В воскресенье, 16 ноября, Воронеж посетила Елизавета Глинка, известная в Интернете как доктор Лиза (блогер doctor_liza в жж). В рамках цикла публичных выступлений «Открытая лекция» она менее чем за час рассказала, зачем помогает бездомным и людям с умственными отклонениями, как находит в себе силы поддерживать пациентов, у которых нет шанса выжить, как пять человек могут содержать 300 и почему она против эвтаназии.
Цикл публичных выступлений «Открытая лекция» — гуманитарный и просветительский проект, в рамках которого различные деятели делятся своим опытом со слушателями. По идее организаторов, каждое такое выступление — это своеобразный манифест автора: весь его профессиональный и жизненный опыт, изложенный за один академический час. Лекция доктора Лизы анонсировалась так: «Как помогать тем, с кем не согласен». С самого начала Глинка призналась, что читать лекции не умеет, поэтому просто расскажет о своей деятельности.
— Я – врач паллиативной медицины, — начала разговор Елизавета Глинка. — Есть доктора, которые лечат, а я — доктор, который облегчает симптомы. Мои больные, к сожалению, никогда не выздоровеют. К социальным «больным» это тоже относится — редко кому из них удается поменять образ жизни и поправить своё положение.
Фонд, который основала доктор Лиза, «Справедливая помощь», с 2007 года оказывает поддержку малоимущим и людям без определенного места жительства. Оказывается, его работу обеспечивают всего пять сотрудников (водитель, два врача и два секретаря). Секрет, как это удаётся, прост:
— Меня часто спрашивают, как пять человек могут содержать 300. Могут, если правильно все распределить.
«Мы никому не отказываем»
Лиза и её соратники помогают самым разным людям: бездомным, неизлечимо больным детям, психически больным взрослым, одиноким старикам, мигрантам, беженцам. Их кормят, лечат, для них устраивают благотворительные ужины (последние обеспечивает владелец одного из московских ресторанов). «Мы никому, кто к нам приходит, не отказываем в помощи», — рассказала Глинка.
Для одиноких пенсионеров, живущих в соседних от фонда домах, приход к доктору Лизе — единственная возможность поесть мяса.
— В очереди драк нет (показывает фотографии людей, выстроившихся в очередь за едой, — прим. 36on.ru). Удивительное дело, я думала, что бедность унижает, но она ещё и примиряет.
Елизавета Глинка мечтает создать для бездомных «тёплый дом» (платку с буржуйкой), как в Санкт-Петербурге, чтобы люди могли греться там зимой:
— Это спасает жизни. Только по официальным данным зимой от голода и холода умирает примерно тысяча человек».
По словам доктора Глинки, очень много бомжей, которых она кормит, роддом из Воронежа и Липецка: «По крайней мере, последним адресом проживания они указывают именно эти города».
— Мне часто предъявляют претензии, что я «развожу» бомжей. Это не так. Все эти люди являются 100% носителями туберкулёза. 15% из них — заразны. Я пытаюсь любым способом сделать так, чтобы они прошли флюорографию. Затем по нашим направлениям, они ложатся в туберкулёзные больницы (у нас заключён с ними договор). Все больные получают бесплатную помощь.
«Нельзя опускаться до уровня зверей»
Глинка рассказала истории нескольких своих пациентов. О некоторых из них она с улыбкой говорила: «А это наш любимец». Свои рассказы доктор Лиза подкрепляла фотографиями. Однако слушать и смотреть было нелегко. «Я вам показываю тех, кто умер, — сказала доктор. — Ну, вот такая у меня работа».
Вот одна из историй, рассказанная доктором Лизой:
— У нас был пациент — таджик. У него не было денег сделать регистрацию, и он ночевал в подъезде обычного жилого дома. От него не пахло, он не пил, но он мешал своему соседу — подростку. Настолько, видимо, мешал, что тот решил облить его бензином и поджечь. Таджик выжил, врачам с трудом удалось сохранить ему зрение, но он остался инвалидом. Площадь ожогов была такой, что перевязки длились по 4-5 часов. Я перевязывала его и думала: какие вообще мысли могут толкнуть человека на то, чтобы поджечь другого человека, даже если он тебе не нравится, если ты с ним не согласен, даже если он помочился в твоём подъезде. До сих пор я не нашла этому объяснения. Мне тоже не нравятся люди, которые ночуют в подъезде. Но я считаю, что нельзя опускаться до уровня зверей.
