Заметка о конференции книжников и не только
В конце февраля в Воронеже, прежде всего в ВГУ, Воронежской областной библиотеке им. И.С. Никитина и в книжном клубе «Петровский», прошла международная научная конференция «Книга в современном мире». Ученые разных стран и специальностей озаботились судьбой книги как продукта культуры, а также судьбой читателя классики (как вымирающего, увы, класса), судьбой духовных ценностей в стране, раздираемой противоречиями и спорами, долгими и кривыми, как улицы наших городов.
В открытии конференции и пленарных заседаниях принимали участие ректор ВГУ Дмитрий Ендовицкий, известнейший библиофил и книговед Олег Ласунский, профессора Владимир Ремизов, Елена Ищенко, другие известные ученые. Преобладали, естественно, филологи. Конференция стала не просто удачей местных читателей и издателей, а большим событием в мире российской науки и образования. Это большое культурное событие, посвященное анализу достижений и задач книгоиздателей, преподавателей и библиотекарей, читателей, будет теперь регулярным, надеемся.
Но скажу и о проблемах. Анализ читательской аудитории, данный учеными, поражает масштабами потерь. Мы не перестали читать, слава Богу и великой культурной традиции, но… Опросы и социологические исследования с неопровержимой убедительностью продемонстрировали наступление эпохи радикального Отказа от чтения, показали темпы сокращения читательской аудитории в условиях экономического и духовного кризиса. Приведем некоторые цифры.
Как мы читали
В 2003 году, уже в ситуации кризиса, в стране регулярно читали книги 26% населения, а в 2008 году таких читателей осталось 16%. Сегодня 14%. Газеты в 2003-м читали 43%, сегодня - 21%. Журналы тогда читали 21%, сейчас – 9%. Естественно, число нечитателей, то есть тех, кто вообще не берет в руки книгу или газету, заметно возросло: с 34% (книги) и 14% (газеты) до 46% и 37% соответственно. Опираясь на данные Левада-Центра, социологи Б. Дубин и Н. Зоркая делают справедливый вывод: «В чтении даже самых образованных и продвинутых читательских групп сегодня отчетливы ориентации на пассивно-адаптивный тип культурного поведения». Телевизор многим людям, в частности современным школьникам, заменил не только художественную литературу, но и учебники, что не радует учителей и родителей, знающих о разрушительной силе воздействия массовой культуры на детский ум. Социологи и у нас и за рубежом приводят весьма удручающие цифры, показывающие банализацию интересов различных групп населения и эрозию читательских предпочтений. Важно ведь не только, кто и что читает, но и как читает. Люди, к сожалению, подчас считают чтением просматривание гламурных журналов, сканирование заголовков в прессе, бездумное чтение «для отдыха» и т.п. Ясно, что гедонизм как тенденция эволюции потребления побеждает идеал ответственного соучастия читателя в массовом коммуникативном процессе. Данный тренд определяет содержание и тираж изданий. В число наиболее популярных газет и журналов сегодня входят «Комсомольская правда», «АиФ», «Труд», «Лиза», но не «Известия», не «Литературная газета», не «Новая газета» или «Ъ», тем паче не «толстые» журналы. Конечно, статистика здесь не всегда объективна. Часто приводят такую цифру. В социалистическом СССР тираж «Нового мира» достигал 2,5-4,5 млн. экземпляров, а сегодня он упал до 7 тысяч! Статистика в данном случае, как всегда в подобных двусмысленных случаях, коварна, ведь толстым журналам миллионные тиражи не нужны по определению. Но что-то тревожное есть и в этой статистике. Ведь чтение литературных журналов было отличительной чертой национальной культуры, а сейчас эта славная традиция исчезает! Публика отказалась от художественного слова, меньше читает литературно-критические статьи, искусствоведческую публицистику, а дискуссии в Интернете на данные темы слишком часто либо откровенно скучны, так как воспроизводят споры в диссертационных советах, либо носят субъективно-вкусовой характер.
