Это история Натальи Соколовой, которая из-за постигшего её испытания — выкидыша и невозможности забеременеть, основала в Воронеже первый и пока единственный Дом матери для женщин и их детей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Она развернула бурную деятельность по помощи другим, выиграла несколько грантов, в том числе президентский. Бог услышал её молитвы и сейчас она мать пятерых детей. Однако остановиться делать добро она уже не может — своей жизни без благотворительности она уже не представляет.
Я долго не могла забеременеть. Четыре года. Мы с мужем делали попытки с 2002 года. А в следующем году у меня случился выкидыш. Мы так ждали этого ребёнка! Мне было очень тяжело. Не хочу сейчас об этом вспоминать.
Я человек верующий, воспитывалась в верующей семье. Рядом с моим домом есть храм, и я пошла к батюшке на исповедь. Его зовут отец Алексей Спицын. Я рассказала ему о своей проблеме: «Мы не бедствуем. У нас есть всё: дом, деньги. Пытаемся завести ребёночка, но ничего не выходит. Я и Бога прошу, но не получается». Он мне ответил так: «Ну, смотри. Если вы обеспеченные, то вы можете просто кому-нибудь начать помогать. Детским домам, напрямую людям. У нас очень много многодетных семей. Мы можем просто попробовать, ты ничего не теряешь».
Потом желание помогать стало сильнее. Мы стали помогать воскресной школе при храме, в другие храмы жертвовали наши семейные иконы, начали ездить в детский мировский дом, это в области. Мне очень хотелось ребёночка, поэтому я развела бурную деятельность.
Раньше я никогда не углублялась в эту тему. Люди думают, что благотворительность, это когда ты идёшь по улице, светленький такой, и раздаёшь нищим милостыню. Но на самом деле это совсем другое. Благотворительность — это когда ты вникаешь в проблемы других людей и пытаешься им помочь, вытащить их из сложной ситуации. Должно быть определённое отношение к человеку.
Улыбки других людей настолько меня вдохновили, что я уже не смогла остановиться. Благотворительность вообще втягивает человека. Когда ты помогаешь, возникает чувство тихой радости, как-то легче становится в жизни. Без этой помощи хорошо жить у тебя самого уже не получается.
Это противоабортная акция. Проводится ежегодно в день защиты детей. Зелёное дерево — как дерево жизни. Наталья и волонтёры рассказывают людям об абортах и ценностях семьи.
Спустя какое-то время, действительно, — батюшка оказался прав — Господь послал нам ребёночка. Сколько мы до этого пробовали, ничего не получалось. А стоило прийти к батюшке и послушать его совета, как всё изменилось. К батюшке я пришла в конце 2005 года, а в феврале 2006-го я уже забеременела. Сейчас у меня пятеро детей. Самому старшему — восемь лет, другому— пять с половиной. Ещё двойняшки по два годика, и одному ребёночку месяц.
Потом в моей семье произошла трагедия. Мне бы не хотелось об этом говорить. Из-за случившегося мы не могли больше помогать, мы сами еле выживали. Наверное, тогда Бог испытывал меня на «прочность».
Я поехала в Абхазии и одному старцу там пожаловалась на то, что я больше не могу помогать. «Мне очень тяжело и больно, — сказала я ему. — Я вижу на улице мамочек и уже примерно знаю, какая помощь им нужна. Я хочу помочь, а уже не могу. Меня это сильно мучает». И он сказал мне такие слова: «Если ты не можешь помочь деньгами, помоги делом. Если не можешь помочь делом, помоги молитвой». Я спрашиваю у старца: «А как помогать делом?». Он: «Не всё меряется деньгами. Тебе не обязательно самой всё оплачивать, ты можешь искать деньги у других». Эти его слова запали мне глубоко в душу.
Воронежский приют им.Святой Великой княгини Елизаветы Романовой (частный дом)
Я в то время дружила с девочкой из Москвы. Она помогала в столичном Доме матери. Это приют для женщин, оказавшихся в тяжёлой жизненной ситуации. Когда старец сказал мне про помощь делом, я вспомнила об этом приюте. Я спросила у старца: «А если сделать такой Дом для матерей и их детей в Воронеже?». У нас такого Дома не было. Он сказал, что это очень хорошая идея, но мне нужно приготовиться к тому, что будет тяжело.
Когда я вернулась в Воронеж, сразу позвонила отцу Алексею и предложила идею построить Дом матери и Дитя в Воронеже. Он согласился, обрадовался даже. Благословил. При его церкви уже существовал центр «Ангел-хранитель», там были волонтёры, которые помогали женщинам продуктами, вещами. Вместе с ними мы создали Дом матери имени Елизаветы Романовой. Эта святая в своё время помогала людям, основала в Москве Марфо-Мариинскую обитель.
