – это будет самый главный для вас предмет». По цене медный крестик мало отличается от золотого – видимо, большая часть стоимости приходится на высшие силы.
Сам Храм Гроба Господня разделен между шестью основными христианским конфессиями – каждая имеет в нем свой притвор. Шаг вправо, шаг влево – и ты попадаешь из православного храма в пределы католиков или армянских монофизитов. Кстати, у шести конфессий церковь без присмотра: теоретически, за каждой закреплены элементы фасада (сохранившемся с 12-го века), о которых они должны заботиться, на практике – дверные и оконные проемы, а также лестницы и карнизы находятся в полуразваленном состоянии. Говорят, что католики, православные, монофизиты и копты не могут договориться о совместном ремонте.
Сердце храма – часовня Гроба Господня. Именно здесь на Пасху нисходит (есть и другие версии) Благодатный Огонь. Чтобы попасть в часовню, нужно отстоять минимум двухчасовую очередь. На середине пути окажется часовня Главы Господней (там хранится камень с изголовья последнего ложа Спасителя), принадлежащая коптской церкви. Когда я проходил мимо нее, внутри находился колоритный монах, отнюдь не эфиоп, который запрещал себя фотографировать. Поскольку мимо него проходили сотни человек ежечасно, и подошедшие следом не слышали его призывов, то большую часть времени он делал запрещающие жесты и говорил по-русски: «Нет хорошо! Не надо!».
Собственно, персональной гробницы Иосифа Аримофейского, который решил уступить ее бродячему проповеднику из Назарета, паломники не увидят – она закрыта полированной мраморной плитой. На эту плиту паломники кладут купленные у арабов крестики – и надеются, что они приобретут хотя бы тень высшего покровительства. Кстати, большая часть по византийски пышного убранства часовни и храма создана на деньги русских царей либо подарена Русской православной церковью, хотя русского притвора в храме нет.
Метрах в двадцати от Гроба, уже в католическом притворе, барельефами обозначено место, где впервые увидели (и не узнали) воскресшего Христа. В католической же части храма находится место Голгофы – отстояв еще одну очередь, можно коснуться камня тех времен. Здесь же находится фреска, подаренная храму домом Медичи, дающая очень живое представление о муках Распятия. Уж кто-кто, а Медичи знали толк в пытках и в казнях, и, кстати, во фресках.
Полутемная лестница возвращает паломника в православную часть – на место, где умащивали маслом тело Христа, готовя его к погребению. Вокруг мраморной плиты постоянно стоят коленопреклоненные паломники. На стене храма – чрезвычайно выразительная фреска в византийской манере, на которой изображены положение во гроб и скорбящие ученики. А место, где по преданию, императрица Елена (мать Константина Великого) нашла Истинный Крест, находится в ведении армянской церкви, с ее своеобразной манерой украшения церквей. Лично мне больше всего понравились скачущие зайцы, изображенные на плитках пола.
В Гефсиманском саду, сохранились оливковые деревья, как считается, бывшие свидетелями евангельских событий. Во всяком случае, выглядят они достаточно старыми. Само слово Гефсимания переводится как «маслодавилка» - сама жизнь дала наилучшую метафору для ситуации, в которой нужно выбрать плохое решение из наихудших. Сейчас здесь построен католический храм Страстей Господних (по-гречески – Агония), называемый также Собором Наций – на его возведение собирали деньги в пятнадцати странах. Чуть выше по горе находится православный храм Марии Магдалины. А соседняя гора – знаменитая Масличная, бесконечно древнее, но до сих пор действующее кладбище. Говорят, что сейчас стоимость места на нем доходит до 200 тысяч долларов.
Главное, что меня поразило – от Гефсиманского сада до претории (резиденции Понтия Пилата) можно докинуть камнем. А ведь Иисус с учениками там скрывались от властей. Это примерно то же самое, что прятаться от Путина на Красной площади. Отсюда же начинается Виа Делароса – Крестный Путь, ведущий к Голгофе.
Неподалеку от Гефсиманского сада находится Церковь Успения Богородицы – место захоронения Девы Марии. За тысячелетия эта церковь много раз разрушалась и строилась заново. В итоге от нее осталась лишь крипта – подземная часть, разделенная между православными и армянами. Центральная часть церкви – предполагаемое место каменной усыпальницы, вокруг которого тоже непрерывно толпятся паломники. Кстати, очень разные. Во время, когда я был в крипте, туда спустилась большая группа людей (человек пятьдесят) в белых одеждах и белых же шапках. Это мусульманские паломники из Индии пришли поклониться могиле Марьям, матери пророка Исы. По своему обычаю, они разулись перед входом и босиком пошли по каменным плитам. Мне почему-то стало неловко, что я здесь в ботинках.
Еще одно святое место – комната, где возможно, состоялась Тайная Вечеря. Ее вычислили рыцари-госптильеры во времена Иерусалимского королевства сопоставив разные признаки из текста Евангелия. И установили рядом фальшивый гроб царя Давида – по их представлениям, он должен был там находиться. Сейчас в этом здании находится ешива – иудейская духовная семинария. Судя по всему – очень популярная: во дворе на камнях стояла палатка, в которой спал некто очень ортодоксального вида. Сама комната ничем не примечательна – крест на стене и металлическая олива в нише. А поддельный гроб царя Давида находится в помещении синагоги. Как я уже говорил, была суббота, и синагога была заполнена множеством мужчин, читавших вслух и поющих что-то подобающее. Мешать им я постеснялся. По-моему, самый лучший памятник Давиду в городе, который он первым сделал столицей Израиля – модерновый мост на въезде в город: от стодвадцатиметровой опоры отходят около двухсот стальных струн, удерживающих конструкции моста. Разумеется, его немедленно прозвали Арфой Давида.
