Интервью 20 июня 2014, 20:04

Ирина Хакамада о пути России: «Нас может занести влево»

Продолжение разговора с Ириной Хакамадой. В этой части мы говорим о том, как Россия может преодолеть инфраструктурное отставание производства, о неспособности нашей оппозиции объединиться и по какому идеологическому пути может пойти страна.

«Модернизацию при Медведеве Путин заменил на новую индустриализацию»

— Как Вы относитесь к программе Путина по новой индустриализации России?

— Есть два способа модернизации страны. Можно идти по пути создания новой прогрессивной экономики. Это информационные, космические, биотехнологии, это исследования в области человеческого мозга и так далее. То, чем занимаются США. Они не производят кроссовки и сильно не качают ресурсы. Только сланец сейчас стали гнать для того, чтобы освободить себя от всякой зависимости от других. Мы пошли по пути создания крупных предприятий, госкорпораций, никак не связанных с новой экономикой. Именно поэтому модернизацию при Медведеве Путин заменил на новую индустриализацию.

— Но он говорил о другом. О том, что государство будет делать ставку и поддерживать средний и малый бизнес.

— 30 лет это говорят. Я всю жизнь этим занималась. Малое предприятие создать сейчас почти невозможно. Новая индустриализация, это, знаете, как будет? При «Роснефти» сделают ещё одно отделение, которое будет заниматься чем-то современным. Это называется новая индустриализация. Когда «крупняк» будут заставлять разворачивать частично свои активы в инвестирование каких-то новых видов отрасли. Такой пример уже есть. «Ростехнологии» создали свой мобильный телефон.

— Когда и какими способами Россия сможет преодолеть инфраструктурное отставание бизнеса и (особенно) производства?

— Формально, теоретически, когда создаст другие мотивационные институты развития бизнеса. Приведёт в порядок налоговую политику. Уберёт бюрократию с рынка. И развитие бизнеса будет преимущественно по отношению к развитию бюрократии. То есть никогда. Это формально. А теперь в шутку. Россия двинется по реальной инфраструктуре бизнеса, чтобы ему было хорошо и удобно работать, когда или газ с нефтью кончатся, или цены на них упадут.

«Кремль очень легко разводит нашу оппозицию»

— Как Вы относитесь к нынешней деятельности Немцова? Не считаете ли, что он бьётся головой о стену?

— Я никогда не осуждаю своих братьев по разуму. Я от них отмежевалась — вообще ушла из политики. И их радикализм не всегда меня устраивает. Я выступаю за диалог, который возможен с властью, для того, чтобы защитить людей. Но! В любом обществе нужны всякие деятели. В том числе и такие радикалы. У каждого своя поляна. Поэтому у меня нет претензий к Немцову: он ведёт себя так, как ему комфортно, и имеет на это право.

Другое дело, что у меня есть претензии к оппозиции. Каждый сам по себе очень радикален, но вместе они не могут объединиться. Их очень легко разводят их собственные амбиции и Кремль. Я не понимаю, почему из «Парнаса» ушёл Рыжков, я не понимаю, почему Каспаров и Навальный не вместе. Я не понимаю, почему «Яблоко» на будущих московских выборах выдвигает кандидатов против оппозиционеров. Например, Винокуров, муж Синдеевой и собственник «Дождя», будет конкурировать с яблочником, а Мария Гайдар будет конкурировать с Ярмольником из прохоровской партии. Для меня это ужас и кошмар. Я не понимаю, что они делают, за что они борются. Их и так очень мало, каждый сам по себе — они никогда ничего не добьются.

«Поляна зачищена. Альтернативы Путину сейчас нет»

— Мне рассказали о семейной паре, где между мужем и женой разница почти в 40 лет (он старше). Когда через энное количество лет они стали ругаться, друзья и знакомые спрашивали у жены: «Ты не хочешь уйти от него?», а она им отвечала: «Ну, раз взяла, то надо “доносить”». Как Вы думаете, России надо «доносить» Путина? Основной мессидж всех протестных маршей и шествий: «Уйди, противный».

— А мы это и делаем. По данным «Левады», у него рейтинг 85% процентов. Все в полном восторге. Там не то, что доносить, там… Но это пока Крым. Потом, конечно, пена патриотизма сойдёт. Но всё равно будет стоять главный вопрос большинства людей: «А кто вместо? Почему этого “вместо” нет?». А потому что поляна зачищена.

— Кто может быть «вместо»?

— Не знаю. Пока ничего, кроме революционеров не выросло. Революционер не может быть президентом. С улицы, организуя митинги, поливая власть и так далее, президентами не становятся. Это будет президент на один год. Потому что всё рухнет. Посмотрите, что произошло в Украине. Кто делал Майдан и за кого проголосовали? За самого тихого и более-менее умеренного Порошенко.

Президенты вырастают только из системной оппозиции. Из людей, которые входят в парламент, работают там 10 лет, приходят в правительство. То есть людей, которые обретают огромный опыт государственного управления. А поскольку поляна зачищена, независимым людям невозможно попасть в парламент, пойти дальше. Не люди виноваты. Уничтожены институты, которые выращивают президентов России снизу.

«Нас может занести влево»

— Как Вы считаете, Россия ещё не доросла до праволиберальной идеологии?

