***Семь утра. В маленькой, плотно заставленной мебелью комнате несколько людей в синей униформе.
Передо мной - пузатый телевизор, на экране с помехами утренние новости.
Не обращая внимания на шум, медики собирают необходимое для объездов оборудование.
- Меня зовут Игорь Валерьевич, я врач, сегодня будешь работать с нами, - улыбается мужчина. - А это Александр, он фельдшер, – показывает рукой на появившегося в дверном проеме темноволосого парня.- Скоро поедем? – спрашиваю.- Да рано. Пенсионеры еще спят, поэтому дай им еще часок, и они начнут вызывать скорую, - смеется Саша. - Вот проснутся - и сразу звонить начнут. То давление чуть выше обычного, то сердце немного кольнуло, то сын не приехал, скучно, приезжай и развлекай.- Да, это у нас обычная процедура, - продолжает Игорь Валерьевич.
Спустя некоторое время в комнате появляется белокурая женщина в синей униформе. Она еле переступает с ноги на ногу и падает на кушетку.
Женщина слегка сдавливает светловолосую голову руками и медленно поднимается с кушетки, чтобы пересесть за стол.
- Что такое? – спрашивает врач.- Всю ночь на аварии были. Ни рук, ни ног, - протяжно стонет женщина. - Так устала, вы представить себе не можете.- Мы-то как раз и можем, - отмечает Игорь Валерьевич.
Через несколько минут голос в мегафоне вызывает 77 бригаду. Наша.
***Пора ехать. За рулем кареты скорой помощи улыбчивый темноволосый мужчина средних лет.
- Залезай, поедем людям помогать, - улыбается мужчина. – Меня Евгений зовут.
Саша садится внутрь салона, мы – к водителю. Врач называет водителю номер дома и подъезд.
- С мигалками часто ездите? – спрашиваю.- Мы стараемся их вообще не использовать. Конечно, когда какой-то очень серьезный случай, мы включаем сирену, проезжаем на красный, но это бывает крайне редко. Как только проезжаешь на красный, приходит штраф из ГАИ, за каждую такую поездку приходится отчитываться, поднимать документацию. Начальство смотрит, какой был вызов, какая бригада работала, была ли необходимость так ехать.А вообще, у людей совершенно нет осознания того, что скорая может ехать на экстренный вызов. Проще же думать, что мы захотели пивка выпить и несемся за бутылкой, - рассказывает Евгений.
Несколько минут, и мы уже на месте назначения. Перед нами первое препятствие – проехать к подъезду невозможно из-за закрытого шлагбаума, который не открывается автоматически.
- Ладно мы, а вот если пожар? Совсем с ума посходили! – ругается Евгений.
Поднимаемся в квартиру. Нас встречает женщина со взволнованным лицом и просит поскорее пройти к ее мужу. Из гостиной доносятся тяжелые стоны и едва уловимый мужской голос.
На краю дивана с закатанными вверх глазами сидит мужчина. Через некоторое время врачи ставят диагноз: отек легких.
- Да я и так это знаю. В больницах мы частые гости, мне из легких три литра жидкости откачали, - протягивает мужчина. - Вышел оттуда три дня назад, а сейчас, видимо, обратно ехать придется, да?- Конечно, - отвечает Саша и ставит на тело пациенту присоски, чтобы сделать кардиограмму.- А нас пустят в больницу-то? Мы же только-только оттуда! – спрашивает жена.- А почему нет?- В прошлый раз нам сказали, что так часто нельзя посещать. Это ведь договариваться придется, - негодует женщина.
Медики понимающе кивают головой.
- Вы подняться сами сможете? – спрашивает Игорь Валерьевич.- Да, но вы мне помочь должны, - стонет пациент.
Медики аккуратно берут под руки больного, помогают ему накинуть на себя куртку и медленно ведут к автомобилю.
- Может быть, на носилках лучше? – спрашивает у мужчины Саша.- Нет, я сам, - отказывается больной.
По дороге в БСМП мне объясняют, что вызовы делятся на несколько категорий: экстренные – это аварии, пожары, попытки суицида и т.д., к таким вызовам относится всё, что требует незамедлительной помощи; срочные – это травмы различного рода, приступы, кровотечения; неотложные – это температура, давление и вызовы по типу «болит где-то».
Игорь Валерьевич рассказывает, что люди не знают о таких разграничениях. На каждую «категорию» дается определенное время. Если на экстренный нужно ехать на высокой скорости и с мигалками, потому что счет идет на секунды, то на неотложный – можно обойтись и без этого.
