Традиционно сильной оказалась выставочная программа Платоновского фестиваля, и из 65 тысяч зрителей довольно большая доля как раз тех, кто сходил на выставки. И у многих еще есть такая возможность – экспозиции до сих пор размещены в музеях и галереях: некоторые закроются в конце июня, некоторые в середине июля, а некоторые и вовсе в начале августа.
В этом году кураторы подготовили шесть выставок (это самая большая выставочная программа за всю историю фестиваля). Три из них представляют самое разное искусство, что называется, для общего кругозора.
Галерея Х.Л.А.М. во второй раз привозит одного из основателей русского гиперреализма Сергея Базилева. В этот раз художник показывает не свои поражающие фотографической точностью работы, а картины прежде всего экспрессивные, для которых характерен яркий колорит, смелое и одновременно тонкое смешение красок. По большей части Базилев обращается к положительным эмоциям, в его палитре доминируют жизнеутверждающие цвета – красный, оранжевый, желтый. Но художник представляет всю гамму эмоций, здесь есть и тревога, и напряжение, и печаль.
Израильский фотограф Дмитрий Брикман в своих работах представляет уже Иерусалим. Расхожим штампом стало обозначение Нью-Йорка как мирового плавильного котла, где в едином социуме оказались представители самых разных национальностей и культур. Но одним из первых и едва ли не самым главным для всего человечества стал Иерусалим с его уникальным взаимопроникновением иудейской, христианской и мусульманской культур. Это религиозное и культурное одновременно противоречие и гармонию и пытается передать Брикман. Экспозиция расположилась на третьем этаже музея Крамского.
Ретроспективу авторитетнейшего театрального художника и сценографа Давида Боровского, работавшего с главными режиссерами России и СССР, показывают в муниципальном выставочном зале на Кирова, 8. В уникальном проекте – впервые работы Боровского представлены в таком объеме – собрали сразу несколько экспозиций. Отдельного внимания заслуживают работы для спектакля «Король Лир», поставленного в 2006 году лауреатом Платоновской премии Львом Додиным, а также работы к постановкам, созданным в сотворчестве (именно сотворчестве, так сценография не менее важная составляющая успеха, чем режиссура или актерская игра) с Юрием Любимовым: и, конечно, здесь в том числе легендарный «Гамлет» с Владимиром Высоцким. На выставке представлены эскизы костюмов и макеты спектаклей, и особенно интересна экспозиция будет интересна профессионалам – художникам и сценографам: театральным пространством Боровский распоряжался безупречно.
Другие же три выставки можно объединить в один концепт. И на прошлых фестивалях кураторы старались показать не только, условно, Платонова (его портреты и иллюстрации к его произведениям), но показать именно эпоху, в которую жил писатель – через работавших в то же время художников. В этот раз концепция получилась наиболее яркой, точной и многогранной. И во многом гармоничной: в выставочном зале музея имени Крамского идут одновременно две выставки – соцреалиста Александра Дейнеки и русского авангарда начала ХХ века – и никоим образом друг другу не противоречат. А в Воронежском центре современного искусства, до которого от музея идти минут 10-15, расположилась экспозиция, посвященная Даниилу Хармсу.
Ключевой можно, скорее, назвать экспозицию, представляющую 34 работы Александра Дейнеки из коллекций Третьяковской галереи и Курской галереи имени Дейнеки. Она открылась за пару часов до официального начала Платоновского фестиваля, и его директор Михаил Бычков отметил особую связь художника и писателя – оба родились в одном году и являются абсолютными ровесниками. Но при этом Платонов и Дейнека находились в разных, если не диаметрально противоположных эстетических координатах: Дейнека стал одним из основателей социалистического реализма в живописи. И при этом художника ни в коем случае нельзя назвать конъюктурщиком, его работы не назовешь социальным или государственным заказом. Дейнека по убеждению не вступал в КПСС, но искренне писал жизнерадостных детей, спортсменов, рабочих и колхозниц. Кураторы называют эту выставку самой крупной персональной экспозицией художника за последние пять лет – до этого так масштабно (и даже более) Дейнеку показывали, отмечая 110 лет со дня его рождения. Хотя выставку в музее имени Крамского трудно назвать ретроспективой: в основном, представлены работы 1930-х, золотого дейнековского периода, абсолютное совпадение жизнерадостного мироощущения мастера и той части сталинской эпохи, когда первые проблемы нового государства – голод, разруха – уже уладились, а новые – массовые репрессии, Великая отечественная война – еще не начались. В малом количестве привезли военные и послевоенные работы художника, столь же немного его раннего творчества, когда Дейнека подражал своим учителям-авангардистам. Нет здесь и визитной карточки художника – «Обороны Севастополя». Нет и графики, а ведь она стала немаловажной частью наследия художника. Однако такой подход нельзя назвать неоправданным: в первую очередь кураторы стремились показать именно эпоху 1930-х. Когда Платонов писал про бессмысленность и жестокость тоталитарного строя, а Дейнека писал восторженных мальчишек и радостных девушек. Соцреализм Дейнеки отличается от соцреализма его коллег, и недаром директор Курской галереи Игорь Припачкин назвал художника социалистическим модернистом: в картинах мастера можно усмотреть и свойственные Родченко коллажи, и нарушенную перспективу, и характерные для Ренессанса ракурсы и фигуры. И то, что кажется ошибкой (та же неправильная перспектива или нетипичная палитра), на самом деле ошибкой не является – хорошо знакомый с мировым искусством Дейнека сознательно допускал ошибки. Возможно, поэтому художника трудно подделать. На арт-рынке Дейнека сейчас высоко котируется, так что хватает тех, кто пытается его подделать. И все они, по словам не раз проводившего экспертизу Игоря Припачкина, попадаются в одну и ту же ловушку: им кажется, что у Дейнеки все просто, они не уделяют внимания тем самым деталям-«ошибкам».
