Мать погибшего в ДТП в Краснолесном: «Моего сына можно было спасти»

– Я находился недалеко от стадиона, когда услышал визг тормозов и громкий удар, – рассказывает очевидец произошедшего Евгений Петров. – Мы прибежали на место ДТП. Один из мальчиков лежал на дороге с открытым переломом левого бедра, он был в сознании. Другой парень, который после столкновения перелетел через забор, не приходил в себя. «Скорая» приехала быстро, врач наложил жгут. Загрузили больных, что было дальше, я не знаю. Той ночью никто водителя не искал, мы вместе с другом колесили по окрестностям. Конечно, его не нашли. 

– Я просто прогуливалась, шла в сторону больницы. Мимо меня проезжали парни на мопеде, следом звук удара. Я почувствовала резкий удар в левую ногу чуть ниже икры. Видимо, адреналин в крови подскочил, и я смогла отпрыгнуть до того, как меня впечатало в забор, – рассказывает местная жительница Ирина. – Чуть позже я побежала к машине. Один вышел  - кучерявый, с разбитым лбом и пьяный. Спросила у него: «Все ли нормально?». В ответ услышала только невнятное мычание и увидела шатающуюся походку. Там бы и ребенок понял, что дядя пьян. В суматохе все его потеряли. Как потом оказалось, этот человек просто сбежал.

– Мне позвонил друг Павлика с его телефона, сказал, что мой сын попал в аварию, что живой, но истекает кровью, – рассказывает мама Паши Попова Марина. – Я вызвала скорую помощь. Уже на месте ДТП медбрат позвонил в Воронеж, заказал две реанимации. Всю дорогу Саше делали массаж сердца. Я помогала медбрату, чем могла, подавала шприцы. Фельдшер сказал про состояние Паши, что это очень серьезно, но шанс выжить есть. Он был в тяжелом, но стабильном состоянии. Паша находился в сознании, дышал ровно. Всю дорогу он реагировал адекватно. Говорил: «Мама, все будет нормально».

–  Я забежала в коридор, говорю: «Давайте скорее реанимацию! Мы звонили!». На что нам ответили: «Что вы бегаете по коридору? Заносите сами!». Я попросила о помощи охранника, водителя и медбрата. Потом санитары подъехали с каталкой. У них одна каталка была. Первого Сашу завезли в реанимацию. Мой сын стоял в коридоре. В течение 15 минут к нему никто не подходил. Саша еще был в реанимации, когда Пашу стали допрашивать: на каком мотоцикле он был и так далее. Он отвечал на вопросы, но ему приходилось повторять. Врач говорила: «Я не поняла! Говори громче!», – не сдерживая слез, продолжала мама подростка. – На медбрата начали кричать: «Почему у вас одна «скорая», а детей – двое?». Он объяснил, что в Графском только одна машина скорой помощи... Когда мы узнали, что Паша умер, нас «культурно» выпроводили на улицу: «Ничего не смогли сделать. Вам тут делать нечего». 

– Мой сын все прошлое лето работал на шабашках, дрова пилил, колол, заборы помогал устанавливать. И в конце июля этого года он, наконец, смог купить себе мотоцикл. Каждый вечер ребята катались по поселку. На этом мотоцикле они и разбились. 

– Пока папа был на работе, они доставали инструменты и творили чудеса, – вспоминает мама Паши Марина.

– Мы сейчас ходим в церковь и понимаем, что Паша был ангелом. Ни у меня, ни у второй сестры детей нет. Он единственный у старшей сестры. Наш мальчик. Он помогал нам всем, успевал побывать и у меня в Воронеже, и у второй бабушки. Был очень ласковым и понимающим, с ним можно было говорить на равных. Перед своим уходом он успел раздать нам всем лучики своей любви, – говорит тетя Паши Ирина. 

–  Он любит от жизни брать все, –  говорит одна из знакомых Романа З. –  Недавно он подставил одну из своих пассий – на ее машине протаранил забор частного домовладения. Расплачиваться с хозяевами, конечно, пришлось не ему, а владелице автомобиля.

– Когда меняли статью, нам об этом не сообщили. Нас вызвали к следователю, спустя полгода. Дело затянули, а потом плавно замяли, – считает вдова погибшего Ивана Ильина Ирина.

– Мы думали, что все решится в нашу пользу. Он все-таки лишил человека жизни. Я была уверена, что он понесет справедливое наказание. Он не вправе решать, сколько моему сыну прожить. Тогда я сказала: «Ира, мы не будем брать адвоката. Я считаю, что вся правда на нашей стороне». Нарушения начались, когда меня не признали потерпевшей стороной. Позже я узнала, что это было незаконно, –  рассказывает мать погибшего Любовь Яковлевна. – Я понимаю прекрасно родителей погибших мальчиков. Я искренне им сочувствую. Они такие же, как мы. Простые. К сожалению, мы не защищены ни от кого. Гибель моего сына – это был первый звоночек. Я очень жалею о том, что когда этот человек сбил моего сына, не довела дело до конца. Если бы он сейчас сидел, мальчики остались живы.

– За свои поступки он должен отвечать. Неизвестно, что будет, когда он выйдет. Все Графское будет бояться детей на улицу отпускать, потому что он на машине завернет, вильнет и кого-нибудь собьет? – говорит Ирина Ильина, у которой после смерти мужа остались на руках двое несовершеннолетних детей.