С Украины люди бегут просто потому что там война - стреляют и бомбят. Украинские армия и нацгвардия истребляют не только противников нового правительства, но и мирных жителей. Об этом рассказывают сами беженцы, впопыхах оставившие свои жилища и попросившие приюта в Воронеже.
ПОБЕГ
Светлана, женщина среднего роста с короткими светлыми волосами. Ей 49 лет, она уроженка Донецкой области, 24 июня уехала в Воронеж из города Красный лиман, вместе со своей семьей - двумя дочерьми, зятем и двумя внучками живет в микрорайоне Дубовка, в детском лагере «Костер». Говорит по-русски совсем без акцента.
– Светлана, трудно было добираться?
– По Украине до границы добиралась общественным транспортом, а потом уже на границе меня на машине забрали мои дети, -отвечает Светлана с еле скрываемым волнением.
– А дети как сюда попали?
– На своей машине 19 июня. Приехав в Воронеж, обратились в Управу Железнодорожного района, откуда нас сюда, в «Костер» и направили - привезли и поселили. У меня здесь живет двоюродный брат, который узнал всю необходимую информацию и посоветовал, куда обращаться.
– Сложно ли было перемещаться по территории России? - спрашиваю у дочерей Светланы.
– С передвижением по России проблем не возникало. Ехали в Воронеж через Белгород, поясняет старшая дочь Светланы, Анастасия, мать восьмилетней Даши. - По территории Украины ехать было сложнее. Мы ехали налегке, взяв с собой только необходимое. До Харьковской области были блок-посты, там проверяли документы. Нам в этом плане повезло, мы ехали «зеленым коридором», когда еще дорога на выезд была открыта. Как там сейчас выбираются люди, я не знаю. На постах проверяли документы и досматривали багаж. Мы говорили, что едем в Харьковскую область к родственникам, а не в Россию. После Харькова блок-постов уже не было.
– Сколько блок-постов было на вашем пути?
– Красный лиман находится в 40 километрах от Харьковской области. На этом пути было шесть блок-постов.
– У вас в Красном лимане были реальные боевые действия?
– Да, бои у нас шли. Из вещей мы успели собрать только самое необходимое. Все что сейчас на мне, дал мне лагерь, - младшая дочь Светланы, Кристина - мать-одиночка, показывает левой рукой на свою одежду, правой она держит сына четырех лет по имени Саша. - Дети тоже в одежде, которую нам здесь отдали. Дети одеты-обуты - большое спасибо неравнодушным жителям города, администрации и лагерю, которые помогают собирать помощь для нас. Благодаря им мы сейчас пытаемся устроиться на работу, потому что они сейчас собирают списки для медосмотра, чтобы мы могли пойти на работу. Большое всем спасибо!
– А почему вы бежите с Украины, а некоторые нет?
– Сбегут в итоге все, - уверена Кристина. - У кого-то из тех, кто там остался, нет средств на проезд, ведь последние два месяца там не выплачивались ни зарплаты, ни пенсии, ни детские пособия. При том, что зарплаты там не большие, а социальные выплаты еще меньше. Вкладывать и накапливать возможности нет. Мы получили зарплату, тут же собрались и уехали.
ЗАНЯТОСТЬ
– Светлана, а кем вы работали на Родине?
– Я работала главным бухгалтером на комбикормовом заводе. Сам завод небольшой, обслуживал в основном сельское хозяйство. Из-за боевых действий мне пришлось уволиться и уехать. Ждать, когда закончатся обстрелы, было невозможно, война шла как раз в нашем городке. Лично в меня не стреляли, но я не хотела этого ждать.
– То есть, вы бежали под страхом смерти?
– Да.
– Кристина, а вы в какой сфере работали?
– Я из Краматорска. Работала секретарем. Начались боевые действия: очень сильно бомбили город и обстреливали. Дом, в котором я жила теперь уже разрушен - в нем нет трех этажей, - голос девушки тоже начал подрагивать, глаза заметно округлились. - Уезжала я во время бомбежки...
– Муж старшей дочери Светланы неделю назад устроился на работу, сейчас работает кладовщиком в Воронеже. Женщины рассказали, что родственников на Украине у них уже не осталось - все бежали от войны в Россию. Старшая сестра Светланы живет в Москве. Все двоюродные и более дальние родственники, также перебрались в Россию. Фотографироваться женщины отказались, так как боятся, что в дальнейшем их могут не пустить обратно на Украину. Несмотря на то, что живых родственников у них там уже не осталось, Светлана с дочерьми и внуками все же планируют ездить на Родину, так как там остались могилы ее родителей, которые они все же планируют навещать.
– Здесь как планируете в дальнейшем жить?
– Работать, детей устраивать в школы. Мы слышали про специальные государственные программы переселения, в Забайкалье, например. Мы готовы пойти куда угодно, где нужны рабочие руки, там будем и мы работать. Иркутск, Приморский край, Дальний Восток, Магаданская область - там есть квоты. Мы согласны ехать куда угодно, где есть жилье и работа. Мы не боимся работы.
