Воронеж – один из регионов России, в котором музыкальные группы во время пандемии столкнулись с кризисом менеджеров, букинг-агентств, площадок. До начала карантина у музыкантов группы Easy Riders были планы на концерты, релиз, туры, но в марте 2020-го всем пришлось остаться дома, и надежды на успех каждый месяц угасали.
Фото - Константин Чудинов
Время пандемии продолжается, но мы заметили, что лёд тронулся и что-то в городе и музыке изменилось. Какой новый релиз вышел у группы, чем отличается прогрессивное музыкальное сообщество от ортодоксов, в чем особенность андеграунда в регионах, чему научил карантин – об этом и многом другом мы расспросили музыкантов группы Easy Riders и независимого промоутера Антона Матвеева.
Ребята, расскажите, пожалуйста, вкратце, кто чем занимается?
Яна: Я пишу тексты, и моя роль в группе – маленькая женская вокальная истерия.
Антон: Я независимый промоутер, деятель музыкальной индустрии. Вообще люблю организовывать мероприятия. Занимаюсь дистрибьюцией воронежских и не только музыкантов, уже выпустил больше 70 релизов. Работаю с группами: «Другое Дело», «ЦЁЙ», «Абстрактор», Easy Riders, «Суперклульт», «Кузина», Sheepray, Duso, HAPPY55, Gospoža, Displaced Fuzz, Noisebleedsuns.
Саша: Я играю на гитаре, основал Easy riders вместе с Никитой Войтенко, веду группу.
Что есть андеграундная музыка? В чем ее особенности?
Антон: Это обновленные субкультуры, некий DIY. Молодежь, которая объединена идеей построения нового сообщества. Попробую объяснить: недавно солиста «Пасош» Петара Мартича обвинили в абьюзе. Все сообщество поднялось, сказало: «Мы против насилия». И отказалось от него. После этого Петар уехал из страны.
Недавно на «Афиша Daily» вышел материал о том, что директора «Жара Music» Bahh Tee бывшая жена обвинила в абьюзе, но этому никто не придал значения. Более того: его назначили директором русского подразделения Atlantic Records.
Одинаковые по сути вещи, но в разных пространствах. Массовой культуре все равно, им безразлично то, что происходит в их горизонтали и вертикали — они просто потребляют музыку как развлечение, у них другие ценности, более консервативные. А у этого сообщества есть идеалы, ребята пытаются что-то изменить. Это говорит о прогрессивности взглядов, о движении вперед.
Фото - Алина Полунчукова
Что происходит сейчас с музыкой в Воронеже? Что изменил карантин в музыкальной среде города?
Саша: Я могу сказать коротко: все плохо было, все встало.
Яна: Не было активной концертной деятельности, но была активная деятельность закулисная.
Антон: Позитивный момент тоже есть: я посмотрел на то, как начали появляться разные группы — их стало много в сети, а я как раз все это время изучал интернет-маркетинг, моя деятельность завязана на продвижении в сети. Я понял, что моей компетенции достаточно для того, чтобы брать за работу приличные деньги.
Главная проблема карантина была в неопределенности – мы не знали, сколько нужно ждать. Думали: «Ну ничего, перенесем пару концертов на конец мая». Но когда пришел май, стало понятно, что их снова нужно переносить. К осени мы оказались в некой петле – это, конечно, душило и многих промоутеров, и музыкантов. Тут же проблема не только в деньгах, на которые живут артисты, — исчезает ощущение того, что ты делаешь что-то полезное. А когда ты не можешь ничего делать и вынужден просто ждать, становится печально.
Яна, ты писала новые тексты. Пандемия стала темой?
Яна: В каком-то смысле да. Я до всей ситуации с карантином написала ругательный текст про весну. Есть словосочетание dead spring, и оно очень хорошо связалось с коронавирусом.
Что еще, кроме пандемии, влияло на твои тексты?
Яна: Природа. Она вообще всегда со мной, я природный человек.
А в период пандемии сидеть дома – скучно, идти некуда. Рядом есть только речки, поля, леса… Выходишь в приятную среду обитания, дышишь свежим воздухом, и начинают скапливаться какие-то образы. Ты видишь, как человек взаимодействует с листком, с чем-угодно... На меня очень сильно влияла природа, но именно от того, что больше ничего не было.
Чем занималась группа до карантина?
Саша: Наше последнее большое выступление было на фестивале «Утренник» в Воронеже в 2019 году. За 2020 год мы сыграли единственный концерт с московской группой «Спасибо». Заявляли выступление на апрель, но оно не состоялось по понятным причинам. Следующий концерт был только в сентябре с группой «Спасибо» в Station Mir.
Фото - Алина Полунчукова
Яна: Концерт в целом прошел нормально, но обещали, что придет проверочка и будут выгонять людей без масок.
Антон: Ограничения сняли где-то 10 числа, перед Платоновским. Тогда дали разрешение на заполняемость в 50%.
Когда у вас ближайшее выступление в родном городе?
Антон: Это первый сольный концерт Easy Riders за 2,5 года. Будет полноценная программа, динамичная музыка и звук на этом концерте будет более мощным, чем раньше, благодаря тому, что сам зал больше. Приходите 9 апреля в Station mir, билеты еще есть.
Что должно произойти, чтобы все группы вышли из тени, чтобы все было в порядке?
Саша: Да время должно пройти, и все встанет на свои места. Когда ты резко что-то ломаешь, нужно чтобы прошло какое-то время.
Антон: Вообще, я бы не стал однозначно говорить о том, что все регрессировало, потому что когда где-то есть надлом и упадок — где-то что-то бежит ввысь. За счет того, что все сидели дома и писали песни, цифровая дистрибуция взлетела вверх.
Доходы музыкантов от стриминга растут, музыканты стали делать больше мерча и задумываться о том, как еще можно получать деньги за свою работу. Можно же не только ездить в туры, а договариваться о синхронизации: чтобы твою музыку в фильмы, в сериалы брали. Много направлений есть, в которых можно развиваться и как автору получать дополнительный доход. Сидение дома дало эти ростки позитивного настроя. Наконец-то появилось время и те, кто не ушел в депрессию, а занимался изучением нового и движением вперед, сейчас будут на коне.
Саша: Скажу так: был карантин и хорошо. Потому что песни написали, видео сняли, релиз выпущен. Карантин пошел нам на пользу. Плохо, конечно, когда ты не можешь реализовываться посредством выступлений, но нужно во всем искать свои плюсы.
Беседовала Валерия Лаевская.
