Планов зайти в офис своей управляющей компании у Ивана Федоровича не было. Так срослось. Просто он был на обязательной ежедневной прогулке. У него - в далеком-далеком прошлом спортсмена-любителя, кандидата в мастера спорта по легкой атлетике - день четко регламентирован. Ранний подъем, две прогулки (по 4-5 км каждая), дневной сон (2 часа), двухчасовая зарядка (час разминка, 30 минут упражнения стоя, 30 минут — лежа, есть силовой блок с парой пятикилограммовых гантель), приемы пищи - все строго по расписанию.
Он просто проходил мимо офиса, а незадолго до этого ему несколько раз звонили из соц. службы и спрашивали, нужен ли ему какой-нибудь ремонт, и если да, то какой? Что требуется сделать?
Со времен последнего прошло пять лет, обои поистерлись, краска пооблупилась, потолки потемнели, так что небольшой, косметический, вообще-то, не помешал бы. Но звонки прекратились. Поэтому, проходя мимо вывески «УК «АВА-кров»», Иван Федорович решил зайти на всякий случай, поинтересоваться, знают ли там что-либо про этот ремонт, и если знают, то что именно?
«У кого насчет ремонта можно спросить?» - задал вопрос пожилой джентльмен кому-то из сотрудников. «Это вам к Немцову, Андрей Евгеничу, - ответил тот и, махнув рукой в конец длинного коридора, добавил: - Исполняющему обязанности».
Дверь в означенный кабинет была открыта. За рабочим столом, удобно расположившись в кресле, сидел искомый и.о. Он был занят разговором по телефону. Иван Федорович остановился у порога кабинета в ожидании, когда человек освободится. Посетителя более чем почтенного возраста (92 года - куда уж почтеннее!), но вполне бодрого, даже несмотря на бадик в руке, и.о. видел, однако продолжал сидеть и разговаривать. Минут пять. Потом попрощался со своим телефонным визави и раздраженно бросил в адрес посетителя: «Вам что?»
Чтобы понять, что и почему произошло дальше, стоит немного рассказать, кто же такой Иван Федорович Федоров...
Его, восемнадцатилетнего мальчишку, только что окончившего 10 классов, призвали на фронт 11 июля 1941 года. Он совершенно точно знал, что служить ему во флоте, поскольку занимался в военно-морском клубе ОСОАВИАХИМА.
Однако военная комиссия в штабе западного фронта распорядилась совершенно неожиданным образом. Часть ребят, в том числе и его, направили в специальное учебное подразделение особого назначения. Ивану Федорову предстояло стать шифровальщиком, кодировщиком, научиться работать с картами. Но прежде, уже там, в «подразделении особого назначения», пройти еще несколько проверок: повторная медицинская комиссия, три анкеты, обязательное условие - ты должен быть комсомолец или коммунист с образованием не ниже полного среднего, а также отсутствие судимостей у родни до третьего колена. Все тщательно проверялось и перепроверялось. Парень подошел по всем статьям, тем более, отлично знал арифметику/математику, обладал хорошим почерком и отличной памятью.
Их было человек 20, кому за хорошую успеваемость разрешили выпуститься досрочно. Стажером Иван Федоров попал под Москву в деревню Окулово, в штаб армии, которой командовал в то время легендарный маршал Советского Союза Константин Константинович Рокоссовский.
Личным шифровальщиком его назначил маршал, дважды герой Советского Союза Иван Христофорович Баграмян.
Федоров служил под началом легендарного генерала армии Ивана Даниловича Черняховского.
Потом, после его трагической гибели, под началом маршала Александра Михайловича Василевского.
Москва, Брянский фронт, Орловско-Курская операция, Минск, Орша, Восточно-Прусская операция, Кенигсберг, Пиллау, ставший потом Балтийском — это его личный фронтовой путь.
Он рвался на передовую, особенно в 43-м после того, как пришло известие о гибели отца. Подал рапорт, но отказали: «Спятил? Нам здесь такие спецы нужны».
