Британский трубач и композитор Стив Уотерман (Steve Waterman) российской публике мало знаком, однако является одним из наиболее востребованных музыкантов, как в Великобритании, так и на международной сцене. В Воронеже музыкант был дважды в качестве участника международного ежегодного фестиваля «Джазовая провинция», где зрители могли видеть его в составе квинтета с британским саксофонистом Эдом Джонсом и в проекте «Антология нового джаза», который представили также баритон-саксофонист Джордж Хаслам, барабанщик Олег Юданов, скрипач Стефано Пастор.
Нам удалось пообщаться с музыкантом, Стив Уотерман любезно поделился впечатлениями от пребывания в России, участия в «Джазовой провинции» и рассказал о своем музыкальном опыте.
Участие в «Джазовой провинции-2011» стало вашим вторым визитом в Россию. Был ли у вас ранее опыт участия в подобных «передвижных» фестивалях? В чем, на ваш взгляд, особенность и специфика фестиваля? Каковы ваши впечатления от России?
Да, «Джазовая провинция-2011» стала моим вторым визитом в Россию и вторым участием в фестивале. Фестиваль уникальный, и подобных ему я не знаю. Мы выступали в прекрасных концертных залах, а реакция аудитории на нашу музыку была просто удивительна. Мне особенно понравилось увидеть на концертах много молодежи. Я с огромным удовольствием провел мастер-классы в нескольких музыкальных школах, где видел много увлеченных джазом молодых людей.
Вы знакомы и играли со многими российскими джазовыми музыкантами. Чувствуется ли разница между российскими и нероссийскими джазменами?
Думаю, разница есть, но она совершенно неуловима. Я вообще заметил, и это касается не только российских джазовых музыкантов, но и музыкантов по всему миру, что у нас по существу один и тот же подход к джазу. Мировые величины джаза оказали огромное влияние на музыкантов во всем мире. Что уникально – это то, как в джаз приходят аспекты различных культур, и, на мой взгляд, это и делает музыку интересной. Каждый из музыкантов приносит в джаз влияние своей культуры, что в целом влияет на исполнение. Например, джазовый музыкант в России будет стремиться играть музыку, очень схожую с той, что делает джазовый музыкант в Англии, однако каждый из них уже впитал разные влияния собственной музыкальной культуры, что в конечном итоге скажется на их манере исполнения.
Расскажите, как джаз начался в вашей жизни. Помните ли первое впечатление от инструмента и почему выбор пал именно на трубу? Кто повлиял на формирование ваших музыкальных вкусов?
В 8 лет я начал играть на скрипке. Школа на юге Англии, где я учился, предлагала только два инструмента на выбор – либо скрипка, либо блокфлейта. Я не помню, почему я выбрал скрипку, может потому что она по размеру больше, но в один прекрасный день я пришел из школы со скрипкой и начал заниматься.
Я часто слушал с отцом записи из его коллекции – музыку биг-бэндов 40-х годов и был буквально заворожен звуком трубы, игрой таких исполнителей как Гарри Джеймс (Harry James), Зигги Эльман (Ziggy Elman), Рэй Энтони (Ray Anthony), Бобби Хаккет (Bobby Hackett). Долгое время я просил своих родителей позволить мне играть на трубе. Когда мне было 10 лет, умерла моя морская свинка, и я был настолько расстроен, что родители пошли и купили мне мою первую трубу и учебник. Ноты я уже мог читать, и первые несколько месяцев я пытался самостоятельно обучаться. В конечном итоге в школе появился учитель по классу «труба», я смог обучаться, получать и формальные уроки.
В моем учебнике не было ни одной композиции, поэтому я слушал записи из отцовской коллекции, пытался играть вместе с ними и таким образом учился. Сам того не осознавая, я нашел самый эффективный способ обучения джазу.
За всю мою карьеру я играл в различных музыкальных направлениях, но джаз всегда оставался моей первой любовью. И теперь мне кажется, что мне повезло, что я могу зарабатывать этим на жизнь. А что касается музыкантов, которые в какой-то степени повлияли на меня, то это Майлс Дэвис (Miles Davis), Клиффорд Браун (Clifford Brown), Диззи Гиллеспи (Dizzy Gillespie), Чарли Паркер (Charlie Parker), Фредди Хаббард (Freddie Hubbard), Вуди Шоу (Woody Shaw), Кенни Уилер (Kenny Wheeler), Джон Шурман (John Surman), Кейт Джарретт (Keith Jarrett), Пэт Мэтини (Pat Metheny). Это далеко не исчерпывающий список, конечно.
Очевидно, что джазовому музыканту, помимо развитого чувства ритма, должно быть присуще и особое исполнительское чувство, особая энергетика. Не кажется ли вам, что с исчезновением условий, при которых зарождался джаз, музыканты стали другими и то, что появляется сегодня, нельзя назвать джазом в традиционном его понимании?
Я думаю, что, прежде всего, очень важно уважать, знать и изучать историю джаза. И также важно, что эти традиции изучаются. Мое отношение к джазу, музыке, да и к искусству вообще таково, что необходимо уважать и знать истоки, традицию, но не останавливаться на достигнутом и двигаться вперед. В консерваториях, где я преподаю, очень большое внимание уделяется изучению истории джаза, а также разучиванию джазовых стандартов. Навыки, которые можно извлечь из этого, могут быть использованы и в других видах музыки. Важно развивать эти навыки, но не менее важно двигаться дальше. Мне очень интересно видеть, как джаз может совмещаться с музыкой различных культур, в особенности, комбинации джаза с латиноамериканской музыкой.
Вы играли со многими музыкантами. Какой опыт был наиболее неожиданным для вас, и было ли желание поиграть в нетрадиционных для джаза составах с использованием инструментов, нечасто используемых в этом музыкальном направлении?
Самым неожиданным для меня опытом было совместное выступление с музыкантами в Перу. Музыка, которую исполняли перуанцы, уходит своими корнями в их народную музыку, о которой я на тот момент ничего не знал. И поначалу было довольно тяжело понять и почувствовать используемые ритмы. Но когда я к ним привык, музыка стала приятным вознаграждением. Я нашел, что ситуации, когда используются инструменты, нетипичные для джаза, привносят что-то новое, по этой причине я люблю оказываться в таких ситуациях.
В развитии джаза огромную роль играет импровизация, и способность импровизировать дает возможность играть в самых различных музыкальных жанрах, не только тех, что ассоциируются с джазом. Я множество раз был в ситуациях, когда из-за незнания языка не мог разговаривать с музыкантами, но мы могли общаться и общаемся до сих пор с помощью музыки.
Вы совмещаете исполнительскую и преподавательскую деятельность. Что, на ваш взгляд, главное в обучении ребенка игре на инструменте и к чему начинающий музыкант должен быть готов? Какой совет можете дать молодым музыкантам с высоты вашего опыта?
Я преподаю в основном для студентов, которые уже прошли определенную школу и думаю, что человеку, прежде всего, должно нравиться то, что он делает, чтобы играть с удовольствием, в противном случае будет очень трудно добиться владения инструментом на высоком уровне. Это в том числе и работа учителя – вдохновить ученика и помочь превратить игру на инструменте в приятный опыт. Очень важно иметь открытую душу, упорно работать, получать удовольствие от своего дела и быть преданным ему.
