Если вы едете в Китай посмотреть на древние пагоды и буддистские храмы, то вы их, конечно, увидите, но как редкие оазисы. Пекин и Шанхай скорее похожи на Нью-Йорк, чем на древние восточные города. В Европе центры городов остались неприкосновенны зачастую со Средних веков, а кое-где –- с более раннего времени. В Китае многочисленные народные бунты не менее бессмысленные и беспощадные, чем у нас, пожары периодически уничтожали в основном деревянные строения. Западная культура, вторгшаяся в Китай посредством своих войск, в середине XIX века во время опиумных войн основательно его пограбила. Хунвэйбины во время культурной революции 60 -- 70-х годов XX тоже изрядно покуражились. Но цивилизация, насчитывающая 5 тыс. лет, многое сумела сохранить.
Современные китайцы трепетно относятся к памятникам своей культуры и мудро к своей неоднозначной новейшей истории. Мао Цзэ-Дун остается величайшим руководителем, правда, допустившим определенные ошибки в последнем периоде своей деятельности. Вопросы о жертвах культурной революции не муссируются. Было и прошло. Выносить Мао из грандиозного мавзолея никто не собирается. Коммунистическая партия Китая была и остается руководящей и направляющей, хребтом государства, не давая раскачивать лодку и разграблять страну. Она, формально называясь коммунистической, спокойно и небезуспешно строит госкапитализм с человеческим лицом и коммунистической идеологией. Основные предприятия, транспорт, связь, энергетика в руках государства, и никто не говорит, что государство не может эффективно управлять, так как взамен ему поставят человека, который сможет управлять эффективно. В Китае еще в стародавние времена была система, как теперь говорят, социальных лифтов, благодаря которой любой крестьянин, сдав череду экзаменов, мог стать чиновником самого высокого уровня. А слово «чиновник» в Китае всегда звучало гордо.
Наши перестройки начались примерно в одно и то же время. Китай был нищ. Не имел современных предприятий и технологий, достаточного количества образованных людей. За 20 лет построены современные города, дороги с пятиуровневыми развязками. Новенькие вокзалы и аэропорты. У нас громогласно запустили «Сапсан». У них подобные поезда, в которых мы дважды ездили со скоростью 230 -- 250 км/час (высвечивается на табло в вагоне), ходят, как у нас электрички, и стоят в разы дешевле. Испытывают поезд собственного производства, который достиг скорости 485 км/час. Городской транспорт дешев, хотя бензин на треть дороже, чем у нас. Наземный -- два юаня (юань -- 5 рублей). Бурно развивается метро -- три-четыре юаня. В Шанхае мы около получаса ехали на такси за 30 юаней строго по счетчику.
Зарплаты китайцев не поражают воображение, но за последние десять лет выросли в три раза -- при том, что заметные инфляционные процессы начались в кризисные 2008 -- 2009 годы. В Пекине средний рабочий, по словам гида, получает 3,5 тыс. юаней (17,5 тыс. рублей) в месяц. Чиновник низкого уровня –- 5 тыс. В деревнях хуже. На пока бедном Западе крестьянин в год зарабатывает порядка 4 тыс. юаней. Медицина страховая, на 90% бесплатная, для крестьян -- на 65%, но постепенно дешевеет. У них (на всякий случай) есть показательные расстрелы на площади Тяньаньмэнь. Когда я на ресепшене, пытаясь объяснить, что мне нужен магазин, подвинул юноше пять юаней, он от них шарахнулся так, что казалось пробьет противоположную стену. В школах учатся 12 лет. Девять из них -- обязательно. Высшее образование платное. На пенсию уходят, как у нас. Средняя пенсия составляет 300 долларов. Старики собираются в парках. Танцуют, поют, занимаются ушу, играют в карты и шахматы, во что-то сугубо китайское. Нищих довелось увидеть за все время не более десятка, да и то -- явных инвалидов.
Китайские супермаркеты не порадовали. Продукты немного дешевле. Тряпки как бы не дороже. Электроника в серьезных магазинах, по словам москвича-программиста, оказалась дороже, чем в Москве, а в несерьезных можно нарваться на одноразовый хлам. На рынках надо торговаться насмерть. За 300 юаней я купил кожаную куртку, на ценнике которой значилось 1288 юаней, а 400-юаневые кроссовки -- за 80, но чую, можно было сбить еще двадцатку. Квартиры дорогие. Квартплата тоже.
Китайцы, несмотря на высокую безработицу -- по оценкам из разных источников, от 5 до 12% -- и прочие трудности, в будущее смотрят с оптимизмом. У всех гидов, которые с нами работали, я спрашивал, сколько, по их мнению, процентов населения живет нормально. Что такое «нормально», специально не уточнял. Одни тешат свои комплексы стометровыми яхтами, другие прекрасно себя чувствуют на велосипеде. Все дело в мироощущении. Если с утра до ночи вбивать человеку в голову, что надо быть успешным и, соответственно, ездить на «Майбахе», а жить в трехэтажной вилле, он надорвется и всегда будет несчастным. Ответы колебались от 30 до 60%. 40% от 1,5 миллиардного населения Китая -- 600 млн. Четыре России.