Пятизначные коды... Нельзя допустить ошибки ни в одной цифре, иначе теряется весь смысл. Чем чревато? Гибелью личного состава, провалом операции. Светлой голова должна быть постоянно, независимо от того, тебя только что разбудили с личным поручением от командующего или ты не спишь уже вторые сутки. Кодировать и расшифровывать необходимо не только при свете дня или настольной лампы, но и сидя в траншее при тусклом светильнике из гильзы.
На них всегда охотилась вражеская разведка, поэтому даже пару сотен метров от штаба до дома командующего они шли только в сопровождении двух автоматчиков. Они «воевали головой»: интеллект, сообразительность, знания, память, внимательность, выдержка и терпение - вот их оружие. Впрочем, в рукопашную иной раз тоже доводилось ходить, пуская в ход и обычную физическую силу.
Иван Федорович отлично помнит, как в июне 42-го немцы, пытаясь вырваться из окружения, основной удар направили именно на их дивизию. Получись у них это - и штаб армии разгромлен, и в руках секретные документы, ключи, коды, шифры, и в плену немалое число обладателей сверхсекретной информации. Вот тогда штабисты на деле доказали, что они и с реальным оружием отлично управляться умеют. Враг не прорвался.
На кителе Ивана Федоровича, который сидит на нем, кстати, как влитой, множество наград. Самые ценные — боевые. Три ордена: «Отечественной войны» второй степени, два ордена «Красной Звезды». Четыре боевых медали: «За оборону Москвы», «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За штурм Кенигсберга».
Он окончил войну в звании капитана. Остался служить. Поступил в Калининградский государственный педагогический институт (исторический факультет). (С 2010 года это Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта - ред.)
А до института, помимо учебного подразделения особого назначения, были курсы усовершенствования офицерского состава, курсы усовершенствования командного состава. Последняя военная должность — военком города Советска (бывший Тильзит) Калининградской области.
В отставку в середине 60-х пришлось уйти по болезни после серьезнейшего ДТП (отсюда и бадик).
В 66-м семьей перебрались в Воронеж. Жена Татьяна Ивановна работала учителем начальных классов. Полковник в отставке Иван Федорович без дела тоже не сидел. На водительских курсах ДОСААФ преподавал правила дорожного движения. Эти курсы до сих пор, кстати, по данным ГИБДД, выпускают наиболее подготовленных водителей. Сам он - водитель-универсал: мотоцикл, грузовая, легковая... За руль не садится только последние 4 года, зрение сильно сдало.
Параллельно работал лектором-международником общества «Знание». В семье царит фактически культ знаний, высшего образования. Сын Евгений был врачом-хирургом, его не стало через год после смерти Татьяны Ивановны, дочь Светлана — физик, уже давно пенсионер. Внуки и правнуки — все с ВУЗовскими дипломами либо завершают образование.
Он никогда и ни от кого не терпел хамства или грубости. Из «Боевой характеристики» на помощника 8-го отдела штаба 11 гвардейской армии гвардии капитана Федорова Ивана Федоровича: «Спец. делом владеет отлично, повседневно занимается над повышением своих знаний... За отличное овладение спец. делом награжден орденом «Красной Звезды». В политических и общественных вопросах разбирается». И здесь же: «...проявляет грубость и нетактичность к старшим по званию и должности». Спрашиваю: «Это за что так-то?». А он: «А что? Если мне хамят, грубят, оскорбляют, я молчать в ответ должен?»
Он - единственный из Воронежской области, кто был приглашен Московским Правительством на празднование 70-летия битвы под Москвой.
Два года назад его с 90-летием приезжал поздравлять лично Главный федеральный инспектор по Воронежской области аппарата полномочного представителя Президента Российской Федерации в Центральном федеральном округе Александр Солодов.
Он охотнее всего рассказывает о своей семье, о сегодняшних буднях. О том, что сам без чьей-либо помощи занимается дачей, самостоятельно выращивает (не покупает!) рассаду. Дает фору соседям по дачному участку: «Они молодые. Им всего по семьдесят». О войне — мало и сухо: подписку давал. Ее по сей день и блюдет, рассказывая только то, что можно.