- Люди не понимают, звонят, угрожают, а мы оказываемся крайними, впрочем, как и всегда, - рассказывает врач.- Угрожают?- Да, один раз звонит нам парень, говорит, что его матери плохо. Мы по пробкам в другой конец юго-западного района добиралась минут пятнадцать. Приехали, а нам открывает дверь изумленная женщина. Говорит, что все в порядке. В итоге оказалось, что сыну просто в другой конец города не хотелось ехать, вот он скорую и вызвал. А мать ему утром сказала, что плохо ей что-то. Потом нам диспетчер рассказывала, что парень этот приезжал на подстанцию и угрожал всем расправой, - рассказывает Игорь Валерьевич.- У некоторых вообще башка отбитая, - ругается Саша, - на меня один раз жалобу написали, что я, видите ли, совсем с больным не разговаривал.- А на экстренных вызовах часто бываете? – спрашиваю.- Это как получится. Иногда, когда случается что-то серьёзное, созывают все бригады. Но такое бывает нечасто. Честно говоря, на экстренных вызовах мы чувствуем свою необходимость.Как-то мужик один по фамилии Дураков скорую вызвал. Ехал, значит, он на тракторе, почувствовал себя плохо, остановился, нас вызвал. Мы приехали, открываем кабину, он выходит, объясняет, что ехать не может, перед глазами мутно совсем. Мы ведем его в нашу машину, он садится и говорит: «Мне плохо». И наступает клиническая смерть.А в это время мы как раз ему кардиограмму делали, которая показала инфаркт. Мы скорее дефибриллятор, потом вкололи ему тромболизис. Он открывает глаза и говорит: «Внученька моя, где ты?» Видимо, в каком-то другом мире уже успел побывать.Мы быстрее его в больницу везти. Отвезли, значит, потом через несколько дней звоним узнать, как его самочувствие, а нам рассказывают, как родственники их благодарили.А нам ни слова…- А тромболизис - это что?- Раствор такой, который убирает все последствия инфарктов, и так далее. Ну, иными словами, полностью приводит человека в сознание. Один такой укол стоит 70 тысяч, - объясняет Игорь Валерьевич.
***Следующие несколько часов беспрерывно проводим на вызовах: сердце закололо, давление выше обычного, в глазах мутно, температура поднялась.
Приезжаем на один из таких вызовов. На первом этаже пятиэтажки – поликлиника.
- Вот, - обращает на это внимание Саша и устало подкатывает глаза. - Кто бы сомневался.
Поднимаемся в квартиру. Дверь открывает мужчина средних лет и проводит нас в комнату.
- Скорую вы вызывали? – спрашивают медики.- Да, - отвечает мужчина. - Проснулся, а у меня что-то в глазах мутно, вот я скорую и вызвал, мало ли что!- У вас поликлиника внизу! Почему участкового врача не вызвали?! – начинает злиться Саша.- Да, знаете, я никогда не ходил туда. Ну ее, эту поликлинику! С вами как-то надежнее, - улыбается мужчина и ложится на разложенный диван.- Так, давление у вас есть? Голова кружится? – спрашивает Игорь Валерьевич.- Нет, просто какой-то дискомфорт, - улыбается пациент.- Это что значит?- Ну, неясность какая-то в голове, знаете? Я утром шесть таблеток разных выпил, мне врач назначал какие-то, а я забыл, какие и когда нужно принимать, - отвечает мужчина и протягивает медикам руку, чтобы померить давление.
Оказав необходимую помощь, спускаемся вниз. Саша злится.
- Как же это надоело! Ну почему мы должны так ездить? У него поликлиника двумя этажами ниже, а он грузчик, мужичара здоровый, скорую вызвал! И такие вызовы постоянно. Это мы еще в больницу его не везли, а так мы еще и как бесплатное такси подрабатываем. Привези-отвези, когда люди находятся в нормальном (некритичном) состоянии, чтобы самим добраться до больницы.Дежурство заканчивается, и ты понимаешь, что сделал мало полезного. А вот когда человеку жизнь спасаешь, с того света его вытаскиваешь, чувствуешь себя совершенно иначе.
*** Ближе к ночи приезжаем на подстанцию. В комнате персонала на кушетке лежит темноволосая женщина.
- Приехали? – улыбается она. - Меня, кстати, Лена зовут, я врач.- Да, по пенсионерам катались, как обычно, - рассказывают медики.- А у меня передоз был. Приехали, откачивали, все как обычно.- А вы о таких случаях не сообщаете полиции? – спрашиваю.- Да кому наркоманы нужны. Тем более, если пациент сам попросит никому ничего не говорить, это его право. В табеле напишем, что фамилию отказался указывать, а ему хорошо – откачали, жизнь спасли, можно дальше колоться бегать, - рассказывают медики.