Наш приют существует год. Он открылся 1 ноября 2013 года. За год через нас прошли около 30 женщин. Мы выиграли несколько грантов: в московской патриархии, от воронежского департамента соцзащиты и президентский грант. На грант от патриархата мы существовали весь предыдущий год. На эти деньги мы сняли частный дом и квартиру, где сейчас живут наши подопечные. Сейчас на Московском проспекте, 31б мы строим собственное здание приюта. Дом ожидает внутреннюю отделку, газификацию, проводку электричества и так далее. Когда всё будет готово, мы туда переедем. Конечно, у нас всё упирается в финансы.
Воронежский приют им.Святой Великой княгини Елизаветы Романовой (частный дом)
Сейчас у нас 16 человек. Мы селим мамочек по двое в комнате, подыскиваем им посменную работу, чтобы пока одна работала, другая сидела с детьми. Так они могут и деньги зарабатывать, и с детками быть. Потом они снимают квартиру и уходят от нас. Мы их не оставляем, следим за их судьбой. На данный момент у нас все девочки, которые жили у нас в приюте, более-менее обустроены в жизни. У них есть дом, работа.
Обычно девочки стараются не задерживаться в нашем приюте. Всё-таки свой дом лучше. У нас была одна девочка, которая жила чуть больше полгода. Но в основном, живут недолго: кто три месяца, кто месяц. Мы пытаемся решить их проблемы в три месяца. Допустим, оформить документы, решить проблемы с органами опеки, с родственниками.
К нам попадают разные девушки. От одной ушёл муж, другая, из интерната, забеременела в 16 лет. Третья поссорилась с мужем, нам удалось их помирить, сейчас они очень хорошо живут.
Один раз к нам пришли родственники одной из девушек и устроили скандал. Девушка была беременная вторым ребёнком, срок был уже большой. Её родственники настаивали на искусственных родах, она этого не хотела. Ей пришлось сбежать из дома. Когда они пришли к нам выяснять отношения, мы с ними поговорили, сказали, что девушка совершеннолетняя и имеет право самостоятельно решать, как ей поступать с ребёнком. Они долго упирались, скандалили. Но мы старались мирным путём разрешить ситуацию. Они увидели, что мы не склонны конфликтовать, на агрессию отвечаем спокойно, и тоже начали потихоньку беседовать спокойнее. Слава Богу, удалось уладить конфликт. Больше таких случаев у нас не было.
Строящееся здание для воронежского приюта им.Святой Великой княгини Елизаветы Романовой
Этим летом поступил звонок. Кто-то на границе с Украиной оставил мой номер телефона и сказал: «Если позвоните, то эти люди попытаются решить ваши проблемы». Позвонили в десять вечера. Это был атаман Ростовского казачьего полка. Он сказал, что к ним массово бегут беженцы, и они не знают, что с ними делать. На тот момент на границе в лагере МЧС сидели больше трёхсот матерей.
Мы, конечно, не смогли остаться равнодушными. Тем более, что у нас уже был опыт помощи первым беженцам, которые появились в Воронеже в мае. Им кто-то на рынке рассказал про наш Дом матери, и они пришли к нам. Неожиданно у нас оказалось 50 человек, нуждавшихся в помощи. Это были и украинцы, и украинские цыгане. Тогда власти ещё не признавали существование беженцев. Я обратилась за помощью к отцу Евгению из Богоявленского храма, и вместе мы справились.
На границе с Украиной
На границе с Украиной
А в июне поступил вот этот звонок. Мы очень быстро собрали между собой деньги на автобус и поехали их забирать. В первый раз мы забрали 77 матерей с детьми. Мы не знали, куда их селить. Отвезли к отцу Геннадию в Отрадное. Там есть приют для детей, но он ещё не был введён в эксплуатацию. Мы поселили беженцев там.
За всё лето мы сделали больше пяти рейсов, привезли около пятисот человек. Было очень тяжело, и физически, и психологически. Мы сидели в палатке МЧС, оформляли людей в очереди, а их в ней — девятьсот человек. Кто плачет, кто голодный, кто раздетый, — было жутко, очень тяжело морально.
Людей мы привозили и очень быстро, в течение нескольких дней, размещали по домам и квартирам в Воронежской области. У нас оказались очень отзывчивые люди. Очень многие забирали к себе в дома, квартиры, кто-то предлагал свои пустующие дома за городом, — люди искали самые разные способы, чтобы обеспечить кровом беженцев.
На границе с Украиной
На границе с Украиной
Сбор гуманитарной помощи в Воронеже
На гуковской таможне (Ростовская область) простреливали в нашу сторону. У нас был сопровождающий Алексей. Он спросил: «Ой, кто это у вас там по кастрюлям бьёт?». А это стреляли в нашу сторону. А звук был такой, будто кастрюлями били. Так что, и такое мы пережили.
Текст опубликован в рамках гранта Гильдии аналитических журналистов
Фото из личного архива Натальи Соколовой