– В Воронеже вам что-нибудь предлагают?
– Здесь нет ни госпрограмм, ни квот. Воронеж и так густонаселенный город, сюда принимали и беженцев с Казахстана. Мы прекрасно понимаем, что город не резиновый. Нам тут и так дали крышу над головой, кормят, поят. Не стреляют - и слава Богу!
– А как долго планируете жить в лагере?
– Пока не появится возможности съехать куда-нибудь. Когда мы трудоустроимся и получим первые зарплаты, будем стараться отсюда съехать, потому что сидеть на шее гособеспечения уже как-то стыдно. У всех нас руки-ноги здоровы, будем зарабатывать и жить, - вздыхает Кристина.
– Администрация лагеря вам определяет какие-нибудь сроки жизни здесь?
– Нет. Они нас в принципе всем обеспечивают. Когда мы приехали, у нас не было даже мыла, шампуней и зубных щеток. Здесь нам все это дали. Мне дали одежду и обувь. - девушка довольно улыбается. - Сроки нам не говорят, но мы знаем, что в лагере нет отопления, и зимой здесь будет холодно. Поэтому думаем до холодов отсюда выбраться. Нас никто не выгоняет, все довольно приветливые, что нас очень сильно поразило, все сочувствуют, все понимают.
– В какой сфере вы здесь готовы работать?
– В любой, лишь бы платили.
– Работу ищите?
– Уже нет. С завтрашнего дня иду стажироваться на стройку. Буду штукатурить стены, клеить обои, мешать раствор.
– То есть, будете работать подсобником-разнорабочим?
– Я не знаю, как это правильно называется, но любая работа в нашем случае сейчас будет хороша.
– Пока нет медосмотра, невозможно устроиться на работу, - разводит руками Светлана. - Медосмотр нам будет делать Центр соцзащиты. Списки уже составлены и на этой неделе мы уже пройдем медкомиссию.
– Даже если бы сами захотели его пройти, то не смогли бы этого сделать, - продолжает Кристина. - Мы города не знаем, а в Воронеже медучреждения очень сильно разбросаны. Чтобы сдавать анализы нужно ездить по всем учреждениям. Мы города не знаем. И это будет долго и материально затратно. Здесь нам сказали, что медосмотр будет бесплатным. У нас самих сейчас нет средств, чтобы оплачивать эту процедуру. Заработаем - оплатим, но пока нет работы, платить нам нечем.
– Кроме медосмотра, каких документов у вас сейчас не хватает?
– Из документов у нас есть только временная регистрация, справки о прививках и флюраграммы.
– В лагере нам хорошо, но мы понимаем, что это надо, - поддерживает Анастасия. - Есть же еще и другие люди, которые придут с Украины, и им тоже надо будет где-то жить.
О ЛЮДЯХ
– Милиция в вашем городе после смены власти стала добрее или злее, как она работает?
– Сказать добрее она стала или злее мы не можем, потому что мы там сейчас не находимся, - отвечает Светлана. - Во-вторых ее состав поменяли полностью. Сейчас нет милиции Красного лимана, наш город сейчас присоединился к Изюмскому округу Харьковской области, а оттуда мы никого не знаем. Нас они не трогают. Нацгвардия проверяла дома - искали ополченцев, сепаратистов, так называемых. Стучались в двери - просили открыть, заходили и смотрели на людей.
– Все ли им открывали двери?
– Им открывали все, так как они приходили с оружием. У них было предупреждение: «Не открываете двери — расстрел. Стреляем без предупреждения». Поэтому открывали все. К нам приходили и проверяли, - говорит Светлана. - Кроме меня и двух внуков дома в тот момент никого не было. Проверили документы и дальше пошли.
– А где люди добрее - на Украине или в Воронеже?
– В Воронеже! - Хором ответили три женщины. - Там, откуда мы приехали, люди испуганные, озлобленные и хмурые, потому что каждый боится за свою жизнь. Сюда приехали - увидели улыбки и радостные лица, здесь люди не пригибаются при стуке. Здесь мы попали совершенно в другой мир.
КОГДА ЗАКОНЧИТСЯ ВОЙНА
- А вас устраивает правительство Украины?
– Мы за него даже не голосовали! - Возмущается Светлана. - На востоке Украины голосования не было совсем. Как может устраивать президент, которого мы даже не выбирали?
– А если война завершиться вернетесь?
– Мы вернемся на Украину, если там будет, где жить и работать. Если восстановят дома и заводы - то возможно. Но такого для нас не сделают. Никто ничего не будет восстанавливать.
– Рано или поздно все заканчивается, и война тоже закончится. Что вы думаете делать после?
– Я не думаю, что в течение года это закончится. Возвращаться там некуда. Разбитые дома - жить негде, разбитые заводы - работать негде. Вся инфраструктура разбита, все производство разрушено. Нет ничего - куда возвращаться? Будем здесь пытаться устраивать свою жизнь. Даст Бог, оформим гражданство и будем здесь жить дальше.