— Нет. Это показал Крым. И не потому, что Россия обречена, она не доросла до этой идеологии потому, что демократы в 90-х сделали ошибку. Люди разочаровались и отвернулись. Нельзя у людей так отнимать деньги и приватизировать собственность, чтобы потом одни выжили и даже процветали (меньшинство), а все другие загнулись. Это народ запомнил.

Носитель праволиберальной идеологии — средний класс. То есть люди с определёнными доходами, которые могут позволить себе определённое качество жизни. Вы знаете, кто в России составляет средний класс? У нас 70% среднего класса составляют чиновники. Не художники, врачи, а чиновники, которые живут в совершенно застывшей структуре.

Шанс «дорасти» есть. История циклична. Общество разочаровывается в одном и приходит к другому. В мире это происходит повсеместно. Во Франции к власти пришёл социалист Оланд. И вот из-за непомерных налогов к нам бежит Депардье. После Оланда наверняка победят опять либералы, последователи Саркози. В Америке Обама не справляется с внешней политикой — это заметно. Ничего не получается ни в Афганистане, ни в Ираке, ни в Украине. И наверняка после демократов в Америке победят республиканцы.

У них, на Западе и в Америке, это спокойный вариант, происходит в рамках одной системы. А у нас будет качать сильнее и круче. И когда произойдет разочарование в государственных жёстких моделях, при которых сверху спускается что читать, что смотреть, как жить, и при этом бюрократия откровенно наживается, а люди выживают, тогда история повернётся и у нас. Но повернуться может не в сторону либерализма, а в левую революцию типа 1917-го года. Всё зависит от того, какая подрастёт молодёжь.

— Как Вы относитесь к писательнице Айн Рэнд?

— Прекрасно. «Источник» прочитала — в восторге. С одной стороны, это такое чтиво-чтиво, а с другой стороны — она прям долбит. Её идеи прямо противоположны тому, что насаждается у нас. Её главная идея: человек-индивидуалист может победить всё, что угодно. Он идёт против потока, он будет страдать, но он будет победителем и будет самодостаточен. А в нашей системе главное не «я», а «мы».

«Женщина-политик больше замотивирована договариваться»

— Полевели ли многие европейские страны после того, как к власти в них пришли женщины?

— Нет. Полевения никакого нет. Меркель — единственный переговорщик с Европой, с которой Путин может разговаривать. Она представляет консерваторов. Но как женщина ведёт переговоры из последних сил, потому что военные конфликты, в отличие от самцов-мужчин, её не возбуждают. И в Сирии и в Латинской Америке после диктаторов приходят женщины, и полевения там не происходит. А в Таиланде женщина-президент, придя к власти, стала настолько консервативна, что теперь всё сметают. От пола ничего не зависит. Но женщина при власти всё-таки больше замотивирована о чём-то договориться. Хотя есть исключения: Тимошенко на Украине.

— Кого из женщин-политиков 20 века Вы считаете хорошими политиками?

— Меркель. Германия кормит во время кризиса всю Европу. И понятно, что те, кто её поддерживают, требуют, чтобы Германия вышла из Евросоюза. Меркель умудряется договариваться. С одной стороны, она борется за то, чтобы другие страны, члены ЕС, больше вкладывали в совместные программы Евросоюза. С другой стороны, отстаивает германские интересы. С третьей стороны, пытается общаться с Россией и при этом не ссорится с Америкой.

«Чтобы я вернулась в политику, оппозиция должна объединиться»

— Что должно измениться, чтобы Вы сочли возможным вернуться в политику?

— Два условия. Но этого не произойдёт никогда. Первое. Все демократы и либералы объединятся. Без меня. Второе. Они меня позовут. Я думаю, не произойдёт ни первое, ни второе. Пока их всех волной не смоет, и другие не придут, они не объединятся. А когда все объединятся, то никто и не нужен будет. Если меня не позовут — это не страшно. Мне это и не нужно. Я сейчас спокойно себя чувствую. Я сижу на печке, в социальных сетях, и даю оттуда мудрые советы.

Я не могу идти во власть — я не разделяю эти ценности. Но я не могу идти и в оппозицию, потому что там беспредел. Они друг друга подставляют каждую секунду. Когда все критиковали Координационный совет, я его поддерживала. И где он теперь? Нет его. Ничего нет. Каждый сам за себя. Только на митинги выходят все вместе, а дальше все разбегаются. Но надо же и в выборах как-то солидно участвовать.

— Каким бы политиком Вам хотелось остаться в истории?

— Последовательным, принципиальным, уравновешенным либерал-демократом. Но с консервативными ценностями. Такие ценности, как семья, вера, бог, государство, для меня очень важны. Я уважаю институты, в том числе и государственные, но человек и его права для меня выше.

У нас принято считать, что либералы — это развратники, которые поддерживают гомосексуализм и так далее. Это не так. На тему либерализма очень много спекуляций. Сознательно искажают истину, создают новый язык. Почитайте Оруэлла. Нужно разбираться в терминах. Либерализм отличается от социализма тем, что наверху стоит не государство, а человек. Социализм и коммунизм считают, что человек обладает только теми правами, которые ему даст государство. Либерализм считает, что права человека важнее, чем права государства. Я хочу обратить на это внимание читателей — это очень важно.

Беседовала Юлия Репринцева
Фото Олег Титяев