Машины скорой помощи становятся в очередь. Бригада освобождается, становится в конец, следом вызов берет новая. И так по кругу.
- Вы после меня, а я только приехала. Значит, следующий вызов минут через двадцать, можно и отдохнуть немного, ложись, - улыбается Лена и показывает мне на свободную кушетку, на которой уже лежит аккуратно свернутое одеяло.- А вы на одной ставке работаете тут? – спрашиваю. Женщина мгновенно отрывается от чтения журнала и слегка приподнимается.- Здесь практически никто на одной ставке не работает. Например, у Игоря Валерьевича одна и четверть ставки, у меня полторы ставки. И все мы работаем на нескольких работах, потому что прокормить семью за те копейки, которые мы получаем, невозможно.- А работаете где?- На неотложке, где, кстати, работает немало из наших, а я еще лекции читаю в автошколе.Я как-то считала, сколько меня не бывает дома, и получается, что в месяц я отсутствую ровно 15 суток! Ты представляешь? Прихожу домой и падаю.Мне очень повезло, что мой муж тоже врач, и он понимает, что, когда я ложусь спать, я не какая-нибудь лентяйка. Это, знаешь, как у Куприна в «Яме», где очень уважают сон. В нашей профессии это очень важно, потому что нужно беречь себя, но это не всегда получается.- С таким режимом, мне кажется, у вас должно работать мало людей, - обращаюсь к врачу.- Это да, у нас очень опасная работа, и это мало кто понимает.- Почему?- Мы первые, кто оказывается на тяжелых вызовах, первые, кто попадает под удар всяких там инфекций и серьёзных заболеваний, - объясняет Лена. - Случай помню: приехали на вызов, а там притон настоящий: алкашня и наркоманы. В центре комнаты лежит женщина, а около нее тазик с кровью. Ну мы ей помогать, в больницу собираемся везти, а рядом на кровати мужик лежит и громко-громко отхаркивается. Я спрашиваю, заболел ли он, а он рассказывает, что у него открытая форма туберкулеза.- Когда на очередной вызов попадаем, не знаем, что ждать, - продолжает Игорь Валерьевич.- Да, а еще у нас очень многие спиваются, потому что после тяжелых случаев хочется поскорее забыть все, что видел, - рассказывает Лена. - Я где-то читала, что скорую помощь сравнивают с банкой соленых огурцов. Когда они долго лежат в банке, то становятся одинаковыми на вкус.То же самое происходит и с нами. За годы работы в скорой ко всякому привыкаешь. Мы очень долго здесь работаем, знаем, кто на что способен, кто дуб дубом, а кого можно послушать.Иногда попадаешь на экстренный вызов с новым человеком и сразу понимаешь, можешь ли положиться на него или нет, - добавляет Лена.
По мегафону слышится номер ее бригады, врач поднимается с кушетки и отправляется на вызов.
***Следом – наш выезд.
На этот раз пациентом оказывается не пенсионер, а маленькая четырехлетняя девочка, у которой поднялась высокая температура.
Саша сидится на корточки перед ребенком, дружелюбно улыбается и просит девочку открыть рот.
- Ну-ка покажи, какие у тебя красивые зубки! – улыбается Саша.- Она не очень хорошо относится к незнакомым, так что не обращайте внимания, - объясняет поведение дочери ее мама.
Спустя несколько минут девочка расплывается в улыбке и широко открывает рот, чтобы врач смог проверить состояние миндалин.
- Ой, какая красота-то у тебя! – улыбается ребенку Саша и направляется к оранжевому кейсу за шприцом, чтобы сделать девочке укол. Обратив внимание на движение врача, на лице девочки появляются первые слезы. - Ну что ты плачешь, красотка. Это всего лишь комарик, сейчас пролетит мимо тебя, бжжжж, - смеется медик.
Девочка смело подставляет место для укола и уже ничего не боится.
Мать в недоумении, как так врач смог найти подход к неразговорчивому ребенку.
Саша объясняет, какие таблетки нужно принимать в течение недели, рекомендует утром вызвать врача из поликлиники, и мы уезжаем.
***Спустя несколько дней приезжаю на подстанцию снова.
Меня встречают уже без лишнего официоза.
- Даш, не слышала, что там Путин-то сегодня говорил? – спрашивает Игорь Викторович.- Да вроде что финансирование в этом году сократится.
Врач просит зачитать статью о прошедшем форуме ОНФ, после чего глубоко вздыхает и выходит покурить.