Доктор Лиза рассказала и об эвакуации раненных и больных детей из зоны боевых действий, в том числе о краматорском доме ребёнка «Антошка» (история прогремела на весь Интернет):
— Лекарства в больницы Донецка перестали поступать в августе, а дети там остались. Они есть и сейчас, их много, их надо эвакуировать. Про краматорский дом ребенка я узнала из пропагандистских, как бы вы их назвали, роликов, и просто придумала, как это сделать. И я должна подчеркнуть, что никаких препятствий ни с одной стороны, ни с другой не было. То, что говорят, что детей разменяли, на органы русским отдали, что мальчика распяли, — это запредельный цинизм, я не знаю, кто это делает и кто в это верит. Обе стороны, и ДНР, и Украина, очень достойно себя повели. Я вывезла оттуда 29 детей, и все это дерьмо, которое на нас вылили — оно этих жизней стоит.
После выступления Елизавета Глинка ответила на вопросы слушателей.
— Ваше мнение об одном из последних заявлений министерства здравоохранения — программа помощи онкологических больным закрыта и продолжена не будет. По этой программе в регионы поступало диагностическое оборудование, врачи могли выезжать за границу для получения опыта и так далее.
— Всё, что сокращается в медицине, на мой взгляд, плохо. Это сфера, на которой экономить нельзя. К заявлению минздрава у меня двойственное отношение. Закрыли как неэффективную, или потому что нет денег? Я была в Нижнем Новгороде, там по этой программе поступил томограф, но его даже не собрали. Значит, что-то недодумали в этой программе. Главное, чтобы после закрытия этой программы лечение для больных осталось, как того гарантирует Конституция, бесплатным.
— Вы сказали, что помогаете тем, кто неизлечимо болен. Как вы находите в себе силы? И как привлечь других людей к такой помощи?
— Людей, которые помогают, много. Просто я скандальная очень и все время говорю об этом. У вас в Воронеже есть ночлежка, она известна даже за пределами региона, и посмотрите, какие замечательные люди там работают.Есть только один способ что-то изменить в обществе — говорить об этом и делать самому. Больше никак. Ни пропаганда, ни крики, — ничто больше не поможет.
— Согласны ли вы с Макаревичем?
— По какому вопросу? С тем, что он против войны? Да, согласна. Я против войны.
— Почему вы против эвтаназии? Я — за! Я категорически против того, чтобы человек мучился — это негуманно.
— Вы понимаете, обезболенный больной никогда не попросит об эвтаназии. Но если я вам дам пистолет и скажу: «Убейте», вы сможете? Я столько смертей увидела за это лето, что стала ценить эту жизнь ещё больше. Моя мама умирала три года, и я не могла отключить её от аппарата искусственного дыхания, хотя у меня была возможность сделать это нелегально. Я не знаю, чувствовала ли она что-то и осознавала ли, но когда я приходила к ней утром, мне казалось, она пожимает мне руку.Но самое главное, что мы не готовы к этому юридически. Если у нас разрешить эвтаназию, то через какое-то время все умирающие старики перепишут квартиры и все свои сбережения неизвестно на кого, а потом им всем устроят эвтаназию. Ко мне такие обобранные старики приходят постоянно. Может быть, в других странах это всё защищено законом и десять раз перепроверено, а у нас всё можно купить.
— Каждый день вы сталкиваетесь со смертью и болезнями. Чувствуете ли вы выгорание?
— Выгорания нет, есть чудовищная усталость, но когда эти люди безнадежны, я люблю их ещё больше. А когда они умирают, я просто думаю, что они уходят туда, где им лучше.
Фото автора