28 апреля, менее чем за 2 недели до празднования 70-летия Великой Победы, он с бадиком в руке стоял у порога кабинета и.о. руководителя УК «АВА-кров» и ждал, когда тот завершит разговор по телефону. Минут пять. Попрощавшись со своим телефонным визави, специалист в вопросах коммунального управления, забыв поздороваться и не пригласив пожилого посетителя пройти в кабинет, раздраженно бросил: «Вам что?» «Извините, через порог разговаривать не обучен», - ответил полковник в отставке Иван Федорович Федоров. Но приглашения не услышал. Перешагнул порог самостоятельно. «Вам что надо?» - раздражение в голосе и.о. нарастало. У обычно выдержанного полковника в отставке тон этот, крайне недружелюбный и ничем не мотивированный, реакцию вызвал моментально: бывший боевой офицер наставил бадик на коммунальщика и поинтересовался, кто ему дал право общаться в таком тоне с посетителем.
«Наташа! - моментально отреагировал отважный и.о. - Вызывай 03!» Приезда санитаров, в арсенале которых обязательно должна быть, как понял Иван Федорович, волшебная успокоительная рубашка, он дожидаться не стал. Вышел во двор и сразу же отправился в районную прокуратуру. Благо она находится рядом, через несколько домов.
Андрей Власюк
Заместитель прокурора Левобережного района города Воронежа:
«Иван Федорович попал ко мне на прием в тот день. Был крайне возмущен, взволнован. Я попросил его пройти, присесть. Как мог, постарался успокоить. Начали беседовать. Он рассказал, что произошло. Случай, конечно, вопиющий. Составили жалобу на имя прокурора. Если бы не добросердечие Ивана Федоровича, то наш «исполняющий обязанности» мог быть привлечен к административной ответственности по статье 5.61 КОАП (оскорбление). Предусматривает штраф на физических лиц небольшой, от одной до трех тысяч рублей. А вот на должностных лиц (наш случай) — от десяти до тридцати тысяч рублей».
Мы беседовали с полковником в отставке в его свежеотремонтированной квартире, в просторной, светлой и чистой кухне, обставленной более чем аскетично. По-военному, ничего лишнего: пара стенных шкафов, рабочий стол, мойка, газовая плита, холодильник, обеденный стол, три табуретки.
Он показывал фотографии родных, примерил китель, продемонстрировал упражнения с гантелями.
От визита в районную прокуратуру до сих пор под впечатлением: «Пока я рассказывал подробности помощнику прокурора Раисе Константиновне Леоновой (она записывала их), Андрей Валентинович зашел. Минут через пять, не больше. И сказал, что вызвал повесткой Немцова прямо на сегодня, а меня завтра в 8.30 на личный прем ждет глава районной управы. Пошел на следующий день. Тот принял, сказал, что поручил своему заму прийти ко мне домой, посмотреть фронт ремонтных работ. Пришел в тот же день. А еще Немцов приходил, извинялся. Что ж делать? Простил. Мелкие они. Трусы»...
Кстати, в объяснительной наш героический и.о. написал, что ветерана не оскорблял, ни-ни, и даже в мыслях не держал. Делу хода не давать попросил письменно сам полковник.
Мы смогли побеседовать с Иваном Федоровичем, только когда он вернулся с дачи. Пока шел ремонт, он героически сражался с палящим солнцем за будущий урожай.
На косметический ремонт он, как выяснилось, действительно имел право рассчитывать. Такая программа помощи одиноким и одиноко проживающим участникам и инвалидам Великой Отечественной войны - причем не федеральная, а региональная - существует с 2011 года. Ее инициатором стал губернатор. Она предполагает ремонт на сумму до 200 тысяч рублей. Действовала эта программа до начала этого года только в сельских районах, а в 2015 году ее распространили и на областной центр. Адресаты выбираются по согласованию с Советом Ветеранов. Эту информацию нам любезно предоставили в департаменте труда и социального развития Воронежской области.
PS. Почти уверена, что менее чем через полторы недели после визита Ивана Федоровича «смелый коммунальщик, мудрый и.о. руководителя» на каком-нибудь торжественном собрании проникновенно вещал о благодарности отцам и дедам. Если выступить на собрании не довелось, наверняка 9 мая тост «ЗА НАШУ ПОБЕДУ!» поднял.