- Финансирование они сократят! Нет, ну ты понимаешь, что они делать хотят-то? Можно вообще деньги на медицину не выделять, а зачем? Все поменяли! Все! Раньше у нас многие работали на стаж: чем больше стаж, тем больше надбавка. Если три года отработал, добавляют 30% от оклада, 5 лет – 50%, 8 лет – 80% , а сейчас и это убрали. Невозможно, - делая очередную затяжку, ругается врач.- А вы, я знаю, врач года? – улыбаюсь.- Да, выбрали меня. Собралась комиссия, и с каждой подстанции выбрали достойных врачей, а потом среди всех по городу выбрали меня. Вот скоро награждение будет, приятно, конечно, что за столько лет работы благодарность проявилась.
Мужчина медленно опускается на корточки, чтобы потушить сигарету. Так же медленно, без резких движений поднимает натянутый, как струну, корпус.
- У вас со спиной проблемы? – обращаю на это внимание.- Да, за столько лет работы-то. Носилки носим неподъемные, чемоданы тяжеленные, по дорогам ужасным ездим в старых-старых автомобилях. Так и появляются проблемы с позвоночником.
***Спустя некоторое время спускаемся вниз, чтобы отправиться на вызов.
У входа на подстанцию небольшой стол и две скамейки с сидящими людьми.
На столе звенят монеты и слышится шелест карт.
- О, опять играют, - смеется Саша. - Водители наши, они больные с этими играми. Как минута будет свободная, постоянно в "козла" играют.- Поехали! – зовет водителя Игорь Валерьевич.
По дороге рассказываем друг другу байки из профессиональной деятельности.
- Ох, я вот помню, вызов один был… - замолкает на минуту Саша.- Ну, не томи же! – смеется водитель Сергей.- Молния на улице, гром гремит, поступает в дежурку звонок: «Срочно! Поражение молнией!» Ну мы, значит, несемся на всех парах, прилетаем в квартиру, а там мужчина стоит с приспущенными брюками. За гениталии молния зацепилась! Поражение молнией у них, - смеется Саша, и машина скорой заливается громким смехом.- А вы не теряете чувство юмора, - обращаюсь к медикам.- Да как тут его потеряешь! Если потеряешь, с ума сойдешь, правда, Игорь Валерьевич? – улыбается Саша. – А помните, как конек-горбунок на английском?- Нет, - сухо отвечает врач.- Ну как нет-то? Хоз остеохондроз!
И все вновь смеются.
***Поднимаемся в квартиру.
На полу лежит пожилая женщина без телодвижений.
Родственники объясняют, что уходили на работу, а она пыталась дойти до кухни и упала. Поднять ее не могут. Каждое движение приносит ей невыносимую боль.
Врачи опускаются к женщине. Нажимают на тело в области таза. Женщина откликается стонущим громким криком.
- Перелом шейки бедра! Госпитализируем? - обращается Игорь Валерьевич к родственникам женщины.- Да.
Пока женщине надевают специальную шину для фиксации бедра и кладут на носилки, спускаюсь вниз, к водителю.
- Ну что там? – спрашивает Сергей.- Бабушку в больницу сейчас повезем, - обращаюсь к водителю и одновременно замечаю на себе несколько взглядов.
Оборачиваемся лицом к подъезду – из окон высовываются несколько лиц с разных этажей. Всем интересно, к кому приехали, но никто не хочет помочь с носилками. Любопытство оказывается сильнее совести.
- Хорошо хоть не стреляют, - смеется Сергей.- В смысле?Сергей обходит машину с левой стороны и показывает пальцем на две небольшие пробоины в автомобиле.- Это что? – удивленно спрашиваю.- Приехали на вызов ночью, и пока грузили пациента, с верхних этажей из пневматики по машине стрелять начали.- И?- И это не единичный случай. Я даже вожу с собой дубинку, потому что ситуации разные бывают.У нас вот фельдшер один с сотрясением лежал, потому что дед ему голову чуть костылями не пробил.Внук вызвал себе скорую, потому что ему плохо стало, а дед в соседней комнате спал. Услышал он, значит, что по дому ходит кто-то, подумал, что воры, и давай избивать медика нашего. Никогда не знаешь, чего ждать.- И что-то с такими людьми происходит?- Нет, ничего. Это нормально, никто не обращает на это внимания. Люди же в состоянии аффекта, а нам терпеть и думать, прибьют ли тебя сегодня или нет.
***Отвозим бабушку в БСМП. Через несколько минут уже разгружаем автомобиль, чтобы водитель смог смениться. Им, в отличие от врачей скорой помощи, не разрешают дежурить сутками. Их смена ограничивается 12 часами.