В том же выставочном зале, в одном пространстве с Дейнекой, только на антресоли идет выставка русского авангарда. Его расцвет пришелся на 1910-е-20-е годы, когда Платонов как раз начинался первые литературные опыты. Это, без сомнения, самый крупный и самый уникальный выставочный проект Платоновского фестиваля: пять провинциальных музеев из Краснодара, Пензы, Самары, Саратова и Ярославля привезли в Воронеж 78 работ и 56 художников. Уговорить хранителей вывезти работы куда-либо кроме столиц или заграницы само по себе дорого стоит (многие картины уже были включены в выставочные планы и должны были показываться в Европе). Некоторые, уже хорошо известные зарубежной, московской и петербургской публике работы, до фестиваля в провинции широко не экспонировались. К тому же в Воронеже своей коллекции русского авангарда нет. Музею имени Крамского мастерские ВХУТЕМАСа передавали работы авангардистов, но их пришлось оставить в оккупированном Воронеже: для эвакуации всего собрания требовалось пять вагонов, а выделили только два. Кураторы собрали все значимые имена – Наталью Гончарову, Александру Эстер, Марка Шагала, Аристарха Лентулова, Роберта Фалька – и представили главные направления русского авангарда: абстракционизм, кубофутуризм, супрематизм, конструктивизм. Здесь можно увидеть геометрические абстракции, и эксперименты с колоритом, и опыты с ракурсом и перспективой, и графику. Что примечательно, на выставке нет ни одной визитной карточки русского авангарда, подобных «Черному квадрату» Малевича или «Полету над городом» Шагала, но при этом экспозиция дает полное и ясное представление о происходящем в начале ХХ века художественном процессе.
Наконец, идущую в ВЦСИ выставку личных вещей Даниила Хармса и его друзей Александра Введенского, Николая Олейникова, Константина Вагинова и других обэриутов и «чинарей» тоже довольно легко увязать с Платоновым. Оба работали примерно в одно и то же время, ключевые произведения обоих были непонятны советской властью, наконец, обоих писателей до сих пор нет музеев. Посвященную Хармсу выставку кураторы призывают смотреть именно как на эскиз к будущему литературному музею. А все благодаря любителям обэриутов Алексею Дмитренко и Алексею Захаренкову, соответственно главному редактору и генеральному директору издательства «Вита Нова», которое кроме всего прочего выпускает книги Хармса и его приятелей. Увлечение началось в том числе с того, что при подготовке издания обнаружилось, что в государственных архивах нет ни одной подлинной фотографии Хармса. В 2012 году издательство купило 13 до того неизвестных автографов поэта (в Воронеже – их копии, так как ветхие оригиналы сейчас находятся на реставрации), а кроме того в их коллекции множество книг. Книг «взрослых», которых у обэриутов почти не выходило, и детских, которыми мастера абсурда только и могли зарабатывать на жизнь (и ведь каков талант – стихи и рассказы того же Хармса нравятся и детям XXI века). Кроме того, роскошная подборка и журналов «Чиж» и «Еж». И множество личных вещей – целый зал посвящен другу обэриутов философу Якову Друскину, который в 1942 году вывез из блокадного Ленинграда весь архив Хармса, а заодно автографы Введенского и Олейникова. И, конечно, личные вещи самого поэта. Главный экспонат здесь – неприметный чемоданчик, в котором Друскин и вывез архивы. Именно после его приобретения руководители издания решили, что пора делать музей. На этом пути довольно много трудностей. Необходимо не только найти помещение, но и грамотно его обустроить, так, чтобы, по словам Алексея Дмитренко, музей соответствовал духу Хармса. И организаторы на верном пути. У них получился не скучный набор личных вещей и текстов обэриутов, но эффектный экспозиционный дизайн (на выставке довольно много текстов, и все их хочется прочитать), в том числе любопытные иллюстрации от работающих с издательством художников и видео спектакля по Хармсу. Кроме того, поучаствовали и воронежцы – Иван Горшков создал скульптуру поэта, а ученики творческой студии «Ступени» проиллюстрировали его произведения. Выставку уже показывали в Петербурге, и сами кураторы признали, что в Воронеже получилось интереснее.