Как мы читаем
К счастью не все так мрачно, как рисуют социологи. Культуролог Олег Ласунский уверенно заявил о росте количества продаж, причем не только популярной литературы. Нон-фикшн идет на ура тоже. И это непреложный факт. Он считает, что домашние библиотеки еще долго будут фактом нашей национальной культуры, причем они никак не вступают в конфликт с сетевыми произведениями, с планшетной продукцией, с ай-фонами и ай-падами, а сами электронные приспособления не убивают традиционную бумажную книгу. Защищает наших студентов как читателей и профессор Ирина Гришаева, подчеркивающая, что досуг молодежи заполняет не только Интернет, но и научная книга, часто тоже взятая из Сети, что закономерно в нашу технотронную эпоху. Детективы читать студентам некогда. И в этом мнении есть резон. Но мысли участников и организаторов (Ж. Грачева, М. Попова, все члены кафедры издательского дела ВГУ и др.) все же концентрировались вокруг бумажной КНИГИ как артефакта и вокруг художественной литературы.
Традиция отечественной педагогики такова, что в ней огромное место занимала художественная литература двух последних столетий. Мы воспитываем поколения граждан на стихах Пушкина, Блока и Лермонтова, на прозе Гоголя, Тургенева, Толстого и Достоевского, на пьесах Островского и Чехова, на статьях Белинского и Солженицына. Сегодня никто из серьезных ученых не отрицает то, что отечественными классиками литературы созданы ключевые образы национальной словесности, конкурирующие с философским осмыслением бытия, с политической пропагандой, с медицинским просвещением. Учебником жизни у нас называли книгу всегда, считая, что поэт в России больше, чем поэт. Но конференция в ВГУ выявила и другое: литература перестала быть Великим Педагогом, ее во многих сферах духовного бытия заменили сетевые игры, социальные сети и т.п.
Как нужно читать
Нужны энтузиасты-просветители и культуртрегеры, которые ЕЖЕДНЕВНО следят за потоком книг. Я, например, читаю с 1957 года регулярно, в том числе мировую литературу, которую как-то где-то и преподаю вот уже более 30 лет. И ничего. Жив, хотя проблемы были всегда. Вспоминаю, как меня тогда еще очень маленький сын спросил: «Папа, почему ты лежишь на диване с книжкой, а не работаешь?» Устами ребенка… Но еще хуже были жена и теща. Не говоря уже о правительстве, которое нас, филологов, публично назвало дармоедами. Обидно, конечно, но скажу так: общение с умными книгами искупает оскорбления высокопоставленных глупцов. Думается, подходы к стратегии и тактике книжного – и медиаобразования, особенно эстетического (художественного), сегодня должны быть изменены. Изменены с учетом количественного преобладания на рынке произведений неплохой массовой культуры, причем надо использовать плоды усилий коммерческого ТВ, достижения неплохой массовой литературы, например, образовательный эффект хороших детективов, исторических фильмов, экранизаций классики, документальных фильмов о мире животных или о покорении космоса.
Положительное воздействие на умы оказывают познавательные журналы типа «Наука и жизнь», «Нэшнл джиогрэфик» и т.п. То же самое следует сказать и о газетах общего интереса («Труд», «Аргументы и факты», порой даже «Комсомольская правда»). Почему нужно сделать шаг навстречу ширпотребу и даже китчу? Прямого ответа нет, но количественное преобладание масскульта заставляет медиакритиков, даже таких «твердокаменных», как Ирина Петровская, критиков, рьяно защищающих качественную телепродукцию, делать уступки массовым настроениям. Знакомство с публикациями в научном журнале «Медиаобразование», который позиционирует себя как «Российский журнал истории, теории и практики медиапедагогики», убеждает не только в болезненности старых вопросов о качестве потребления информации, но и дает надежду на сохранение энтузиазма книжников. Есть порох в наших библиотеках, есть класс миссионеров вроде Олега Ласунского, которые не дают нити порваться.
Профессор, доктор филологических наук,
Виктор Хорольский