Поднимаемся наверх, в комнату отдыха. Саша приносит несколько пластмассовых контейнеров с едой, чтобы поужинать. Игорь Валерьевич ограничивается кружкой горячего чая.
- А как так получилось, что вы тут работать начали? – спрашиваю у бригады, чтобы завести разговор.- Я решил поступать в военно-воздушную академию Санкт-Петербурга, но когда приехал, у меня сразу начали спрашивать, кто мои родители. А они у меня люди простые, ну я так и сказал им: «Крестьяне они у меня». В итоге мне ясно дали понять, что с такой родословной мне там совсем не место.Собственно говоря, поэтому я и вернулся в Воронеж, решил работать на скорой, приносить пользу уже тут, где на меня будут смотреть как на профессионала, а не как на человека, чьи родители не занимают руководящие посты, - рассказывает Саша.- А я уже больше двадцати лет работаю. Пришел в медицину и понял, что хочу помогать людям. И вот теперь у меня высшая врачебная категория, - продолжает Игорь Валерьевич.
***Наш разговор прерывается взволнованным голосом по мегафону: «Врач Тепляков!»
Доктор направляется в дежурку, потом возвращается к нам и показывает глазами на дверь, обозначая, что пора ехать.
- А что там? – спрашивает Саша.- Говорят, пожар на Моисеева, трое пострадавших с тяжелой степенью ожогов, - объясняет врач.
К дому по улице Моисеева ни подойти, ни подъехать. Многоэтажка со всех сторон оккупирована пожарными расчетами, машинами скорой помощи и жильцами.
Из окон верхних этажей на улицу уже вырвались языки пламени, а запах гари чувствуется за несколько кварталов от дома.
- Ну что тут? – Игорь Валерьевич подходит к женщине-медику, которая с ужасом наблюдает за работой пожарных.- Пока ничего, пострадавших, говорят, нет, людей эвакуировали, а теперь ребенка ищут, который в квартире остался, - рассказывает женщина.
Из темного, лишенного света дома, виднеются огоньки фонарей пожарных, которые перебегают с этажа на этаж, чтобы найти мальчика.
К машине скорой помощи ведут темноволосую женщину.
- Это бабушка этого мальчика, - объясняет нам женщина-медик.
Бабушка идти практически не может, ее шатает из стороны в сторону, а из гортани доносятся громкие стоны, как у подстреленного зверя.
К нам подходит молодой полицейский.
- Пострадавших нет пока?- спрашивает парень.- Нет, но уверяю, что людям из этого дома еще понадобится скорая помощь, - отвечает Игорь Валерьевич.- Конечно, понадобится! Представляете, сколько этажей залило? С десятого и до подвала. Вода пойдет сейчас через все трещины, а люди придут домой, увидят это, и им сразу же плохо станет, - вступает в разговор Саша.
Игорь Валерьевич уходит к пожарным машинам. Саша нервно потирает ладони и смотрит на верхние этажи в надежде, что вот-вот появится мальчик, которого повезем в ожоговый центр и окажем первую помощь.
- Если его найдут, понесемся на всех парах с мигалками, через машины! Лишь бы только ему жизнь спасти, - не отрывая взгляда от работы пожарных, говорит водитель.- Нашли мальчика, - возвращается Игорь Валерьевич.- Жив? – спрашивает Саша. Со стороны заметно, как его слегка потряхивает от нервного возбуждения.- Нет, нашли на балконе. Сейчас пойдем фиксировать смерть, - отвечает врач.- Может быть, мы с Дашей не пойдем? Тут постоим?- Нет, идем!
Подходим к подъезду. Темный дом полностью в воде. В подъезде люди краской пишут номера этажей, чтобы не заблудиться.
Поднимаемся на 10 этаж.
- Здесь мальчик? – спрашивает врач.- Да, - пожарный указывает нам, как пройти к телу.
Повсюду разруха и пепелище.
Под ногами черные доски и огромные лужи с водой.
У одной из дверей несколько человек: полиция, пожарные и криминалист.
- Вот, проходите сюда и направо, - обращается к врачу женщина-криминалист.– А вам лучше не ходить, это жуткое зрелище. Ночью спать не будете.
Игорь Валерьевич осторожно перебирается через обрушившиеся сгоревшие балки к балкону.
В темноте его становится не видно. Спустя несколько минут возвращается.
- От мальчика остались только обгоревшие косточки, - говорит Игорь Валерьевич и одновременно фиксирует информацию в большую черную папку...