Города забиты новыми солидными автомобилями, результатом экономического бума. Постоянно возникают пробки, несмотря на современность городов и соответствующую ширину улиц. Везде есть специально отведенные полосы или отгороженные дорожки для велосипедистов и скутеристов. Мотоциклы запрещены. Разнородная масса движется по местным дорогам, соблюдая правила довольно опосредованно. Соседка-автомобилистка в первые дни (потом привыкла) то и дело вскрикивала: «Ой, он же сплошную пересек!»; «Смотри, смотри левый поворот из правого ряда делает!»; «Куда он прет, красный же!». Между тем за все время, проведенное в Китае в сплошных переездах, мы не увидели ни одной аварии. Коллективный разум группы нашел причину в том, что они просто уступают друг другу дорогу.
Кто тренирует водителей, мы поняли после похода в Пекинский цирк. Обалденные жонглеры, акробаты, велосипедисты -- больше дюжины на одном велосипеде. Но наибольшее впечатление на всех произвели мотоциклисты в шаре. У нас я видел нечто подобное. Но у нас, в шаре примерно такого же размера, ездили то ли двое, то ли трое, а у них -- пятеро. Цепь, кажется, хаотично движущихся на огромной скорости огней в затемненном зале! Все выехали из шара живые и здоровые.
Наше пребывание в Поднебесной совпало с недельным празднованием провозглашения Китайской народной республики 1 октября 1949 года. Соответственно, везде были толпы приезжих. У них очень развит внутренний туризм. Прогулка по самой большой в мире Площади Небесного Спокойствия, Тяньаньмэнь, или осмотр Запретного города, императорского дворца Гугун были терпимы. А посещение «Сада скромного чиновника» в Сучжоу и «Сада радости» в Шанхае лишились своего очарования. Там надо прогуливаться неспеша, а лучше сидеть в полном одиночестве и созерцать. Зато толпа помогла преодолеть семь километров вверх-вниз по Великой Китайской стене без фуникулера. Упасть и умереть на глазах китайцев было бы не патриотично. Теперь я с гордостью ношу именную медаль за ее покорение.
Довелось побывать в мекке фанатов боевых искусств -- Шаолине. В принципе все буддийские храмы одинаковы, но в каждом из тех, где мы побывали, есть отличие. Шаолиню 1,5 тыс. лет. По преданию известность Шаолиня началась с приболевшего монаха, который физическими упражнениями возвратил себе здоровье. А слава и особый статус он получил после того, как в очередной междоусобице 13 монахов расправились с целым войском. Сейчас тут числится 200 человек, которые разъезжают по свету, зарабатывая демонстрацией своих навыков. Недалеко от монастыря расположен небольшой городок, где работают несколько серьезных школ боевых искусств. В одной из них мальчишки устроили для нас красочное представление за 100 юаней с носа. Скорость движений такова, что видеоаппаратура запечатлевает лишь пятна и полосы. Из поразившего: мальчик хлопнул воздушный шарик, пробив его чем-то вроде гвоздя, через трехмиллиметровое стекло. В стекле осталось кругленькое отверстие, без трещин, как от пули.
Имея таких мальчиков, руководство Китая опасается, кажется, только одного -- зажигалок. Первый раз у нас их извлекли из карманов при перелете из Пекина в Сиань, древнюю столицу Китая. Второй раз -- при посещении 460 метровой телебашни, где с высоты 260 м (выше все мельчает до неразличимости) мы обозревали красоты Шанхая и фотографировались, стоя на прозрачном полу. Жутковато, особенно сначала. Правда, на выходе из башни стояла коробка с отобранными у публики зажигалками, и можно было брать, что приглянется. Третий раз в аэропорту Шанхая при возвращении домой зажигалки изъяли даже из багажа.
Мы же опасались отстать от группы и гидов. Они хоть и неважно, но по-русски говорят. В Европе, зная два десятка английских слов и активно жестикулируя, не пропадешь. В Китае можешь в совершенстве знать любые языки. Не поможет. Основная масса населения не утруждает себя изучением языков малых народов. Наша система жестикуляции им непонятна. Поэтому, потерявшись где-нибудь в «небольшом городе с двумя миллионами населения», цитирую гида, рискуешь не найтись никогда. В банкоматах все тоже на местном. Самостоятельно снять деньги проблематично. Быстренько выучить китайский не удастся. У них, помимо слов, есть четыре тона, которыми их произносят. То есть, говоря правильные слова, но не обладая музыкальными способностями, можешь вызвать у собеседника реакцию, противоположную той, на которую рассчитывал. Можно писать. Когда мы куда-то собирались индивидуально, гид писал на бумажке иероглифы, и все проходило нормально. Главное -- не потерять послание китайскому народу, который приветлив и дружелюбен. Иероглифов всего-то 48 тыс. штук. Газету можно прочесть, зная 4 -- 5 тыс. иероглифов. Об остальном догадаешься. Выпускник школы знает около 15 тыс. Обладатель высшего образования -- до 25 тыс. Когда знакомишься с отдельными иероглифами или их частями, все кажется понятным. Но когда они объединяются, начинаешь понимать, что у китайцев какая-то своя логика, существенно отличающаяся от нашей. И логика, по-видимому, правильная, поскольку Китай 5 тыс. лет живет и частенько процветает. Чего я и нам желаю.
